Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать (СИ)

Мой прадед любил лошадей, наверное, даже больше родных детей. Эта страсть передалась моему деду, а от него — моему отцу. И я тоже, единственная наследница рода, посвятила себя самым чудесным в мире животным. Они и сделали нас одной из самых богатых семей Хальдора.
Я обожаю лошадей, их я понимаю лучше, чем людей. От них не надо ждать подлости и предательства. Они чувствуют мою любовь, тянутся ко мне. Мне удаётся объезжать даже самых норовистых, а уж те, которых развожу я, ведут себя со мной как шёлковые.
Мне нравится моя жизнь, нравится моё дело, которому я посвящаю всё своё время. Поэтому я рада, что всё так сложилось. Выйди я замуж за Грейстока, и до конца своих дней жила бы, как красивое, но бесполезное дополнение к герцогу.
Хорошо, что эта роль досталась Эдель, она ей явно нравилась. Леди де Морвиль продолжала застенчиво улыбаться, хлопать ресницами и краснеть. А я продолжала пить шампанское, поэтому, когда у Грейстока наконец иссяк поток красноречия и меня пригласили на танец, поначалу засомневалась в своих силах и забеспокоилась о до блеска начищенных туфлях подошедшего ко мне джентльмена. Но потом решила, что его туфли переживут мои каблуки.
Потому что я хочу веселиться и танцевать! Назло злым языкам и призракам прошлого, которым было нечего делать ни в моей голове, ни уж тем более в моём сердце.
Не знаю, какая муха укусила Купера — всегда такого покладистого, отходчивого и добродушного, но он решил объявить мне бойкот. За весь вечер не пригласил ни на один танец. Не скажу, что я испытывала потребность в партнёрах для танцев, их можно было запросто отгонять от меня мухобойкой, но я бы предпочла вальсировать со своим любовником, а не с генералом Форсайтом, разменявшим, разве что хорд знает, какой десяток.
В какой-то момент Купер попросту исчез из виду, будто сквозь землю провалился: не было его ни возле фуршетных столов, ни среди танцующих. С дамами он тоже не заигрывал и не веселил их своими зачастую далёкими от целомудренных шутками. Может, решил провести себе экскурсию по замку? Кристофер его за это по головке не погладит.
Извинившись перед генералом, я отправилась на поиски своей пропажи, пока Шона не обнаружил кто-нибудь из охраны и не притащил, как нашкодившего котёнка, за шкирку к Грейстоку. По пути утянула с подноса бокал с шампанским, улыбнулась какой-то престарелой даме, изобразила книксен перед подслеповатым адмиралом, чья грудь была сплошь обвешана медалями, и, к своему немалому облегчению, наконец вырвалась на свободу, то есть в холл.
Здесь, кроме охранников — шкафоподобных джентльменов в чёрных фраках, больше никого не было. К лестнице меня, конечно, пропустили, но смотрели при этом так, словно в любой момент готовы были ликвидировать, как вражеский элемент, с помощью какого-нибудь атакующего заклинания.
Вцепившись пальцами в перила (шампанское всё-таки сделало своё чёрное дело — картинка перед глазами стала размытой), я не спеша поднялась на второй этаж. Помнится, где-то здесь была библиотека, а в ней такое мягкое, удобное кресло. Надеюсь, Кристофер его не выбросил, потому что тогда, клянусь хордом, я окончательно его возненавижу.
Поиски Купера решила отложить до лучших времён: как минимум до тех пор, пока коридор не перестанет двоиться. Всё-таки отыскала библиотеку и, ввалившись в зал, размерами ничем не уступавший бальному снизу, прямо на пороге скинула туфли.
Застонала облегчённо, с наслаждением прикрывая глаза (как же ноги гудят!), и направилась к вожделенному креслу. Стоит, где стояло — возле камина, облицованного рыжим мрамором. Это было памятное место — здесь меня впервые поцеловали. Притянули к себе, не обращая внимания на слабые протесты. Усадили на колени, обмирающую от волнения, дрожащую от предвкушения, и прошептали, скользя ладонями по талии:
— Знала бы ты, как сильно я тебя хочу, Лори, — а потом поцеловали. Поначалу осторожно, боясь напугать смущённую таким откровенным признанием юную девочку, но уже спустя минуту я поняла, что Кристофер и осторожность — понятия несовместимые. Да и сдержанность не входила в число его добродетелей.
Помню, на мне тогда не было корсета, и каждое прикосновение Грейстока провоцировало внутри взрыв маленького фейерверка. Его губы, его хриплый голос, его запах — всё это делало меня будто пьяной. Покорной и послушной ему, тогда ещё моему жениху.
Интересно, Эдель он точно так же сажает себе на колени и целует? Мысленно выругавшись, допила шампанское. Нет, Лорейн, девочка, ты мне сегодня совсем не нравишься.
Поругать себя как следует мне не дали. От двери раздался резкий голос Грейстока, грозной статуей античного бога застывшего на пороге:
— Что вы здесь делаете?
— Наслаждаюсь тишиной и покоем. Вернее, наслаждалась. До вашего появления. — Я нехотя выпрямилась в кресле. Неужели шёл по моему следу?
— Библиотека не предназначена для гостей.
— Ну так повесили бы на дверях табличку. Что-то вроде: отдыхать можно в туалете, но никак не в библиотеке.
Кристофер вошёл в зал, прикрыв за собой дверь.
— Праздник закончился, Лорейн. Нам с Эдель пора…
— А я разве задерживаю? — поднялась, пытаясь отыскать взглядом туфли.
Нет, всё-таки зря столько пила. Обувь обнаружились в районе Кристофера, как и спасительный выход, а мне в этот район соваться совсем не хотелось. Уж точно не в том состоянии, в котором сейчас находилась.
— Отправляйся к хордам! Ну то есть жениться. А я и сама способна отыскать дорогу из Уайтшира.
— Уверена? — криво ухмыльнулся его светлость. — И часто графиня Ариас злоупотребляет выпивкой?
— О-о-о, — я умилилась, — пытаешься меня задеть? Милый, ты опоздал на несколько лет.
Ругнулась, едва не запутавшись в юбке, но всё-таки одержала над ней победу и твёрдой решительной поступью (по крайней мере, мне так казалось) направилась к Грейстоку.
— Я пью, что хочу, с кем хочу и сколько хочу, — поставила его в известность.
— И спишь ты тоже, с кем хочешь? — Не успела с ним поравняться, как он схватил меня за локоть, заставляя задержаться.
Кожу у виска обдало горячим дыханьем, и предательское головокружение усилилось.
— В этом вся прелесть незамужней жизни, — улыбнулась, подняла на него взгляд, замечая грозовую тьму в карих глазах. — Пока ты будешь корпеть над созданием наследников с пуфиком, я буду наслаждаться всё новыми и новыми любовниками.
Во мне вдруг проснулась игривое настроение. Приподнявшись на цыпочках, шепнула Кристоферу на ухо:
— Только представь, сколько их было и ещё будет в моей жизни.
Попытка шагнуть вперёд, к вожделенным туфлям, успехом не увенчалась. Меня притянули обратно, резко и яростно, а потом, не обращая внимания на попытку ударить в грудь мерзавца, поцеловали, окончательно выбивая из-под ног опору, а из сознания — ощущение реальности происходящего.
Всё, что происходило дальше, больше походило на сон, из которого мне никак не удавалось вырваться. Жадный поцелуй Грейстока как будто забросил меня в прошлое, превратив в ту восемнадцатилетнюю Лори, что была не способна противиться его напору. Хотелось отвечать на его поцелуи и самой его целовать, захлёбываясь своей любовью. Чувствовать его, как раньше — своей неотделимой частью, позабыв о прошлом и настоящем.
Хотелось, чтобы существовало только здесь и сейчас.
Кажется, я ещё больше захмелела, и виноват в этом был один лишь Грейсток. Даже спустя годы он действовал на меня как наркотик, вот и сейчас, стоило ему оторваться от моих губ, как меня повело в сторону. Грудь горела, под его пальцами, от жадных прикосновений, грубой ласки. Почти застонала, от разочарования, когда он отстранился, и попыталась ухватиться за отвороты фрака — ноги не держали.
К счастью, Кристофер понял моё состояние, подхватил на руки, прошептал слова заклинания, и я едва не ослепла — полумрак библиотеки развеяла вспышка света. В неё мы и окунулись, в одно мгновение из Уайтшира переместившись в храм на окраине столицы.
Там уже всё было готово для древнего обряда. Каменный алтарь, и на нём два кинжала с вырезанными на рукоятях древними письменами. Маги, в чьих жилах текла Старая кровь, только так и заключали браки: муж отдавал свою кровь жене и наоборот.