Синий, который красный (СИ)

Кристо еще не совсем оправился и не понимал: а чего, надо?
— А… а кем она была на Альтау? — просипел он вместо этого.
Деваха поглядела на него совсем как на стукнутого (а он какой?).
— Пятым пажем, — ответила она. Вот тебе раз, подумал Кристо, потирая затылок. А я уж думал — она была на той стороне…
Опрос продолжился, как будто ничего такого и не случилось:
— И вышел…
— Восьмой король, король самой маленькой страны!
— И он вынул меч…
— И увидел, что его предали: не было меча в его ножнах, лишь рукоять осталась в его руке.
Или у Кристо было что-то не так с глазами, или Бестия задавала вопросы всем, кроме Дары. Это, наверное, из-за той мрачной готовности, с которой девчонка смотрела на завуча. А вот Нольдиусу вопрос попался:
— И тогда в отчаянии он обернулся к своему пажу, прося меч…
— И предавший его паж бросился бежать и скрылся на той стороне, — все с той же постной рожей выдал Нольдиус, будто всю ночь эту первую Хронику перечитывал.
А дальше Бестию как переклинило. Она никому не дала рассказывать, и заговорила вроде как от себя:
— И сердце восьмого короля переполнилось гневом и воинственным пылом, и он поднял рукоять меча к губам и отдал ей свое дыхание. И был меч из рукояти — скованный волей — крепче стальных клинков. И воссияло лицо за забралом, и воссияла фигура, светом облекся король, словно солнце спустилось на черные ирисы Альтау. Не оглядываясь, бросился он вперед, и был бой, и были разрублены посох и щит Холдона и срублена его голова с плеч, и содрогнулись войска стужи…
Все сидели тихо и рыпаться не спешили. Кристо повернул голову вправо-влево, потом глянул на Бестию и чуть совсем не окосел. Лицо у той было… почти мечтательным, глаза блестели. Голос — торжественней некуда.
— Содрогнулись, но не отступили. И началась Сеча Альтау, Солнечный Витязь шел впереди, и черные ирисы там, где он ступал, делались белыми…
«Кхгм!» — насмешливо вдруг сказала Дара, и Бестию будто включили.
— И была одержана победа, — сказала она своим прежним голосом. И наконец ткнула пальцем в Дару.
— Ну да, а Витязь куда-то подевался, — очень громко заговорила та. — И никто так и не узнал, куда. Домой в королевство Лебрелла он не вернулся. И вообще, это грустная история.
Бестия громко хрустнула пальцами. С мрачным предчувствием.
— Ну, все, — сказал кто-то опытный.
Ничего вроде «защищайся» так и не последовало.
В центре класса начал закручиваться вихрь. Это взлетела в воздух подушка из кучи хлама перед Бестией. Каждое ее перо вдруг засветилось, а потом понеслось на Дару со скоростью метательного ножа. Но девчонка тоже оказалась не промах: резко сползла со стула, а стул тут же взлетел и тоже закрутился в воздухе, и перья будто начали к нему прилипать. Запахло горелым, и середину класса заволокло то ли дымом, то ли туманом, потом сверкнула вспышка, туман рассеялся — и вот девчонка уже стоит посреди комнаты, возле кучи хламья, а перед ней летает кусок столешницы, тарелка и цепочка. Похоже на щит.
Кристо вдруг подергали за ногу. Оказывается, эта самая здоровенная деваха залезла под парту. И не только она, а все! Кристо тоже нырнул вниз и удостоверился, что оттуда все очень хорошо видно: в парте прорезаны специальные окошки. Обустроено, значит.
Он прополз под рядами парт к Мелите и Нольдиусу. Над головой что-то грохотало, свистело, трескалось, пару раз на него стервозно шипели артефакторши, мимо которых он проползал. Ничего, добрался и прошептал первым делом:
— Это что за представление?
— Это Дара, — сказала Мелита так, будто в классе не происходило миниатюрного подобия Альтау. — Это она так…защищается.
У Кристо не нашлось, что сказать. А у Нольдиуса нашлось:
— Вы не поверите, но я всегда считал, что сражение женщин — нестрашно…
Такие мнения нужно пересматривать именно в такие минуты. Каждую секунду что-то летит, вспыхивает, воняет, взрывается, Дара и Бестия друг напротив друга, первая — стоит по колени в хламе и прикасается к предметам, вторая — просто вытянула руки и перебирает пальцами в воздухе. А между ними куски хлама выкидывают такое, что хочется просто глаза закрыть: и крутит их, и вертит, и молнии сверкают, и… ой.
Одна из молний собралась прицельно разнести парту, за которой они схоронились. Мелита и Нольдиус переглянулись, и он выставил щит, а она как-то по особому коснулась парты; молния срикошетила и проделала дыру в размалеванной стене. Попала удачно, прямо в Холдона.
Бестия, не опуская одной руки, которой она «вязала» в воздухе, проделала второй короткий, хлесткий жест. Два защитных артефакта Дары рассыпались в пыль, а саму девчонку бросило спиной на ближайшую парту.
— Мертва, — резюмировала завуч и потрясла рукой с почти скучающим видом.
Даре так никто и не помог подняться. Встала сама, посмотрела исподлобья и процедила:
— Вы использовали телесную магию.
— Ты надеешься, что все твои противники окажутся артемагами? Вернись на место.
— Это жульничество!
Заявить такое бывшему пажу Альтау! У Кристо что-то отмерло внутри. Бестия угрожающе хрустнула костяшками пальцев.
— Ты сегодня в штрафотряде.
Кто-то охнул, но вяло. Мощная деваха, которая уже выползла из под парты, вздохнула:
— Опять…
Дара вернулась за стол и больше никому внимания так и не уделила. Конечно, кроме своих шариков из оникса — вот с ними она общалась очень плотно.
Про штрафной отряд Кристо знал — обычная мера наказания, во всех школах, и в Квартлассе тоже. Провинившиеся ученики выполняют работы по хозяйству. Если ты в Зеленой школе — значит, будешь травку выравнивать, деревья там удобрять, как будто их кролики нормально не удобряют!
Но самого его в штрафотряд не посылали, потому что с каждым его туда визитом кроликов и ежиков становилось все меньше. А у тех, что оставались, были ужасно напуганные глаза.
Фелла потратила еще три секунды, чтобы посверлить Дару враждебным взглядом, а потом начала заново:
— И после битвы осталось мало уцелевших, но они получили в дар могущество и долголетие…
Дара огорченно скривилась, а волынка продолжилась.
Итого: после первого уроища у Кристо болело всюду, где должно и где не должно, настроение было поганым, и да, он в очередной раз решил валить из этого места. Тут еще наказание это… Он попытался было выяснить у Мелиты, что именно его заставят делать в штрафотряде, но она только заливисто расхохоталась:
— А ты у Дары спроси. Она-то туда ходит чаще, чем в трапезную, да, Дара?
Артемагиня в ответ буркнула что-то невнятное.
После «уроища» Бестии было занятие по внешнемирью, вела какая-то Нереида. Уже на слух — опасная штучка, даже имя — вроде как у завуча: Фелла-Гелла, невольно насторожишься. А с виду оказалась молодой, симпатичной — облизнуться можно — и ничего, ровно ничего не знающей о внешнем мире. Мысли Нереиды витали где-то под греческим солнцем, она так сама сказала, поэтому о внешнем мире они узнали немногое. В основном о курортах, морях и песчаных берегах, еще пару слов о тамошней мифологии. Греческой, конечно. Кристо даже расслабился, почесал ушибленный копчик и с места подал такую фразочку:
— Да сейчас во внешнем мире такие интересные штуки есть! Ну, там, ноутбуки или знаете, другая техника, а все эти пляжи — просто отстой!
Гелла мечтательно вздохнула и подвинула на середину своего стола перламутровую раковину с какого-то пляжа.
— Защищайся, — сказала она.
После второго занятия у Кристо болел не только копчик, но и голова. Но в целебню он не пошел, потому что и не так еще получал. Заживет как на собаке. Хотя голова у него крутилась, клонило в сон, а вся проглоченная за обедом еда тут же попросилась наружу.
Прошловедение читал Экстер Мечтатель, и это время оказалось самым замечательным за весь день. Первые десять минут Кристо еще сидел рядом с Нольдиусом, рассматривал парик директора и даже выцарапывал на столе предположения, зачем это Мечтателю парик и отчего наступает раннее облысение. А потом как-то незаметно ткнулся носом в сложенные руки, убаюканный размеренной речью директора и придавленный сытным обедом, поплыл под повествования о годах после создания Целестии — и проснулся оттого, что его тихо тронули за плечо.