Вестник

длинные, прихваченные резинкой в конский хвост, и девочка постоянно на них отвлекалась, укладывая на плечо, чтобы не цеплять мусор. Аркадий оказался хорошим рассказчиком, знающим огромное количество смешных историй, и все смеялись, когда он изображал героев своих повествований. Время летело быстро, но никто не замечал этого, наслаждаясь приятной компанией. Но всё хорошее когда–то заканчивается: проводя новых знакомых до дачи и пообещав зайти в гости, Алиса двинулась в обратный путь. Ветер начал налетать порывами, и на сердце поселилась тревога. Не понимая своего состояния, она закрутила головой, пока не увидела тёмную полоску горизонта, и нехорошее чувство колыхнулось внутри.
– По–моему, пора делать ноги, если не хочу выглядеть как мокрая курица.
Она прибавила шагу, а, когда добралась до дачи, вдали громыхнуло и свинцовые тучи нависли над Зеленогорском. Эльвира Корнеевна, закрыв плёнкой огурцы, подошла к Алисе.
– Пойдём в дом, с Балтики тянет – это на пару дней точно.
– Жалко. А я хотела пробежками заняться – видно, не судьба.
Глава 6
Проснулась Светлана по привычке рано, походила по комнате, с тоской взглянула на пустую комнату дочери и, не придумав, что делать, пошла на кухню. Налив крепкого чаю, стала вспоминать университетскую юность. В памяти всплывали картинки бесшабашной жизни в общаге, планы на будущее, ночные зубрёжки конспектов перед сессиями, старательно спрятанные шпоры, которыми так ни разу и не воспользовалась… Как всё это было давно! Помнит ли ещё кто ни будь её? «Ну, помнят или нет, вот сейчас и проверим». Она решительно подошла к телефону.
На звонок долго никто не отвечал, наконец гудки прекратились.
– Алё… Владимир Павлович? Здравствуйте, это Светлана Викторовна Яровая, ну, теперь Солнцева. Я не очень рано звоню?
– Нет, ну что вы, я рано встаю. Эльвира Корнеевна звонила мне, просила вам помочь. Я вас внимательно слушаю.
– Вы раньше курировали проведение олимпиад по математике от горкома партии по удалённым областям Сибири; вот так, благодаря вам, я появилась в Ленинграде.
– Да, я помню вас, вы из городка Тайга Кемеровской области. Но чем я могу вам помочь?
– В силу обстоятельств, из–за работы мужа, мне пришлось уйти из университета. По этим же причинам моя дочь не могла принимать участие в публичных мероприятиях такого уровня – журналисты, зарубежные кураторы и так далее… Поэтому много пропущено, и хотелось бы восстановить справедливость по отношению к ребёнку, пройти отбор по этапам: школа, город, область, регион и дальше – не от математических школ и кружков, а от обычной школы, как одарённый ребёнок. Никаких скидок не надо, мы сами справимся. Главное, чтобы не завалили девочку из–за своих интересов товарищи, далёкие от науки. Хотелось, чтобы вы представили её как свою находку, заодно показав всем, что радеете за науку и не пускаете эти вопросы на самотёк.
На другом конце телефона раздался смех:
– Вы умеете быть убедительной. Эльвира вкратце рассказывала о вашем муже и его работе – искренне сочувствую. Я давно не занимаюсь этими вопросами, но с удовольствием вам помогу. Съездите сегодня в Петергоф, в новое здание мехмата, к моему, так сказать, младшему товарищу, а он сдвинет это дело с мёртвой точки.
Записав все данные, Светлана перечитала имя и вздрогнула.
– Надеюсь, это не тот, о ком я подумала?
– Не переживайте, он совершенно безопасен, я вкратце знаю эту историю о… Но не будем о старом, сейчас он совершенно «ручной». Я предварительно ему позвоню и всё поясню. Удачи вам. До свидания.
В телефонной трубке раздались гудки. На душе было скверно, но Светлана понимала, что не всё так просто с этими олимпиадами: к нескольким одарённым детям в команду чиновники втиснут своих отпрысков, чтобы им набрать баллы за участие перед поступлением в вузы.
– Ну, Петергоф так Петергоф.
И она двинулась на Балтийский вокзал. За окнами электрички проносились ленинградские пейзажи. Когда стук колёс затих, Светлана вышла на Привокзальную площадь. Узнав, как проехать до Университетской улицы, она села в автобус.
Новое здание не впечатлило, но, наверное, было удобней и современней по сравнению со старым корпусом на Васильевском острове, да вот дух времени перенести сюда вряд ли смогли. Поднявшись на второй этаж, она потихоньку двигалась вдоль кабинетов и вчитывалась в таблички. На одном из поворотов она еле увернулась от бежавшего человека. Неожиданное препятствие на пути явно выбило из колеи лохматого студента в смешных очках в роговой оправе. Не удержавшись на ногах, он сел на пятую точку, при этом пытаясь сохранить равновесие, взмахнул руками – и стопка учебников и конспектов разлетелась по полу. Машинально сняв очки, он стал проверять их целостность.
– Простите, пожалуйста, я вот бежал и очки снять забыл, а они только для чтения – в них я дальше метра ничего не вижу. Я вас не ударил случайно? – поднявшись и близоруко щурясь, он стал отряхивать штаны.
– Не беспокойтесь, я умею уворачиваться от студентов. Давайте помогу тетради собрать. Наверное, засиделись в библиотеке и пропустили пару?
– Да, думаю, спешить уже бессмысленно. А вы к кому? Я вас раньше не видел.
– Ищу кабинет Шутова Глеба Николаевича. Не подскажете, где?
– А, Шута… То есть это, извините… от горкома, который… Э–э–э–э–то, это на третьем этаже, там администрация, а здесь только деканат. По левую сторону дверь с синим дерматином будет.
– Спасибо!
«Значит, говоришь, Шут? А что, „достойному“ человеку – и имя „достойное“». И, смотря в спину уходящего парня, она мысленно вернулась в 1969 год.
Вот так же она неслась по университету со стопкой конспектов. В голове лишь одна мысль – что она попала: пропустить, да что там пропустить, опоздать на пару к Параболе было смертным грехом, который не отмолить. Но это мелочь по сравнению с анонимкой, где были перечислены все анекдоты про Леонида Ильича, которые она рассказывала. Это был полный… каюк, ей так и сказали: «А не пошли бы вы… обратно в свою Сибирь оленей пасти!» И ещё вспомнилось лицо Глеба с виновато опущенными глазами. «Он, комсюк поганый, он, гнида. У–у–у, ненавижу!» Последнее, что она помнила, – это крепкие руки, которые удержали её от падения, и разлетевшиеся в разные стороны стаей бабочек тетради с выпадающими цветными закладками. Выдав своему «спасителю» предложение длиной в маленький роман, в котором самое приличное было «…(чего) тебе надо», она уселась на полу и заплакала. Он подошёл и протянул руку, чтобы помочь подняться. Окатив его пренебрежительным взглядом, она вскочила на ноги, но, наступив на край платья, которое жалобно треснуло, вновь полетела к полу и опять очутилась в его руках. Серые умные глаза юноши с интересом её разглядывали. От возмущения