Костяной скульптор (СИ)

Взвившись в воздух в идеальном пируэте, я захватил шею твари и так, увлекаемые импульсом моего тела, мы и отлетели к ближайшей стене. Дышать зомби было не нужно, но вот сломанная шея автоматически означала мою победу. Так что я со всей силы сжал руки, стараясь вывернуть позвонки из их крепежей.
Урдалак отбивался, лупил по мне локтями, чем сломал еще несколько ребер, пытался впиться когтями в глаза, но все было бесполезно. С оглушительным “Хрясь!” его шея вытянулась почти на пять сантиметров. Тело тут же обмякло, лишь пасть продолжала часто щелкать, все еще пытаясь меня достать. Не сложно понять, что в таком состоянии тварь не представляла для меня никакой угрозы. Я победил, хотя такой исход и был единственно возможным.
.
И почему я должен заниматься подобной работой? Отвратительно. Вот только у этой твари не хватало сил, на то, чтобы резать плоть урдалака. А у меня — хватало. До сих пор не понимаю, зачем я вообще решил взять ее с собой. Одни проблемы от этой сучки.
Между тем мои руки методично очищали тело зомби от мяса. К счастью, крови в нем почти не было, так что пусть процесс и был довольно мерзким, но не слишком грязным. Аккуратно, чтобы не повредить драгоценную добычу, я освобождал кости одну за другой.
Уже когда я только начал разделку, стало понятно, что “превращение” урдалаков, о которых говорится в легендах — совсем не вымысел. В естественном виде это почти не было заметно, но скелет твари довольно сильно отличался от человеческого. Однако не столько особенностями строения, сколько формой самих костей. Точно была какая-то злая энергия, долгие годы воздействовавшая на тело монстра. Каждая кость, от таза до фаланг пальцев была изменена. Словно свечку оставили в жару на солнце, а потом попытались вернуть ей удобоваримый вид.
Различные выросты на костях, искривления, расслоения, ребра слились в единый сложный узор, больше похожий на кружево, кости рук и ног изгибались несколько раз под разными углами, а череп… череп заслуживал отдельного внимания.
Сотни раз виденная, хотя бы в отражении, форма словно получила какие-то хищные черты. Глазницы вытянулись и заострились, треугольник на месте носа наоборот, стал уже и выше, поднимаясь до самого лба, нижняя челюсть выдвинулась вперед как у обезьян и обзавелась даже не четырьмя, а шестью парами острых клыков, а черепная коробка покрылась мелкими рожками, незаметными под скальпом, но отчетливо видимыми после его снятия.
В сознании вспыхнуло подозрение, что этот скелет не сможет слиться с моим. Но взятая для пробы фаланга мизинца, как и всегда, резкими рывками, сопровождающимися приступами острой боли, вошла в мой палец. Особой разницы я не ощутил, но скорее всего это было из-за слишком маленькой области изменений. Запас энергии конструкта ощутимо просел, ее текущих запасов на второго урдалака мне бы не хватило, и это с учетом десятка убитых мамонтов и еще многих десятков разнообразных зомбяков. Сразу стало понятно, что урдалак — это вам не обычный скелет и не фунт изюму, так что я уже предвкушал эффект от прибавления его силы к моей. Потом будет еще один, и еще… а там уж и до мести тому метателю молота не далеко. Уж я покажу этому подземелью, кто в нем хозяин.
Костяк зомби был практически полностью очищен от мяса, оставшиеся ошметки уже не могли мне помешать, так что пришла пора для очередной эволюции. Меня ждали часы дикой боли, но я ждал их с предвкушением. Слишком уж большая награда шла за этими страданиями.
Как и всегда, я начал с ног. Первые фаланги, вторые, третьи, стопа… с удивлением я заметил, что форма моих костей меняется, становясь чем-то средним между двумя сторонами слияния: человеком и урдалаком. Однако на это мне было глубоко плевать, в конце концов, такие изменения только подчеркнут мою уникальность. Малая берцовая изогнулась волной, я почувствовал сильный дискомфорт, но, когда и большая берцовая тоже изменилась, все прошло. Судя по всему, причиной было то, что новая кость оказалась немного длиннее оригинальной и эта разница создала давление на сустав. Что же, отлично, я еще и стану повыше, чтобы смотреть на врагов сверху вниз. Позвонки, ребра, также как у донора слившиеся в некоторых местах, затем руки, кисти и пальцы. Предпоследним был череп, когда процесс завершился я с интересом ощупал свое “лицо”. Черты, как и ожидалось, стали напоминать урдалака, правда они не были настолько хищными, но все равно человеческим скелетом меня уже точно нельзя было назвать. Последним по плану был таз. Из-за того, что это была одна из самых больших костей в скелете, а также соединяла нижнюю и верхнюю половины тела, ее слияние всегда проходило дольше всего. Однако когда половина была уже поглощена, произошло нечто незапланированное.
И дело было не в изменениях, а в том, что происходило в той зале, где я остановился. Иногда, очень редко, но такое бывало, монстры заходили в такие тупички. Вот только в таких случаях я всегда превращал их в ничто своей силой. Сейчас же я не мог даже встать: тазовая кость находилась в процессе слияния и потому не функционировала, а значит ноги тоже были отключены. Плюс частые и резкие вспышки боли не дали бы мне нормально передвигаться.
Конечно, мне бы зомбяки ничего не сделали, но на меня им было плевать. Как и скелеты на первом уровне, они интересовались лишь живыми, а конкретно моей зверушкой. Она вскочила на ноги и встала в боевую стойку. Однако я знал, что это бесполезно, мелкая тварь не умела нормально сражаться и силы в ней не было никакой, ее хватило бы на противостояние одной, максимум двум тварям. А против нее было четыре.
Со смесью безразличия и интереса я наблюдал за процессом. Пару ударов принять она смогла, но потом булава была вырвана из ее руки, а сама рука явно осталась вывихнутой. Второе оружие довольно скоро последовало примеру первого. Девка кинулась бежать, но зомби было больше и еще через несколько секунд они зажали ее в угол.
— Ганлин! — Ее истеричный крик разнесся под сводами зала и я словно бы очнулся. До меня наконец дошло, что какая-то шушера собирается разделаться с моей, МОЕЙ собственностью. Это было совершенно непростительно! Внутри все забурлило, четверка мелких зомбяков подняли свои гнилые руки на мою вещь, а значит они наносили оскорбление моей гордости! Не позволю!
— Стоять на месте, падаль! — От моего голоса затряслись стены залы, а глаза залило фиолетовое сияние.
Последним, что я помню, были слова Жюстины, подавшей признаки жизни впервые за последние две с чем-то недели:
— Что я пропустила?
.
Я никогда не боялась смерти как таковой. Нет, я не верила в Церковь Света и в райские кущи после смерти. Скорее всего за чертой нас ничего не ждет и точно не ждет ничего хорошего. Однако сам факт того, что моя жизнь однажды закончится воспринимался мной вполне спокойно. В конце концов, это был естественный порядок вещей, все что живет должно однажды умереть.
Куда больше, чем просто смерть, меня страшила смерть бессмысленная и безызвестная. Погибнуть ни за что, лишь потому что кто-то выкинул из окна горшок с цветами прямо тебе на голову — вот это было страшно. Не оставить после себя ничего, исчезнуть со страниц истории, не быть помянутой никем и никогда.
И похоже, сейчас мне предстояло именно это. Четыре мерзких зомби ввалились в тот тупичок, где мы прятались, однако мой спутник даже не подумал их прогнать. Мои худшие опасения сбылись, Ганлин, не важно по какой причине, решил, что я слишком плоха для его общества. Он просто сидел в своем углу уже несколько часов, занимаясь чем-то очень странным. К сожалению или к счастью, но наш закуток был слишком плохо освещен, чтобы что-то разглядеть. Однако я знала: если бы он захотел, то уже что-то сделал.
Однако погибать без боя я тоже не собиралась. Выхватив две булавы, я приготовилась встретить смерть в неравном и заранее проигранном бою.
Первый выпад зомби я сумела пропустить мимо себя, гнилая плоть пролетела в десятке сантиметров от моего тела, но в эту же секунду второй монстр уже делал замах. Эту атаку удалось только смягчить, сделав так, что рука нежити соскользнула с рукояти. А вот удары последних двух я, уже не сомневаясь в результате, была вынуждена принять в жесткий блок. Мышцы рук, только недавно окончательно зажившие после сражения с тигром и рысями, снова возопили от боли и напряжения. Правая рука выдержала. А вот левая, ведомая, не справилась. Булава вывернулась из пальцев, а вместе с тем и локтевой сустав выскочил из сумки. Конечность повисла бесполезной плетью.