Клятва (СИ)

Распределительная комиссия высоко оценила мои достижения в целительстве и магический потенциал, и направила меня в придворные лекари. Довольно скоро я был допущен к самому императору Овертину, который остался мною доволен. Путь от простого придворного лекаря до главного императорского целителя я прошёл за неполные десять лет. Но надолго на этой должности не задержался.
Перебравшись во дворец, я продолжил самообразование. Благо доступ к императорской библиотеке имел неограниченный. Своё увлечении артефакторикой я хранил в тайне. А чтобы в чужих руках созданные мною амулеты не проявляли свойственных им качеств, научился активировать их, используя привязку кровью. Вот так и случилось, что довеском к мастерству актефактора я приобрёл весьма редкий атрибут. В сущности, я стал магом крови. Что и определило мою дальнейшую судьбу.
Император Овертин слишком любил власть, чтобы безропотно принять заповеданный Богами порядок престолонаследования. Он мечтал закрепить за собой пожизненное право властвовать в Истаре.
Чтобы изменить существующее правило передачи власти, ему потребовался маг крови. И всем одарённым, обладающим столь редким атрибутом дара, велено было срочно явиться во дворец. Я был первым из откликнувшихся, жил-то во дворце. Вот мне и было поручено нейтрализовать способность алтарного камня передавать привязки власти с действующего императора на признанного алтарём мужа наследницы.
Магия крови способна на многое. Но кто я такой, чтобы нарушить волю Богов? Может я, и правда, не проявил должного в том усердия, но за отпущенный мне срок не преуспел в порученном, не справился с данным мне императором заданием.
Откат был страшен. Боль рвала меня на части. Точно так же, впрочем, как и сейчас. Но тогда, я ожидал наказания и был готов к нему. Травяные настойки и отвары, с запасом заранее заготовленные мною, притупили боль до переносимого состояния. Я выжил. Но милость императора потерял. С приказом усердно учить магическому мастерству юных «осенённых», я был сослан в один из интернатов для одарённых детей.
Моя судьба вела меня. Судьба… Нет, я не был, подобно Ремтону, фаталистом, признающим её полную власть над собой. Но всё же, от воли этой Богини все мы зависимы. Рема его обожаемая Богиня отправила бродить по мирам. Меня обрекла на страшную казнь, даже думать о которой не получалось без парализующего душу страха. Куб мага — ужас для самых непокорных. Император объявил мне сегодня свою волю. Он не просто пожелал донести её до меня лично, но ещё и изволил поглумиться, смакуя предстоящее мне наказание.
— Майлин Онур, ты был слишком дерзок, не единожды выходя из под моей воли. А твои жизнь и смерть принадлежат мне. И потому…,- император, усмехнувшись, выдержал паузу. — Завтра я запрещаю тебе самостоятельно распорядиться ими. Ты умрешь не раньше назначенного тебе судьбой срока. Ты понял меня?
Я понял, он лишил меня последней возможности, единственной лазейки. Легкой смерти у меня не будет.
Дверь моей комнаты приоткрылась. Я невольно вздрогнул. Неужели пора?
На пороге стояла девушка. Шагнув вперёд, она прикрыла за собой дверь.
Слабый свет магического светильника осветил комнату. Принцесса?
— Как удачно, — произнесла она, изучая меня цепким колючим взглядом, — что папенька, стремясь напоследок заставить почувствовать своих провинившихся магов, чего они лишаются, не заточает осуждённых в темницу, а дарит им возможность последнюю ночь перед казнью провести в богатых дворцовых покоях.
— Почему бы и нет, — обречённость моего голоса не оставляла сомнений в моём подавленном состоянии. — Достаточно прямого приказа и из этой комнаты я выйду только в сопровождении палача.
— Угу, даже охрану у двери ставить не нужно, — согласилась принцесса. — Хотя, это всё же беспечность. Посещение приговорённого заинтересованным лицом может иметь весьма неожиданные последствия.
— Это вы о ком сейчас сказали?
— О себе, конечно. Я — заинтересованное лицо, способное вам помочь.
— Мне нельзя помочь. Прямой приказ невозможно нарушить.
— Разумеется. Но что конкретно приказал вам император?
— Войти добровольно в куб мага.
— Всё?
— Нет, не сметь распоряжаться своей жизнью и смертью. Я должен умереть не раньше предназначенного мне судьбой срока.
— Так это же замечательно!
Восхищение принцессы было столь искренно, что я не мог не спросить:
— Что именно? То, что меня лишили возможности остановить своё сердце до того, как плита пресса раздавит меня, превратив в кровавое месиво?
— То, глупый вы человек, что вам не приказали умереть в кубе. И если вас оттуда вытащить, то всё приказанное будет с точностью выполнено. Нет?
— Теоретически, да. Но из куба мага нет выхода. Туда входят, чтобы умереть. И если нет прямого приказа, маг может ускорить свою смерть на несколько минут, и только.
Спорить со мной принцесса не стала. Она протянула мне цепочку с амулетом. Моим амулетом, который я сам создал и никогда не снимал до рокового дня, когда приказом императора мне было велено явиться в столицу.
— Откуда он у вас, принцесса? — испугался я. — Я же…
— Да, вы сняли его перед тем, как, подчиняясь приказу императора, явились во дворец. Он остался в вашей комнате, в замке-интернате.
— Ремтон! Вы, всё таки, добрались до него? — простонал я, осознав весь ужас случившегося. — Его ждали? Догадались, что он придёт, почувствовав мою боль и отчаянье? Поняли, что нет для него более безопасной точки перехода, чем интернат?
Сердце болезненно сжалось. Мой глупый мальчик, зачем? Зачем ты бросился меня спасать, Рем?! Неужели все мои старания и жертвы оказались напрасными?
— Как амулет оказался у вас? — не знаю, зачем спросил, слова сами сорвались с губ.
— Скажу, — уголки губ принцессы Лоттарии дрогнули, искривлённые бесцветным намёком на улыбку. — И не только это, а и то, как он сможет нам помочь.
— Нам, принцесса? В чем ваш интерес? Что вы вообще здесь делаете?
— Спасаю одного очень недогадливого мага.
— Рем? Что с ним?
— Он жив, свободен и готов рискнуть, чтобы вытащить из беды своего учителя.
— Нет. Его жизнь важнее моей.
— Не буду с вами спорить. Но так уж вышло, что мы с вашим учеником, единственным свободным магом империи, оказались нужны друг другу. И шанс преуспеть у нас есть. Никто ведь не ожидает от нас ничего подобного.
— Что от меня требуется?
— Всего лишь снова повесить ваш амулет на шею.
- Зачем? — не понял я.
— Император пожелал лично опустить плиту куба, намереваясь сделать это медленно, очень-очень медленно. Чтобы вы сполна испили чашу ужаса. Чтобы это стало хорошим уроком, для всех присутствующих… У Ремтона будет достаточно времени шагнуть сквозь ткань миров в куб и выйти от туда с вами
Риск был. Слишком уж чётко требовалось всё рассчитать. Но могло, ведь, и получиться! Поверить в спасение оказалось не менее страшно, чем услышать приговор. Мои пальцы дрожали, сжимая спасительный амулет.
Принцесса ушла, убедившись в том, что цепочка амулета заняла должное место на моей груди. А я бесконечно долго смотрел ей во след, ничего не понимая в случившемся и боясь впустить с сердце надежду.
Ремтон.
Они пришли ко мне, воспользовавшись порталом. На такое мало кто был способен. Редкий дар. Подобных умельцев, после выпуска из интернатов, всегда направляют во дворец.
Я, пожалуй, смог бы исчезнуть, надев отводящее глаза кольцо, но не предпринял попытки скрыться. Моя интуиция не вопила об опасности. И если Судьба привела этих двоих ко мне, значит у неё были на то свои резоны.
Они стояли в двух метрах от меня, не делая попытки приблизиться, маг и девушка, не имеющая дара. Очень красивая девушка. И чем-то сильно напуганная, хоть и не плохо скрывающая свои переживания.
Я тоже не сдвинулся с места, ожидая инициативы от своих неожиданных посетителей. Но они не спешили проявить её.
Какое-то время мы молча разглядывали друг друга. Я даже рискнул призвать толику магии, уже на другом плане изучая пришедших. И очень удивился, заметив нити подчинения, идущие от мага к его спутнице. Нонсенс! Насколько мне известно, маг мог быть подчинён только императору. Кто же эта девушка? Странная парочка.