Костяной скульптор (СИ)

К добру ли или к худу, но внутри таких могил практически ничего не было тронуто. Небольшие пластинки, закрывающие ниши в стенах, почти все были целыми, за исключением тех, что разрушились во время чьих-нибудь сражений. Однако от такого соседства волей-неволей начинало возникать опасение, что скрытые от мира в этих углублениях мертвецы вот-вот выломают тонкие плитки и всем скопом бросятся на тебя. Неприятное ощущение, но к нему быстро привыкаешь.
— Что делаем сегодня? Снова сидим? — Вот уже вторую неделю они практически не сражались. Ганлин проводил часы что-то напряженно обдумывая, а делиться со спутницами ничем не спешил.
— Нет, — неожиданно скелет поднялся и откинул косточку в сторону. — Мне нужен еще один урдалак.
.
Ничего не работает. Что бы я не делал, ничего не работает. Мое тело, вернее, мой скелет, судя по всему, достиг своего предела. Иначе объяснить тот факт, что от слияния с сильнейшим зомби уровня я получил силы с гулькин нос, было невозможно. Нет, были еще варианты. К примеру, эффективность слияния могла постепенно снижаться, вот только не может быть, чтобы все было так резко. Последний человеческий костяк дал столько же эффекта, сколько первый, а потом вдруг раз! и вниз? Очень сомневаюсь. Пока эта система, несмотря на некоторые странности, работала достаточно стабильно и, главное, логично.
Дальше были две вероятности.
Первая: я в принципе не смогу стать сильнее. Что бы я не делал, в результате моя сила так и останется на уровне примерно девяти-десяти человек, собранных в одном теле. Вот только я отказывался в это верить. Опять же, с учетом открытого недавно Подчинения, мне еще было куда расти. Не могло все закончиться вот так, обрубая мое, пусть не слишком стабильное, но все-таки продвижение вверх по уровням силы и вниз по уровням подземелья некроманта. Все равно, как если бы люди умирали лет в семь, несмышлеными карапузами.
Вторая же состояла в том, что существовал способ отодвинуть предел силы. Каким-то образом увеличить тот максимум, что был мне сейчас доступен. Вот только что бы я не делал, найти этот способ не получалось. Простые манипуляции энергией ни к чему так и не привели, несмотря на сотни, если не тысячи попыток. Но следующее слияние, я боялся, станет для последним, так что спешка была неприемлема. Если была какая-то вероятность, то до того, как попытаться провести слияние еще раз, я должен был ее найти.
Но, увы. Не нашел. Теперь, если новое слияние не может насильно расширить границы моей силы, то останется только надеяться на удачный случай. Потому что своими мозгами дойти до ответа я не мог.
Чтобы вероятность прорыва предела была максимальной, для слияния я, естественно, выбрал монстра с наибольшей доступной мне силой. Зомби-урдалак. Еще один. Почти десять часов мы с кареглазой убили на то, чтобы отыскать такого. Все-таки эти твари были очень редкими, даже на своем родном уровне.
Встречающиеся группы людей теперь представляли куда большую угрозу. С каждым уровнем количество неумелой мошкары становилось все меньше, вглубь могли продвигаться только достигшие определенных высот в магии, обычной или телесной, так что сражения с такими отрядами перестали быть просто рутиной. Правда, никакой опасности они также не представляли, даже сильнейшего из встретившихся мне людей я оценил бы максимум на шесть скелетов, так что моих сил вполне хватало, чтобы отправлять этих молодчиков на возрождение. Кареглазая не проявляла никакого сострадания к соплеменникам. Я начинал волноваться, что слишком глубоко засел в ее мозгу, мне такого было не нужно. Правда и прогонять ее мне не хотелось… да уж. Так и живем.
Урдалак, как и в прошлый раз, нашелся в просторном помещении, являвшемся, исходя из антуража, гробницей какого-нибудь высокопоставленного дядьки. Подземелье некроманта было создано с удивительной педантичностью, я мог ощутить, как внутри еще целых саркофагов медленно разлагается живая плоть, разлагается уже не первую сотню, а то и тысячу лет. Либо это была невероятно тщательно наведенная иллюзия, либо создатели полигона и правда переместили под землю огромное кладбище и законсервировали во времени — я не знал.
Увидев меня, тварь замешкалась и неуверенными шагами пошла вперед. Даже не активированное, Подчинение влияло на нежить. Слабые зомби больше не бросались на кареглазую, если только мы не пытались их атаковать, но на зомби-урдалаке такой трюк бы не сработал. Монстр был слишком силен. Ради интереса я решил попробовать подчинить тощее чудище.
— Жюстина.
— Поняла. — Сейчас нам уже не надо было даже обсуждать действия, все происходило как-то само собой, словно мы читали мысли друг друга на подсознательном уровне. Да и активация Подчинения после долгих часов тренировок проходила куда более гладко.
На моем лбу зажглась обратная пентаграмма, а от костей начало исходить мерное пурпурное сияние. Кареглазая как-то показала мне то, как я выгляжу, в небольшом карманном зеркальце. Достаточно удобная штука, надо сказать. Звезда мне не слишком понравилась, почему-то я чувствовал себя очень неуютно, наблюдая ее у себя на черепе. Свечение напротив, выглядело, по-моему, просто отлично.
— На колени! — Жюстине очень нравился этот приказ. Какие-то дворянские штучки.
Урдалак пошатнулся и уже начал склонять голову, но потом в его глазах вспыхнуло алое пламя, а изо рта вырвался оглушительный рев. Подчинение сорвалось, но я и не особо на это рассчитывал. Слишком небольшая разница была в нашей силе, если бы можно было с одинаковой легкостью контролировать любую нежить, этот навык стал бы слишком нечестным.
Поудобнее перехватив свою булаву, на этот раз отбрасывать ее как самовлюбленный идиот я не собирался, я рванул вперед.
Не могу точно вспомнить, у кого стырил эту здоровую хреновину, но если тот человек мог с ней свободно обращаться, то честь ему и хвала. По крайней мере на третьем уровне он был бы одним из лучших. Конечно, в моих руках она обретала совсем иную силу, но просто чтобы размахивать ей несколько минут и не свалиться от истощения и разрыва связок, нужна была недюжинная сила.
Я же, из-за того, что не чувствовал усталости, мог орудовать ей часами напролет. Больше всего внешне булава походила на аккуратно обработанный древесный комель. Несколько железных колец защищали основу от растрескивания, рукоять была обмотана несколькими слоями кожи, а на конце вместо корня был закреплен большой шипастый шар.
Этот шар и ударил моего будущего донора в бок. До моего слуха отчетливо донеслось характерное похрустывание, а сама тварь, издав негодующий вопль, отлетела к стене. Крови у урдалаков не было, так что ни кровотечения, ни синяка на месте удара не возникло. От того повреждение не казалось таким уж серьезным, но я знал, что на самом деле сломал монстру минимум три ребра. Опять же, фатальное для человека пробитие легкого для зомби не имело большого значения. Однако, чем больше костей я сломаю, тем слабее станет нежить в итоге. Эту формулу я выяснял на собственном примере, так что был уверен в ее правильности.
Не став дожидаться атаки урдалака, я сам рванул вперед. Булава, которую у меня с трудом, но получалось удерживать в одной руке, почти скребла шипами по камню. Тварь, потратившая драгоценные секунды на попытку оклематься после первого удара, отреагировала слишком поздно. Я уже был в паре метров и в богатырском замахе, чувствуя, как скрипят от напряжения кости, атаковал ноги монстра.
Надо отдать нежити должное, какое-то соображение о тактике у нее имелось. Подпрыгнув на месте почти на три метра, урдалак попытался достать меня когтями. Вот только мое чувство боя было куда лучше. А потому, заранее предположив, что монстр попробует уклониться не в стороны, где его бы все равно достал шипастый шар, а вверх, я лишь усилил импульс своего вращения. Двадцатикилограммовое оружие было тому отличным подспорьем.
Когда булава, сделав полный оборот и в процессе поднявшись на уровень плеча, врезалась в уже раненый бок, урдалаку оставалось только жалобно завыть и отправиться в очередной полет.