Любовь оборотня (СИ)

  
Любовь оборотня
   
Мирослава Кащей
 
Бродяга
 
— Босс нетерпелив, так что более выгодного предложения не будет. Соглашайтесь, деньги мы перечислим до конца месяца, — заявил подозрительного вида типчик. — Давайте смотреть правде в глаза, эта конура стоит значительно дешевле, чем босс готов заплатить.
Болтун не умолкал, язык у него подвешен что надо, несмотря на клоунский вид. Мужчина умудрился сочетать не сочетаемое, черный деловой костюм и рубашку пестрой, гавайской расцветки, а поверх безобразия красовался фиолетовый галстук. Будь моя воля, непременно выгнала бы наглеца, но возле входа стояли двое верзил с квадратными харями.
За окном благоухала весна, мартовские коты выли на всю округу, набухали почки на деревьях, в воздухе витало волшебство.
Бр-р-р, терпеть не могу эту пору, ещё и на сердце кошки скребут. Явилось тут пугало разношерстное и требует продать ему здание, видите ли его босу приспичило тут магазинчик открыть.
Пускай моя ветеринарная клиника маленькая, но я же в нее всю душу вложила. Пять лет кредит выплачивала. А сколько денег потратила на раскрутку своего, маленького предприятия. Это сейчас здесь уйма постоянных клиентов, а раньше за каждого приходилось цепляться, улыбаться и кланяться.
— Евангелина Семеновна, вы меня слушаете?
Споро возвращаю лицу приличествующий вид и киваю, как болванчик.
— Да, да, конечно…
— Передать боссу, что вы согласны подписать документы?
— Нет!
— Что? — у типчика нервно дернулся глаз. Он пригладил фиолетовый галстук, вдохнул, затем медленно выдохнул и нацепил улыбку профессионального жулика. Такую породу я хорошо знаю, сегодня они милые и хорошие, как зайчики, а на утро в квартире даже пятка не сыщешь. Дважды на одни и те же грабли не наступаю, потому дарю болтуну не менее очаровательный зубоскал.
— Уважаемый, э-э-э… Понимаете, я девушка впечатлительная, вашими словами настолько ошарашена, что даже спать не смогу буду думать. Много думать о вашем предложении. Потом пойду советоваться с юристом, с подругой-налоговиком, потом созвонюсь со знакомым приставом. Ах, да ещё к гадалке надо зайти, а то вдруг плохая карта ляжет, и к ведуну тоже, чтобы чакры почистил перед сделкой. Ну и к экстрасенсу, чтобы наверняка все как надо сделать.
Болтун вытаращился на меня и, кажется, даже немного побледнел. Видать усомнился в чистоте моего рассудка. Складываю ладошки перед собою, натягиваю на лицо блаженную улыбку и кланяюсь
— Намасте́!
— Чего вам намазать? — хлопнул глазами типчик, попутно ослабляя галстук, а на висках выступил пот, видать нелегко ему даются попытки постичь женскую логику.
— Ничего мне мазать не надо, это я вам до свиданья говорю.
— Так, когда ответ…
Улыбнулась и повторила весь тот бред, про гадалку и прочую экстрасенсорную чушь, мужик икнул, достал из кармана платочек, промокнул лоб.
— И сколько времени потребуется на совершение всего вышеперечисленного.
До чего ж он прилипчивый-то.
— Как звезды лягут, — говорю с придыханием и улыбаюсь так сильно, что щеки начинают болеть. Типчик отчетливо скрипнул зубами.
— Что ж загляну через неделю, — процедил он, а затем наконец-то убрался восвояси. Перевожу дыхание, подхожу к входной двери и запираюсь изнутри. Сил не осталось совсем. Руки холодеют от мысли, что придется все начинать заново. Как же хочется опереться на крепкое мужское плечо, спрятаться за широкой спиной. Чего нет, того нет…
Заварила кофе, плюхнула туда коньяка. Глянула на развешанные по стенам изображения собак и кошек. Завести что ли и себе питомца? Кофе закончился бессовестно быстро. Я окинула взглядом приемную, заглянула даже под стулья для посетителей, провела пальцем по видимым поверхностям, исследовала смотровую, удовлетворенно кивнула и отправилась в операционную. Комната, выложенная белоснежной плиткой, сверкала чистотой. Инструменты находились в стерилизаторе. Клеёнка на хирургическом столе чистая, наконец-то, мне попалась порядочная уборщица, а то все предыдущие работали спустя рукава.
Нервное напряжение после неприятного разговора понемногу спало, потому я закрыла клинику и поехала домой. По пути решила сократить пусть через лесополосу, стрелки часов указывали на семерку, а мне ещё ужин готовить.
Небо усыпали звезды, из-за горизонта высунулась круглолицая луна. Птицы щебетали на всю округу, слышалось даже уханье сов, аромат хвои ласкал обоняние. Я сбавила скорость, чтобы насладиться запахом весны, даже на миг прикрыла глаза и вдруг что-то ударилось в стекло, будто с неба на машину свалилось. Лобовуха треснула, дворники отвалились. Сердце замерло, а вся спина покрылась иголками, я целую минуту сидела, пытаясь сообразить, что это было?
На негнущихся ногах вылезла из автомобиля, сделала два шага и замерла — посреди дороги лежал огромный пес. Рыжевато-черная шерсть сбилась комками, огромная пасть чуть приоткрыта, дыхание учащенное, будто зверь долго бежал.
— Откуда ты здесь взялся? — ахнула я и опустилась на землю рядом с животиной. Провела рукой по шерсти и почувствовала что-то влажное на пальцах, повернула ладонь к свету и увидела кровь. Комок застрял в горле.
Мысленно влепила себе оплеуху и побежала за аптечкой, привычка хранить при себе инструменты первой помощи, наконец-то пришлась кстати.
— Хороший мальчик, мне нужно тебя осмотреть, — ласково говорю псу, разматываю эластичную повязку, чтобы зафиксировать челюсти. После аварии у зверя шок, он запросто может тяпнуть, учитывая размер пасти, я могу остаться без руки. — Ты ж меня не тронешь, да? Я доктор, — воркую, как можно ласковее. — Если бы ты ещё знал, что такое доктор и почему нас нельзя есть, цены бы тебе не было.
Вдруг пес открывает глаза и взирает прямо на меня, глаза яркие, словно два осколка янтаря. А смотрит так, будто все понимает. И тут у меня начались слуховые галлюцинации на почве стресса, иначе объяснить не могу, но я отчетливо расслышала, как пес фыркнул, затем устало прикрыл глаза. Чем я и воспользовалась надежно спеленала его морду.
— Вот так, молодец, лежи спокойно! — говорю ему ощупывая кости.
Зверь застонал прям, как человек, но даже не дернулся. Обследовала его на наличие глубоких ран, обнаружила множество порезов, все они кровоточили, но смертельной опасности не представляли. Передняя правая лапа оказалась сломана, наложила шину и принялась исследовать брюхо. Я опасалась внутреннего кровотечения, но первых признаков не заметила. На всякий случай сделала перевязку грудной клетки и оглядела пострадавшего. Надо везти его в клинику, но как? Зверюга весит побольше меня, килограммов семьдесят, а в округе ни одной попутки.
Достала телефон, набрала помощника, тот мучительно долго не брал трубку. Пришлось проявить настойчивость, после десятого вызова Марк усовестился.
— Евангелина Семеновна, что-то случилось? — спросил он запыхавшись.
— Руки в ноги и бегом на трассу возле лесополосы.
— Это же…
— Уволю! — спорить с балбесом можно бесконечно, а реально он боится лишь одного — оказаться на улице.
— Уже лечу!
Приехал через пятнадцать минут, пригладил рыжие вихры, потянулся чтобы застегнуть рубашку, но узрел пса и присвистнул.
— Породистый. Леонбергер …
— Помоги погрузить его в машину. Да поживей!
— А? — парень окинул взглядом те самые семьдесят килограмм, лицо сделалось несчастным, — Ага…
На обратном пути вызвонила Аннушку, нашего незаменимого анестезиолога-ревматолога и ведущего специалиста по визуальной диагностике Павла Борисовича. Пришлось пообещать обоим сверхурочные и премию в конце месяца. Марк поник, придал мордахе обиженное выражение, взгляд сделал, как у побитой собаки и все это эмоциональное оружие в мою сторону направил.
— Вот станешь ведущим специалистом и тебе премию выпишу, а пока только сверхурочные.
— И то сахар, — заулыбался парень, и прислушался к лохматому пациенту. — Дыхание ровное, но слышно хрипы.