Яддушка Для Злодея, Или Нельзя (Влю)Убить Кощея (СИ)

А вот я внезапно растеряла всю свою ловкость, даже заподозрила, что ненормальный украл ее у меня.
Его шатало и бросало мне наперерез, как пьяного мастера кунг-фу. Я же, спотыкаясь и падая, бегала от него, словно от прокаженного. И падала я на совершенно ровном месте, будто кто невидимый мне подножку ставил. А спотыкалась я и вовсе о воздух!
Игра в кошки-мышки продолжалась некоторое время, пока я, к моему ужасу, не обнаружила, что безумец отрезал меня от входной двери.
В конечном итоге меня загнали в угол.
Так сильно я никогда не боялась. Забившись в щель, я решала, кого же позвать в первую очередь: маму, боженьку или Кощея?! Последнего кликать я побаивалась, уж этот ехидный мимокрокодил не преминет вдоволь надсмеяться надо мной и тем глупым положением, в которое я попала, решив переться в лес в одиночку. В общем, перед Кощеем мне было стыдно, и его я оставила на самый крайний случай.
Оставалась одна скатерка. Позвать тряпичную засранку и приказать ей съесть этого чокнутого? Ну если не съесть, то хоть понадкусывать.
С другой стороны, юродивый может быть бешеным. Вон и пена у него на губах, и глаза косят в разные стороны, и двигается он подозрительно… Что будет, если скатерка заразится?! Ведь перекусает пол-леса!
В общем, до того момента, как я окончательно определилась с планом действий, судьба все решила за меня.
– Эй, болезный! – окликнули страшилище сзади. Мы с нововстреченным чудом-юродом дружно замерли.
– Привед, леший! – прогундосил одноглазый урод.
– Подмогнуть маленько? – весело отозвался лесной царь, стоя в дверном проеме. И стоял он так подозрительно небрежно: руки-ноги скрещены, к косяку привалился и ногти на одной руке разглядывает.
– Не мешай, зеленый, вот перебежчика троллю. Мой он весь, пока от него кровавые лохмотья не останутся. – При этих словах я сбледнула с лица. Это что же, до этого только цветочки были, а леший как раз к ягодкам подоспел? – Таких наказывать надо, а то ходють тут и ходють!
– Жертву не отбираю, – успокоил одноглазого леший. – Но ты скажи, любезный, тебе в голову не приходило, что это свои?!
– Свои? СВОИ?! – Гундосый голос маньяка взвился к потолку. – Свои в таких тряпках не хаживают!
– Без вопросов, лихушко. Или, может, лохушко? – Лесной царь отлип от притолоки и направился к… Я сложила два и два и определила сказочного персонажа: одноглазое лихо!
– Ну что еще, леший? Что пристал? Завидно, что ли? Свою жертву найди и над ней издевайся! И уйди, не мозоль глаз. Ты мне прям как гвоздь в з… – Кулак лесного врезался прямо в противоположную упоминаемой часть тела. Нос лихо свернулся набок, зато тылы остались целы. Словно кунг-фу мастер, одноглазый кувыркнулся через голову.
– Моя эта Баба-яга, слышишь, а ты иди, лихо, иди куда шел.
– Не похожа на ягу. – Ненормальный маньяк поправлял себе нос. – Здесь одна жила, так вся вышла! – Псих ткнул пальцем в пространство избы.
– Хочешь испробовать ее силу? Я между вами не встану. Только смотри, одноглазый, ты потом бойся в лес войти. Я тебя впущу, но выпустить не обещаю.
– Фу-ты ну-ты, какие мы грозные! – попятился к выходу рассадник несчастья. – Снюхался с добром, так теперь все можно? Леса тваго вскоре и вовсе не будет, а там посмотрим, чья возьмет!
Последние слова одноглазое лихо выкрикнул на бегу, широко размахивая руками. А после подскочил в очередном акробатическом сальто и, приземляясь то на руки, то на ноги, покатился прочь, мелькая между деревьями.
Я еще какое-то время стояла с открытым ртом, потом, не удержавшись, задала вопрос:
– Что здесь произошло?
– А, ну это мой старый приятель захаживал – лихо одноглазый. Он немножко дикарь и неприветлив…
«Ничего себе неприветлив! Он меня чуть незавспотыкал до крови!» – подумала я.
– Да я не про него. Я про это. – И указала на брошенный, явно баба-ягский домик.
– А, это… Останки, так сказать, – небрежно бросил лесной царь. – Избушка Бабы-яги. Мертвая.
– А лихо… Я имела в виду: что он там делал?
– На останках стервятничал, – легко ответил лесной. – Они вроде как падальщики или паразиты. Присосутся и… – Частью сознания я отметила это «они». Не «он», не «оно», а «их», оказывается, много таких, и на одного я наткнулась. Постаралась прикусить себе язык и не спросить, насколько их много, чтобы не впасть в панику.
– Когда где-нибудь заводится одноглазое лихо, все вокруг мрут случайным образом. Иногда очень глупо и по-дурацки. Они несчастьем питаются и горем.
Последнее замечание убило меня наповал: что же это получается, они избушки баб-яг жрут? Сначала заражают неудачей и невезением, изводят и изматывают, а потом жрут?! – Я поежилась, осознав, чего избежала, и вспомнила домик.
Та-а-ак. Как только вернусь к своим, тут же посажу избушонка на поводок. Чтобы не шарился по кустам почем зря. Мало ли какую одноглазую каку он там найдет.
– А на тебя почему не действует? – отрешенно спросила я и получила прямой и не замутненный совестью ответ.
– Так я сам злодей, – ухмыльнулся леший во все тридцать два зуба. – Забыла? – Проблемка состояла только в том, что сверкнул лыбой он слишком близко от меня, можно сказать, стоя вплотную.
Та-а-ак. Дело обретало совершенно неприятный оборот: кажется, вместо одноглазого маньяка, насылающего неудачи и невезение, сейчас я получу любвеобильного злодея. Посмотрела в сверкающие глаза лешего и похолодела.
Верните одноглазое лихо!
Леший нависал надо мной с наглой, самодовольно-намекающей улыбкой на губах. Вот-вот лопнет от гордости и бахвальства.
– Тебе не кажется, что за спасение можно и подарить своему рыцарю одно маленькое свиданьице?! – Ну, понеслось! Лучше б я от одноглазого маньяка отбивалась, шансов было бы больше. А так у меня нехилые такие проблемы начинаются. Вот они, ягодки, созрели. Уж если лихо сбежал от лешего, поджавши хвост, то значит зелененький наш не так прост, как кажется, и мне тоже следует делать ноги, только как? Одно спасение: не знающий удержу, как ведьмино помело, баба-ягский язык и женская смекалка. Если уж и они не помогут – быть мне лесной царицей!
– А тебе не кажется, что одно маленькое свиданьице – это слишком много для ситуации, в которой я и сама могла разобраться? – парировала я выпад лесного царя.
Одна блондинистая бровь иронично изогнулась, как бы намекая: так уж и сама?
Пошевелив мозгами, я внесла встречное предложение, (все-таки я не настолько бессовестная яга):
– Одно маленькое свидание можно устроить исключительно в реальности.
У лешего приподнялась и вторая бровь, а после он, вздохнув, к моему удивлению, согласился:
– В реальности так в реальности. Раздевайся, ложись!
У меня отпала челюсть.
– К-к-куда? – закудахтала я, как кура. Не каждый божий день вам делают подобные предложения, да еще так небрежно и с ленцой в голосе.
– На землю, куда же еще, – оголяясь, разъяснил леший. У меня отпала челюсть при виде кубиков на животе у лесного.
А потом царь стал снимать еще кое-что. Мои глаза округлились еще больше.
Такого поворота я не ожидала.
Но зато облегченно выдохнула.
Раздетый по пояс леший снимал дерн с земли. Да не просто в первом попавшемся месте, а в кругу из поганок, выползшем из-под земли по велению его зеленейшества.
Я помнила: на ту сторону в реальность можно попасть через огонь, воздух, землю и медные трубы.
Трезво рассудив, что бояться мне нечего, это мало походит на романтишное ухаживание, почерпнутое из «Сумерек» например, я залезла в предложенное. Ну никак мы с лесным не были похожи на Эдварда с Беллой на цветущей поляне. Скорее, на двух свинок в грязи.
Я утопала в жирном влажном черноземе, и леший так же лежал рядом, скрестив ноги в щиколотках.
– Готова?
– Угу. – Меня немножко мучила совесть из-за того, что я так по-свински бросала своих зверей. Но вся эта грязь и положение обязывало. Возможно, когда я освоюсь с магией, то смогу вернуться, а сейчас я надеялась только на одно: что мое желание исполнится любым способом, любой ценой. Здесь все было чуждо мне. Я так хотела домой!