Блондинки не сдаются (СИ)

— Я не буду пить. А как мне понять, сколько ты им заплатил на самом деле?
Я положил на стол две чашки с ложками, нашел в шкафу какие-то печенья, разложил их на тарелке, придвинул к ней креманку, а себе взял оставшуюся банку варенья и столовую ложку.
— Я перечислил им деньги на карту. Сам не пошел. Это таджики, морду набьют. Могу дать телефон хозяина, если хочешь пообщаться лично. И с банковской карты сделаю распечатку, — я отхлебнул горячую жидкость и набрал полную ложку из банки.
— Ты похож на Карлсона, — прыснула она. — Банку варенья мне не одолеть.
— Поэтому я тебе размазал по тарелочке, пей и не куксись. Рассказывай, что ты там придумала.
— У меня нет таких денег, — она взяла чашку в руки и стала дуть на поверхность. — Если я устроюсь на работу, все равно не смогу заработать столько. Продала за неделю одну картину. Знакомая выручила, купила кому-то на день рождения. Я ходила в банк, в кредите мне отказали. Продать мне нечего, у родителей денег нет. И ты дал мне слишком мало времени! — последние слова она произнесла с отчаянием и с силой грохнула чашку на стол.
Увидев, что я молча продолжаю поедать варенье, она успокоилась.
— Поэтому так вот… ты же хотел меня.
— Я согласен, — откинувшись на спинку стула, я не смог скрыть довольной улыбки. — Просто не уверен, что ты осознаешь, на что соглашаешься.
— В каком это смысле? — растерялась она.
— Пошли в комнату, кое-что покажу, — я встал, убрал посуду в раковину, помыл руки и направился в свой кабинет. Включил компьютер. Набрал в поиске: цена интимных услуг в Москве.
— Вот, — ткнул я пальцем в монитор, — Выходит, что тебе придется ходить ко мне отдавать долг …так, сейчас прикину…примерно 167 дней.
— Ты негодяй, — побледнела она. — Как ты смеешь меня сравнивать с ними!
Я почесал голову и повернулся к ней.
— Сама предложила. Или ты рассчитывала за полмиллиона отделаться одной ночью? Тогда я не согласен.
— Козел, — прошептала она, подходя к компьютеру. — Почему так много дней?
— Я поделил 500 тысяч на 3 тысячи, — пояснил я.
— Ну конечно, чему я удивляюсь, — съязвила она, — к тебе женщины только за деньги ходят. Расчеты неверные. Здесь есть и за 5 тысяч, и за 6.
— Ладно, пусть будет 100 дней, — легко пошел я на уступки, откидываясь на стуле и рассматривая ее ноги.
— Ты отвратителен, — она покраснела и отвернулась.
— Это спорное утверждение, — с юмором ответил я. — Некоторым я симпатичен просто так.
— Дурам безмозглым или страшным жирным теткам, — фыркнула Маша.
— Совсем не нравлюсь?
— Совсем, — радостно улыбнулась Маша. — Мне не нравятся предсказуемые, банальные дебилы, которые считают, что все могут купить, у которых все их примитивные желания написаны на лбу, у которых нет никакой индивидуальности. Ни в поведении, ни в мыслях, ни в намерениях. Ты скучный, к тому же недомерок.
— А ты мне понравилась.
— Мужиков сейчас печатают на одном принтере, — она не обратила внимания на мои слова. — У вас у всех ни фантазии, ни оригинальности. Ни в чем. Твоя жалкая записка о свидании должна была утонуть в унитазе. Я бы не позвонила. Никогда.
— А какие мужчины тебе нравятся? — я расстегнул рубашку.
— Которые могут зацепить эмоционально, непохожие на других, нестандартные, они могут из женщины душу вынуть, — ее несло.
— Например? — уточнил я. — Как я должен был с тобой познакомиться, чтобы соответствовать этим требованиям?
— Ты безнадежен, — махнула она рукой и села на диван. — Совсем меня не понимаешь, и вообще я устала. Закрыли тему.
— Хорошо, тему взаимных симпатий закрываем, их нет, — я вскочил и подошел к ней. — Тогда раздевайся.
Андрей так стремительно подошел ко мне с требованием раздеться, что я не успела задуматься. Организм отреагировал, минуя контроль сознания. Сработал древний безусловный рефлекс защиты личного пространства, и мой кулак впечатался в его глаз.
Он, видимо, не ожидал нападения, поэтому отразить удар не успел. — Сумасшедшая! Больно же! — Андрей вскрикнул и схватился за лицо руками.
— Прости, я не хотела, — пришла я в себя, осознав, что натворила. — Ты напугал меня!
Он убрал ладонь. Под глазом расплывался огромный синяк.
— Чем напугал?! — воскликнул он, морщась от боли. — Я пальцем не успел до тебя дотронуться. — Тащи лед из холодильника.
Когда я прибежала с кубиками, которые начали таять в руке, то застала его рядом с большим зеркалом в ванной.
— Как я на работу пойду с фингалом? — спрашивал он у своего отражения. — Черт, у тебя совсем тормоза не работают! Разве девушки ведут себя так!? Дерешься, кусаешься, кидаешься предметами!
— Испугалась, — виновато закусила я губу. — Ты полез с раздеваниями.
— Сама пришла, — он потрогал кончиками пальцев синяк и скривился. — Давай сюда лед.
Взяв у меня пару кубиков, Андрей замотал их в бинт, который вытащил из шкафчика в ванной, и приложил к глазу.
— Чем напугал? Зачем ты вообще нарядилась и приехала?
— Обсуждать условия возврата долга, — запинаясь, ответила я. — Не трогай меня без предупреждения. Надо было спросить, а потом лезть.
— Теперь даже за деньги не подойду близко, — он открыл дверь квартиры и указал на выход. — Тебе пора домой. Топай, пока я добрый.
— А как же долг? — не поняла я.
— Долг был, есть и будет. Деньги, которые принесла, оставь на столе и брысь отсюда. На сегодня приключений хватит.
— Погоди, — попыталась успокоить его я. — Я просто боюсь.
— Чего? — разозлился он. — Я такой страшный или настолько отталкивающе выгляжу?
— Не в этом дело, — я покраснела и отвела глаза в сторону. — Не знаю, как сказать. Ты будешь смеяться.
— Мне сейчас не до смеха, глаз ноет по твоей милости!
— Я боюсь, потому что это впервые, — набравшись смелости, выдохнула я.
— Фингал впервые поставила мужчине? — усмехнулся он.
— Дурак ты, — я чуть не заплакала, видя, что идиот не понимает. — Не было у меня ни с кем ничего! Теперь понял?! Поэтому так вышло.
— Как это не было? — Андрей уставился на меня во все глаза, позабыв про синяк.
— Ну так, — я присела на диван, теребя оборку своего платья.
Он схватился за живот и стал смеяться без остановки, разглядывая меня словно диковинного зверя.
— Синяк прощаю, — всхлипывая от смеха, пробормотал он. — Дурочка, зачем ты с интимными предложениями лезешь к чужому человеку в чужой квартире? А если вместо меня оказался бы мудак без совести и чести?
— Ты не сильно отличаешься от него, — буркнула я, — У меня нет денег, и достать их неоткуда. Проклинаю день, когда польстилась и продала свою картину тебе.
— Тебе же двадцать лет, — Андрей пропустил оскорбления мимо ушей. — Ты очень красивая. Как же ты дожила до меня девственницей?
— Не твое дело, — ответила я, пытаясь сохранить спокойствие. — Я верю в любовь и хочу быть с тем, кто в нее тоже верит. А у тебя вместо сердца счетная машина и денежные знаки. Никаких эмоций. Негодяй! — выдохнула я, видя как он довольно улыбается.
Андрей присел рядом на диван и почесал голову, хитро щурясь. Я настороженно смотрела на него. С синяком он был похож на бандита.
— Значит, будешь хранить себя для принца на желтой кляче? — улыбнулся этот подлец.
— Почему на желтой? — с раздражением спросила я.
— Ты хочешь вороную кобылу? — продолжал шутить Андрей. — Что мне с тобой делать, непонятно. Черт, а я надеялся на жаркую ночь, — он опять принялся смеяться, потом вздохнул.
— Я голоден. Хочешь сосиску? После работы не успел поужинать.
— Хочу, — неуверенно ответила я. Может он простит мне долг, если я съем с ним что-нибудь, мелькнула бредовая мысль.
— А родители не будут ругаться, поздно уже? — Андрей зашел на кухню, вытащил из холодильника пакет с сосисками и плюхнул все 10 штук в кастрюлю с водой.
— Сказала, что останусь ночевать у подруги, — смущенно пролепетала я.
— Значит ты планировала согласиться и остаться со мной? — с надеждой обратился он ко мне.