В шкуре зверя (СИ)

   Когда стемнело, Хильда вынесла теплый, подбитый мехом плащ.
   Йонард понял, что это означало: у него больше не было дома.
   Он принял подарок сестры, кивнул на прощание и быстро зашагал прочь, даже не думая оглядываться.
   Нож у него всегда был с собой, а значит, в этой холодной ночи Йонард вполне мог и выжить.
   Когда быстро наступившая южная ночь накрыла землю своим непроницаемым плащом, неся прохладу и облегчение от нестерпимого зноя, яма была уже наполнена почти на половину бродившим навозом. Йонард мог только стоять, и то над бурлящей поверхностью оставались лишь голова да плечи. Больше никто к яме не подходил и у Йонарда зародилось сомнение: а не разозлил ли он Ардашира с Патмарком до такой степени, что им уже не нужна награда от повелителя, а достаточно будет утопить его, Йонарда, в дерьме, чтобы удовлетворить свое уязвленное самолюбие. И как только он об этом подумал, в ночи послышались легкие, осторожные шаги. Внезапно на плечи варвара упала петля и чей-то, как показалось, знакомый голос тихо приказал:
   - Руки вверх!
   Йонард, не задумываясь, продел руки сквозь петлю и пропустил ее себе под мышки. Веревка тут же натянулась, и его выдернули из ямы как пробку из бутылки. Даже с меньшим шумом. Но с большей вонью. Освободившись от петли, Йонард поднял глаза на своего спасителя.
   - Ритул?! Ты!
   - "Не всяк тот враг, кто тебя обгадил, не всяк тот друг, кто тебя из дерьма вытащил, а уж если ты попал в дерьмо, то сиди и не разговаривай", - ответил Ритул известной среди особо проворных людей хорасанских базаров поговоркой. - Бери свой меч и копье, варвар, и знай - если ты действительно хочешь найти и друга, и дело, и деньги, то отправляйся-ка в трактир "Одногорбый верблюд". Не ошибешься, там на вывеске синий верблюд нарисован среди барханов, - видимо Ритул сомневался, умеет ли Йонард читать, - да, все-таки не забудь помыться. Арык неподалеку, - напутствовал Ритул Йонарда, разрезав острым ножом его путы, и, не дожидаясь его благодарности, исчез во тьме. Варвар, впрочем, и не собирался его благодарить. Сказал же Ритул: "Не всяк тот друг..." Но Йонард вынужден был признаться самому себе, что чего-то не понимает. Не понимает, но очень хочет разобраться.
Глава 3
Уронив лохматую голову на громадные руки, Йонард блаженно спал. Блюдо с остатками жаркого и огромная пивная кружка сухая, как колодец на заброшенном караванном пути, были сдвинуты на край стола.
   Маленький квадратный зал трактира с одногорбым синим верблюдом серди желтых барханов на вывеске едва освещался тусклыми масляными светильниками. Из кухни тянуло каким-то непотребством, которое здешние завсегдатаи, видимо, по врожденному недомыслию принимали за приличную еду. Толстозадые девки в грязных юбках шныряли по залу, разнося мерзкую отраву, и улыбались, не разжимая зубов. В дальнем углу, сдвинув столы, шумная компания играла в кости, видимо на одну из девок, стук костей и пьяные вопля были слышны квартала за три, но Йонарду было все равно. Прервать его сон сейчас могло бы, разве, крушение мира, да и то вряд ли. Причиной этого было не столько количество выпитого, сколько жаркие ласки одной шахджаханпурской красотки, с которой он познакомился в таверне получше. Впрочем, после позапрошлой ночи, которую он тоже провел без сна, и, с гораздо меньшим удовольствием, путь в таверну ему был заказан.
   Крушения мира, однако, не потребовалось. Его вполне заменил легкий толчок в бок. Йонард еще не открыл глаза, а его могучая ладонь уже метнулась к мечу и успела выдернуть его почти наполовину, когда варвар, наконец, проснулся и сообразил, где он и что с ним. Напротив сидел молодой светловолосый парень, тот самый, кто пытался облегчить жизнь верблюдам Ашада и Зикха, Танат его забери, да потом вдруг передумал. Меча при нем опять не было, видно грабитель караванов мечей не признавал, но широкий пояс с ножами был на месте. Увидев синюю сталь, ползущую из ножен, он не шелохнулся, и смотрел на Йонарда спокойно и твердо: глаза в глаза.
   - Если собираешься зарубить иранца, застав его врасплох, не смотри ему в глаза. Промахнешься, - медленно произнес он.
   - Снова ты? - про себя Йонард подивился такой настырности, - а где еще трое?
   - Пока что хватит и меня одного,- ответил Керам,- а почему трое?
   - А потому, - Йонард усмехнулся, - что вторая половина уже не побеспокоит ни тебя, ни меня.
   - Ты их?..
   - Точно,- Йонард сощурился и незаметно передвинул ноги, чтоб упредить быстрое движение правой руки разбойника. Но тот лишь презрительно пожал плечами:
   - Ну и Танат с ними. Умные люди, увидев тебя во главе каравана, поняли бы, что солнце их удачи закатилось. А дураков не жалко.
   Йонард хмыкнул. Керам был, конечно, прав, но когда тебе льстит в глаза кто-нибудь кроме хорошенькой девченки, держи ухо востро. Тем более в Хорасане.
   - Так, значит, ты не хочешь, чтобы солнце твоей удачи закатилось, и разбудил меня не для того, чтобы посчитаться за тех олухов? Так зачем я тебе нужен? - спросил он уже мягче.
   Керам помолчал несколько мгновений, словно раздумывал, с чего начать. Йонарда это не удивило. Парень назвался иранцем, а их порода известна - никогда слова в простоте не скажут, а если такое чудо и случиться, то, значит одно из двух: либо мать его была персиянкой, либо отец - римлянином.
   - Ты слышал когда-нибудь о Черной Башне? - спросил, наконец, Керам, глядя куда-то мимо варвара. Йонард поморщился.
   - Я много чего слышал о Черной Башне, - кивнул германец, - И, в числе всего прочего, я слышал, что оттуда еще никто не возвращался.
   - Это сказки, - пренебрежительно фыркнул Керам, - оттуда никто не возвращался потому, что никто туда не ходил. Туда просто так не пройти. Час надо знать. Я открою тебе тайну, германец. - Керам снова немного помолчал и тихо, равнодушно произнес, - Я был в Черной Башне. И вернулся оттуда. И теперь снова собираюсь туда.
   Варвар в задумчивости перевел холодный взгляд с лица грабителя караванов на пояс метательных ножей. Светловолосый разбойник пробудил в нем любопытство, одинаково присущее кошкам, детям и варварам.
   - И что там такое в этой Черной Башне? - спросил он.
   - Сокровища, - спокойно проговорил Керам, - перед которыми даже сокровищница самого светлейшего, великого и несравненного просто склад дешевых побрякушек.
   Серо-зеленые глаза на миг сощурились, но только на миг.
   - И кому принадлежат эти сокровища? - спросил Йонард.
   - Тебе не все равно? - Светловолосый жестко усмехнулся. - Принадлежат самому Танату, стережет их египетский маг, а владеть будет тот, кто сумеет взять.
   От этих слов, сказанных ровным тоном, по спине варвара пробежал холодок. Как и все северяне, он не любил магов, а если совсем честно, так просто боялся. Но Кераму он не признался бы в этом даже за все сокровища Черной Башни. Он откинулся на спинку стула, тот жалобно заскрипел, а германец обвел таверну внимательным, скользящим взглядом и небрежно уронил:
   - Так ты искал меня, чтобы позвать в гости к магу?
   - Ты проницателен, Йонард, - кивнул иранец. Йонард подпер кулаком подбородок и задумался.
   - Это случилось не так давно, две луны назад, даже чуть меньше, - заговорил светловолосый грабитель караванов, - я отстал от своих ребят... по правде сказать, нарочно. Любопытство, понимаешь, оно не только кошку сгубило. О Черной Башне я слышал от Хаима - Лисицы... Ты знаком с ним?
   - Нет, - коротко ответил варвар.
   - Твое счастье. А я вот знаком. Даже вроде бы родственники. Отец он мне... Ладно, то дела прошлые. Отец сам не ведал, что творит, когда решил обзавестись наследником, иначе бы поостерегся. Хотя вряд - ли. Он мало чего боится. Даже дьявольской бутылки...
   - Какой бутылки? - очнулся Йонард, который, от монотонных рассуждений Керама начал, было, засыпать.