На границе двух миров (СИ)

— Джим, скажи мне… ты почувствовал что-нибудь… особенное на ферме Аарона?
Официальная позиция протоссов о человеческих псионных способностях такова: Даром владеет только один на миллион и лишь один на десяток таких одаренных может сравниться в силе с обычным зилотом. Но это — официальная позиция, которая, как всегда, имеет мало общего с реальностью. На деле «что-то такое» было у многих — эмпатия в зачаточном состоянии, развитая интуиция и далее по списку, но проявляющаяся в столь малых объемах, что люди никогда не воспринимали эти способности всерьез. Ну, понимает кто-то других лучше, чем положено — что с того? Просто сопереживание, да… Ну, чувствует кто-то приближение неприятностей — и что? Так это работа подсознания и идите вы нафиг со всей этой антинаучной хренью про экстрасенсорику! И так было на протяжении практически всей человеческой истории… но эволюция не стоит на месте и примерно сто-сто пятьдесят лет назад начали появляться люди, обладающие Даром достаточной силы, чтобы его нельзя было больше игнорировать.
Именно после этого знаменательного события начали формироваться корпус Призраков, разрабатываться методика управления Даром и проводиться соответствующие исследования. Но, в общем и целом, люди до сих пор ни черта не понимали в том, как работает то, что до недавнего времени считалось магией или шарлатанством.
Джим же был ярким обладателем способностей, проходящих по моей личной классификации под пунктом «что-то такое» — развитая интуиция (по определению Джима «чувство жопы») и дар убеждения. Правда, насчет последнего пункта были определенные сомнения — никаких возмущений псионного поля я рядом с ним не ощущал, но рассказ о том, как мой старший друг стал шерифом, наводил на определенные размышления…
Впрочем, это все не к месту.
— Кроме чувства, что меня очень скоро порвут на кусочки? — хмыкнул Джим. — Нет, ничего.
Я разочарованно покачал головой. Было бы намного проще объяснить мои умозаключения, если бы шериф почувствовал хотя бы отголосок того, что ощущал на ферме я.
— Там было… — я неопределенно поводил в воздухе бронированными пальцами в попытке подобрать правильные слова для объяснения того, для чего слов не существовало в принципе. — Ощущение присутствия. Не этих зверюшек, — я кивнул на прикрытого простыней монстра. — А чего-то большего… больше меня, больше тебя… больше всех нас вместе взятых.
Джим меня не перебивал, внимательно вглядываясь в мое лицо, более не скрытое забралом шлема.
— И, самое паршивое, что ОНО, чем бы оно там ни было, меня узнало. То есть не меня лично, а протосса.
— И что это значит? — первым нарушил установившееся молчание именно шериф.
— Это не просто нападение животных, не просто биологический конструкт, созданный каким-нибудь безумным ученым, это что-то гораздо большее. И, судя по тому, что оно знает мой народ, оно даже побольше Конфедерации.
— Намекаешь, что вскоре нам нужно ждать твоих земляков в гости?
— Определенно, — кивнул я. — Я не знаю когда, но рано или поздно они точно придут.
— И люди окажутся между молотом и наковальней, — протянул Джим. — Если ты, конечно, не ошибся насчет «чего-то большего».
— Поверь, я бы с радостью… — через силу улыбнулся я.
Пару минут мы молчали. Джим переваривал вываленную на него информацию, а я… я тоже переваривал. Чуть больше полутора суток назад я вел несколько странную, но, в общем-то, обычную жизнь на планете, которую вследствие ее незначительности обходили стороной все бури «большого космоса», а сейчас я всерьез говорю о надвигающейся галактической войне цивилизаций. Бред, сюжет фантастического романа, но… моя жизнь и так — чертов фантастический роман!
— И что же нам делать? — задал я вслух риторический вопрос.
— Ты до сих пор не понял, зачем пехотинцу винтовка? — на лицо Джима вернулась его обычная кривая усмешка. — Будем стрелять, пока не кончатся патроны. Потом — использовать ее как дубинку. Когда она сломается и нас порвут на маленькие кусочки — надеяться, одна из этих тварей поперхнется нашими косточками.
— Ну и юмор у тебя, — меня передернуло от нарисованной картинки.
— Какой есть…
Установившуюся невеселую тишину прервал комм Джима, зашедшийся в бодрой, совершенно неподходящей ситуации, мелодии.
— Шериф «на проводе».
— Сэр, Чау Сара вышла на связь!
  
Глава 4.2. Лиха беда начало
 
— Сэр, канал чистый, можно начинать.
Джим глубоко вздохнул, разжал кулаки и аккуратно положил ладони на столешницу. Шериф нервничал — связь с метрополией никогда не была частью его обязанностей, это была прерогатива мэра, который сейчас проводил экстренное совещание с представителями горнопромышленных корпораций, встревоженных развернутой Джимом милитаристической деятельностью, которая отрывала шахтеров от их прямых обязанностей.
К счастью, о необходимости ввода «девятого кода» вопросов не возникало — телеметрия моего доспеха, записывающего в том числе и визуальную информацию, явно указывала на реально существующую угрозу. В основном корпорантов интересовало сколько он продлится, какие действия предпринимаются для ликвидации угрозы и во сколько кредитов это им обойдется.
Так что Джим, тем более в условиях введенного осадного положения, был самой большой свободной шишкой на планете. И именно ему сейчас предстояло вести диалог с Чау Сарой, запросившей экстренную связь… в переводе на человеческий язык выражавшейся во фразе: «бросай все и беги».
— Давай, парень, заводи свою старушку, — выдохнул он.
— Мар Сара на связи. Ответьте, Чау Сара, — тут же забубнил в микрофон техник.
— Чау Сара «в канале», — прогудел динамик, а я отметил очевидную нервозность техника-связиста «на той стороне». — Распоряжения выполнены?
— Говорит шериф Джим Рейнор, Чау Сара, — вступил Джим. — Мэр сейчас недоступен.
— Допустимо, — после короткой паузы бросил связист. — Переключаю.
Пару минут в небольшом кабинете царила тишина: техник сосредоточенно уставился в экран, временами что-то подкручивая на голографической контрольной панели; Джим с каменным лицом гипнотизировал пока неактивное голоустройство; а я… я, стараясь никому не мешать, по возможности тихо перелистывал (ага, бронированными пальцами!) техническую документацию к устройству подпространственной связи — единственной ниточкой, связывающей Мар Сару с метрополией.
Безнадежно устаревшее устройство, столь же старое, как и сама колония, жрало просто прорву энергии, заставляя правительство ограничиться лишь одним сеансом связи в день — отправить метрополии куцую ленту новостей с прикрепленными личными (и, само собой, платными) запросами-письмами и получить в ответ другую, потолще, с новостями «большого космоса». Прямой связи с другими колониями Мар Сара не имела — только у главной планеты системы были ресурсы на использование «старшей сестры» той установки, что стояла у нас, способной домчать информацию до адресата не за десятки или сотни лет, а за десятки минут.
А уж когда эта старая (и безумно дорогая) развалина ломалась… связь держали только с помощью корпоративных транспортов, исправно возивших сюда — электронику, технику и информацию, а отсюда — Минералы и весь остальной довольно длинный список полезных ископаемых, добываемых на планете… раз в неделю, ага.
Вот такое вот будущее у людей получилось — звездные крейсеры, генераторы гравитации, боевые роботы и подпространственная связь, а стоит отлететь чуть в сторону от развитых планет, и будто попадаешь в какую-нибудь провинцию на старушке Земле времен «внутренней» колониальной экспансии, только без аборигенов. Связь — только дорогим «телеграфом» или вообще с помощью торговцев на «телегах». Подчинение законам метрополии существует больше на бумаге, чем в действительности — по крайней мере на Мар Саре проблемы предпочитали решать больше «по понятиям», нежели следуя букве закона. И самое смешное, что все это работало — пока мы поставляли Чау Саре нужные им ресурсы, метрополию совершенно не интересовало, как там выполняются ее законы в глухой дыре буквально в двенадцати часах лета на медлительном транспорте.