Гардар. Книга 2 (СИ)

— Держишься неплохо, — со мной поравнялся командир и почти повторил мои мысли. — Хотя Латир велел тебя жалеть. Мол, ты целый год валялся по госпиталям.
— В одном. В Райте. И с телом у меня всё нормально, — я берёг дыхание, отвечая короткими фразами. — Просто мышцы ушли. Пока нагрузки запрещали. У меня травма аурных оболочек. И. Нечего. Меня жалеть.
— Об этом можешь не переживать. Можешь? — Вид оглядел меня и кивнул. — Тянись. Это лишним точно не будет. Хотя броня всё же лишняя. В поле с магов её никто не требует.
Я промолчал. Не то время для рассказа о том, что в училище нас приучили не выделяться из строя солдат. Не на бегу. Сегодня я снарядился по минимуму, оставив на доспешной стойке наплечники, набедренники и бронированные сапоги, потому что понимал свои пределы. Но я наверстаю утраченное и буду постепенно добавлять снаряжение на пробежках.
— Мы сейчас на полосу, — Вид указал кивком куда-то в сторону.
— Иду, — ответил я на невысказанный вопрос. — Не слишком ли ты. Увлёкся моей проверкой? Ладно я. Но люди? Только вернулись. Из патрулирования.
— Не заводись, — Вид улыбнулся, всё так же легко дыша, словно не бежал час рядом со мной. — Ты ни при чём. Обычный распорядок. Три дня отлежаться людям и начинаем пробежки. Нам ещё и два наряда предстоят. И тебе в том числе.
Мне оставалось только кивнуть. Наряды — это не то, чем мне хотелось бы заниматься. Хорошо было в Дальнем роге: людей мало, я единственный маг. Гордый и неприкосновенный в своей башне, как волшебник из сказок. А Пеленор — муравейник ещё тот. Радует одно: кухня, кошмар первого года училища мне, как магу, точно не грозит.
Бежать оказалось недалеко. Я не успел толком и насладиться воспоминаниями о том, как нас притирали друг к другу сержанты в Таладоре, как Вид остановился. Это вышло так неожиданно, что мне пришлось уйти в Сах, чтобы успеть отреагировать. Благо времена, когда мне для этого требовались костыли жестов и слов, канули в лету так давно, что кажутся чуть ли не детскими воспоминаниями. Транс. Оценка ситуации. Активация спящего Хлыста, короткий толчок им, и я не просто замираю на месте за спиной командира, но и оказываюсь бок о бок с ним, чтобы лучше видеть.
Передо мной угол крепостного сектора нашей бригады. Его стены так высоки, что заслоняют небо. Где-то там, наверху, слышны голоса — похоже, с башни. Вид же передо мной изрядно отличается от любой другой полосы препятствий, которую доводилось встречать за свою недолгую жизнь. Однако, я не удивлён: сама эта картина мне знакома.
— Так выглядят самые коварные участки границы. Как назло, чаще всего неприятности происходят именно там. К ещё большему сожалению, карты составить не выходит: местность может меняться на глазах. Мы называем это «перемол», — Вид сделал странный жест, словно растирал специи в ладонях, прежде чем бросить в котёл. — Момент, когда все окрестности, словно огромная грязная собака, вздрагивают, встряхиваются, не обращая внимания на тех блох, что запутались в шерсти. Всё вокруг то проваливается вниз, перемалывая само себя, то лезет наверх, словно гной из раны. Как правило, если всё становится хуже, то жди выброс и тварей. Если лучше, то можно даже отдохнуть. Если повезло вырваться из перемола, конечно.
Командир замолчал, переводя дыхание, а затем спросил меня, поведя перед собой рукой.
— Здорово Повелители веселились, да? Оцени. Не сравнить же с картинками, а?
— Я уже видел это, — ответил честно, отмечая детали препятствий перед собой. — Почти вживую. У меня есть кристалл с записью.
— Не помню, чтобы мне рассказывали про эфирника, решившего прогуляться туда ради своего увеселения, — грубо вылепленное лицо застыло в удивлении. — Пару раз хотели запечатлеть перемол для курса подготовки, но не слышал, чтобы дело пошло дальше разговоров.
— Это запись Рагнидиса.
Вид короткими командами направил людей на занятие, помолчал и с недоумением переспросил, хмуря брови.
— Повелитель? Сколько же стоит этот кристалл?
— Моё училище открыто им, — я развёл руками. — Знаю, что это редкая вещь. Но их нам выдавали на выпуске.
— Повелитель учит мастеров?
— Адептов, — я сполна насладился круглыми глазами командира, прежде чем закончить мысль, — но этим занимаются обычные учителя. А Повелителя мы видели на общих основаниях. Ничуть не чаще, чем столичные академики.
— Всё равно новость с изюминкой, — не согласился командир. — Запомнил, как двигаются?
Я молча побежал вперёд, балансируя на самой грани транса. Когда мир ещё быстр, но взгляд становится почти всевидящ, за долю секунды успевая, не упустив ни одной детали, обежать всё вокруг, а мысли становятся кристально ясными.
Кто хоть раз видел ледоход на реке, тот с удивлением обнаружил бы немалое сходство с ним этой полосы препятствий. Передо мной была вздыбившаяся земля. Земля, что в одном месте сравнялась по прочности с камнем и выворотилась огромной изломанной плитой, устремляясь к небу, а в другом, словно в компенсацию, превратилась в кипящий, мелкий песок.
Между мной и солдатами лежала ненадёжная, зыбкая полоса бурлящего серого нечто, из которого в беспорядке торчали разнокалиберные скалы, то и дело меняющие свой наклон и положение. У меня на кристалле как раз сцена перемола. Там это выглядит страшно. Не знаю, как сумели в этом месте воссоздать подобие того, что я видел в записи. Но передо мной точная копия последствий столкновения магии двух Повелителей.
Впрочем… Оглядел магический план и понял — я ошибаюсь, здесь нет никакого конфликта потоков. Течение их спокойно. Разве что увеличена плотность подпитки от Источника сектора. А значит, это всё не более чем безопасная имитация от магов Эфира и Земли. Жаль. Было бы интересно глянуть на поведение моих заклинаний за пределом ауры в искажённых потоках.
Впрочем, в эти секунды у меня есть более насущные проблемы. Если парни, преодолевая полосу, жались вплотную к каменным льдинам, ступая по узкой кайме ещё твёрдой земли, то у меня есть гораздо более удобный способ. И очень быстрый. Но — требующий сосредоточенности.
Заклинание левитации на себя. Пусть ненамного, но вес мой уменьшился. Активация Хлыстов. Прыжок. Прямо в середину кипящей лужи песка. Но в верхней точке вытянутое до предела заклинание сжатого воздуха ухватилось за вершину стоящей впереди льдины, и дуга моего падения резко изменилась. Один Хлыст выпустил уступ, другой стегнул по проносящейся мимо вздыбленной плите, подправляя мой полёт, и я приземлился именно там, где и планировал. У основания наклонной узкой скалы, похожей на короткий меч, направленный в небо.
Короткий разбег по каменному лезвию. Огромные прыжки приближают меня к вершине. Толчок, усиленный всеми мощно толкнувшими меня Хлыстами, и я лечу, разом преодолевая оставшееся расстояние полосы препятствий. Приземление. Заклинание Доспеха спасает меня от переломов, распределяя силу удара и я качусь кубарем по обычному песку, обхватив себя для страховки коконом из всё тех же Хлыстов. Остаётся только подхватиться на ноги, оказавшись лицом к удивлённо гудящим солдатам.
— Такого трюка я не видал раньше. Предыдущие маги так не извращались, даже безбашенные гарцы. Там, в твоей универсальности, часом, ярмарочных фокусов не затесалось?
Я оставил насмешку подошедшего командира без ответа, отряхиваясь от пыли и песка. Главное, я произвёл впечатление на сослуживцев, показав, что не беспомощный, тяжело трюхающий на пробежке мешок. Пусть и изрядно выложился, взбегая по круто поднятой скале. А по правилам и неспешно можно пробежаться и в следующий раз.
— Ну что? Давайте ещё раз? Парами!
А вот это — нечестно! Это мысль не отпускала меня весь день: и на тренировочном полигоне, в течение всех шести проходов через полосу, и даже в библиотеке — за интересной беседой — позабылась лишь ненадолго, снова вернувшись сейчас, уже вечером.
— Аор, ты что-то бледный, — озабоченно подметил Рино, — и круги под глазами.
— Наговариваешь, — отмахнулся я, с облегчением опускаясь на плетёное кресло за столик, стоявший на свежем воздухе под цветным полотняным навесом. После полосы я вернулся в казарму, смыл грязь, сменил форму на легкий камзол и отлично разглядел себя в зеркале. Ничего подобного не заметил. Да и Олая бы сказала. Пояснил другу, — от пары часов бега кругов появиться не может.