Врата Вайптауна (СИ)

— Расскажи это своей мамочке. — Голос её стал резким.
— Прости, я…
— Тихо! — Шикнула она.
Вэйд затих. Наверху раздался какой-то шум. Шаги, тихие невнятные голоса, скрип дверей.
— Лекс, сукин сын! — Девушка закричала так громко и настолько внезапно, что Вэйд вздрогнул от неожиданности. — Ты, говна кусок, а ну спускайся сюда! Клянусь, я оторву тебе твои поганые яйца и скормлю тебе же! Спускайся немедленно!
Дверь открылась, и вниз хлынул свет, на секунду ослепив Вэйда. В дверном проёме показался силуэт человека в костюме.
— Триша, дорогая, будь добра закрыть свой грязный ротик. — Фраза была произнесена настолько тихим и властным голосом, что у Вэйда зашевелились волосы на загривке. Ему показалось, что такой голос не может принадлежать нормальному человеку. Разве что, у этого парня не проблемы с горлом.
— Я тебе не дорогая, долбанный урод! — Триша дернулась вперед, словно собака, готовая укусить. — Немедленно развяжи меня! Думаешь, если я шлюха — это значит, что меня не будут искать? Хрен тебе! За мной придут, не сомневайся!
Вэйд слушал её, и понимал, что, скорее всего, за ней не придут. Отчаянная попытка напугать и сбежать — не более. В конце концов — что ей ещё остается делать, если не знаешь, что с тобой может сотворить такой человек. Вот за Вэйдом точно придут. Рано или поздно. И тут он оказался между молотом и наковальней. Думать об этом ему не хотелось.
Триша продолжала сыпать угрозами в сторону Лекса, пока тот не торопясь спускался по деревянной лестнице. Он встал перед ней, довольно ухмыляясь. Она замолкла и не нашла ничего лучше, чем плюнуть ему в лицо. На что тот резко ударил её кулаком в скулу.
Триша вскрикнула, и голова её дернулась в сторону. Второй удар пришелся прямо в губы. Они надулись и треснули. Голова свесилась, и с губ на пол закапала кровь.
— Ну, вот зачем ты кричала? — Лекс не торопясь достал из нагрудного кармана пиджака платок. — Это что-то решило? Я только сделал тебе больно раньше времени.
Он не торопясь вытер плевок с лица, а затем аккуратно приложил платок Трише к губам.
— Скоро всё закончится, сладенькая моя шлюшка. Скоро ты станешь полезной и вкусной едой для Него. — Приговаривал он, вытирая её лицо. Она только тихонько всхлипывала и стонала. Лекс ещё раз промочил её губы, а затем с отвращением выбросил платок.
Он развернулся к Вэйду и присел на корточки рядом с ним.
— Ну, а ты будешь хорошим мальчиком, Вэйд Оуксон? Будешь лежать тихо, пока всё не кончится, а? — Вэйд проглотил тяжелый ком в горле. Спорить с этим человеком ему не хотелось.
— Да. — Тихо сказал он.
— Вот и славно. — Улыбнулся Лекс. Причём Вэйд готов был поклясться, что когда тот приоткрыл рот, там дернулся раздвоенный, словно у змеи язык. — Приятно оставаться, детки.
Лекс молча, поднялся по лестнице, и запер за собой дверь. Обе жертвы снова остались в полной темноте, наполненной стонами Триши.
— Не плачь, мы что-нибудь придумаем. — Это единственное, что Вэйд придумал сказать Трише. Она, кажется, не услышала его. Или не хотела слышать. В любом случае, она никак не прореагировала на эту фразу. А больше он никак не смог приободрить её.
После того, как Лекс покинул их, Вэйд кое-как переместился из лежачего положения, в сидячее, и не оставлял попыток выпутаться из веревок. Всё закончилось тем, что он до крови натер себе запястья, и теперь ноющая боль сопровождала его при каждом движении. Он тяжело вздохнул и перевел взгляд на девушку. Подумал о том, что руки у неё, наверное, занемели в таком неестественном положении. Сколько она уже провела вот так, в полувисячем положении? Несколько часов? Пару дней?
При всём при этом, она до сих пор оставалась красивой в некотором смысле. Не беря в расчёт разбитые пухлые губы, и здоровенный синяк на скуле, она всё же была симпатичнее, чем те толстозадые проститутки, коих частенько приводили к "девяткам". От тех вечно чем-то пахло, и большинство плотно сидели на метамфетамине. Триша, по сравнению с большинством из них, выглядела вполне пристойно.
Вэйд смущенно застал себя за тем, что мысленно раздевает её взглядом. Вот она снимает с себя свою маечку, а под ней черное бельё, и колечко пирсинга в пупке. Затем с неё сползает юбка, и открывает взгляду трусики, которые больше дразнят, чем что-то скрывают. Она игриво встряхивает волосами, и одним ловким движением лифчик улетает куда-то в сторону. Грудь под ним небольшая, но красивая. Соски темные, стоячие. Она играет с ними, заставляя их набухнуть. А потом она виляя бедрами заправляет указательные пальцы за ниточки трусиков…
Стоп!
Вэйд почувствовал, как его "амиго" в штанах напрягся. Он тряхнул головой и подумал о том, что всё это неправильно. Сейчас нужно придумать, как спасти себя и эту девушку от сумасшедшего. Прочь эти мысли! Вэйд вспомнил, что пару лет назад такой же, как и он, купленный парень, рассказывал ему про то, что это просто человеческий инстинкт.
— Перед смертью, либо под страхом неминуемой гибели, человеку больше всего хочется не курить, как нас в этом убеждают фильмы и телесериалы, а именно секса. Это заложено в нас, как в животных. Естественное стремление продолжить свой род. Если ты не выживешь — возможно, выживет твой ребенок. В конце концов, может статься, что ты просто отменно потрахаешься перед тем, как подохнуть. — Сказал он тогда, а потом громко и от души рассмеялся. Вэйд тогда тоже засмеялся вместе с ним, а потом решил, что наверное, когда он соберется помирать, то будет старым и немощным, и соитие будет интересовать его в самую последнюю очередь.
Сейчас перспектива быть отданным на съедение кому-то неизвестному вызывала лютый холод в желудке, и вместе с созерцанием объекта вожделения — крепкий стояк.
Триша всё так же всхлипывала и стонала. Вэйд любовался на неё до тех пор, пока снова не провалился в сон.
Его разбудили, окатив ледяной водой прямо в лицо. Он дернулся, но снова заныли запястья. Открыв глаза, он понял, что в подвале горит свет. Над ним зловещим чёрным силуэтом навис Лекс.
— Проснулся, парень? — Он снова мерзко ухмылялся.
— Пошел ты. — Процедил Вэйд и опустил глаза.
— Ну, и хрен с тобой. — Он отошел, и Вэйд увидел, что тот снял с себя пиджак и рубаху, оставшись в одних брюках. — Несите девку!
Эта фраза была брошена двоим мужчинам, которых Вэйд разглядел только теперь. Причём, оба они тоже были обнажены до пояса. Один из них был совсем тощий, против второго — огромного свиноподобного борова с трясущимися щеками, маленькими глазками и внушительного размера брюхом, свисающим ниже ремня. Сальные волосы зачесаны назад, отчего сходство со свиньёй было потрясающим. Они быстро подошли к висящей Трише, и когда тощий развязал узел на балке, толстяк поймал её в свои потные объятия. Девушка даже не сопротивлялась. У неё просто не хватило бы сил сопротивляться этой горе человеческого сала. Он донес её до стола, и бросил как кусок мяса на разделочный стол. Словно бы это не стоило ему вообще никаких сил. Триша попыталась вырваться, но толстяк крепко схватил её запястья своими ручищами. Худой ухватил её за ноги, и она могла только слабо трепыхаться, как бабочка, пришпиленная иголкой к доске.
Вэйд открыл рот, но крик застрял где-то в горле. Он уже осознал, что собираются сделать с девушкой.
Лекс подошел к столу, и в два резких рывка разорвал на ней майку, словно та была из бумаги. Сорвал лифчик и отбросил его в сторону.
— Нет! Пожалуйста, не надо! — Триша закричала, возможно предполагая, что сейчас её будут насиловать.
Вместо этого Лекс начал что-то бормотать. Вэйд поначалу ни черта не мог разобрать из сказанного, но потом смысл слов постепенно начал доходить до него. Лекс говорил на каком-то странном языке (или на смеси языков), но в голове Вэйда все слова были на английском.
— Хазоат, извне прийди,
Древний плоти поедатель!
Твоё тело взаперти,
Освободит тебя предатель!
Король-тлен. Король-Гниль,