Увлеки меня в сумерки (ЛП)

— Если вы с Мейсоном не ладите, почему он выбрал тебя шафером?
Брови Брэма сошлись от замешательства.
— Я уверен, наша мать приложила к этому руку.
Кроме того, как знал Герцог, его присутствие, учитывая, что он был назван одним из самых завидных холостяков Англии человеческими газетами, будет означать много прессы.
Черт, где петля, когда она так нужна?
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Брэм нахмурился, глядя на пространство вокруг Герцога.
— Я заметил, что твоя магическая подпись кажется немного блеклой, как будто тебе не здоровится. Но блестит по краям. Никогда такого не видел.
Его подпись странная? Магическая аура вокруг каждой ведьмы или волшебника рассказывала всем остальным о состоянии человека. Если кто-то из волшебников спарен, их цвета смешивались с их любовью и визуально провозглашали их связанными. Если бы они были магически очень слабыми или сильными, подпись волшебника или ведьмы отражала бы это выбором и интенсивностью цветов. Аналогичным образом, если один из волшебников чувствовал недомогание, их подписи блекли. Но блестящие края?
Иногда вырасти человеком, только чтобы обнаружить в возрасте тридцати лет, что ты на самом деле волшебник, было вредно. Он не лучше понимал тонкости и запутанность магии, чем магический вид понимал людей.
Герцог нахмурился.
— Я чувствую себя хорошо.
— Что-то определенно не так.
Что-то, кроме того факта, что он проснулся в холодном поту прошлой ночью, думая о том, что Фелиция-жена его брата улыбается Мейсону, когда он погружается глубоко в ее тело? Вообразив ее с собой, Герцог захотел снести здание голыми руками.
— У тебя заканчивается энергия? — спросил Айс, скрестив мощные руки на своей массивной груди.
Герцог поморщился. В среде магов энергию лучше всего получать во время секса. Частые грубые обмены удовольствиями питали их магию. Прошлой ночью он уложил в постель ведьму, которую встретил в пабе. Достаточно приятно. Он уже забыл ее имя, но вспомнил темно-блондинистые волосы с медовыми прожилками и блестящие голубые глаза. Она помогла ему забыться и притвориться.
— Я сказал, что в порядке, — огрызнулся он. — Давайте сосредоточимся на том, почему Брэм не может войти в свой дом.
— Как только мы достигнем того, что осталось от стен, узнаем, — поклялся Брэм, пока они шли сквозь ночь.
Внезапно они врезались в невидимый барьер в нескольких дюймах от руин. Маррок остановился, толкаясь в невидимое препятствие массивным плечом. Айс давил мускулистыми руками. Брэм ткнул и ударил тот, ругаясь и пинаясь, когда не смог прорваться. Герцог прощупывал его мысленно. Барьер не сдвинулся с места.
— Ублюдок поставил свой собственный заслон, чтобы помешать мне попасть внутрь, — выругался Брэм. — Я думаю, он живет, чтобы мучить меня.
— Кто? — спросил Маррок.
— Шок.
Брэм провел пальцами по стене, затем кивнул.
— Его магия повсюду. Он хочет, чтобы я знал, что…
— Моя магия окружает твой дом, — сказал Шок, стоя прямо за ними. — Ты не попадешь внутрь, пока я не разрешу.
Они развернулись и увидели Шока Дэнзелла, одетого в черное с ног до головы, с неизменными солнцезащитными очками, защищающими его глаза, в кожаном плаще до икр, и военными ботинками, закрывающими огромные ноги.
Позади него стояло полдюжины трупов — небольшая часть армии Анарки. Их злые взгляды заставляли их выглядеть тем, кем они были: человеческими зомби, чьи души были высосаны и заменены извращенными мыслями Матиаса.
Младший брат Шока, Зейн, стоял перед нежитью с ухмылкой, выбивающейся из его потрепанной бородки. Футболка, на которой написано "Я похож на гребаного человека?", свободно висела на груди.
Брэм закипел, пронзая взглядом Шока, который прошел мимо, подойдя ближе к стенам. Он возвышался над всеми Братьями Судного дня, кроме Маррока.
Сам Герцог не верил, что Шок тайно боролся за добро, притворяясь, что служит злу. Шок просто успокаивал обе стороны, зная, что победившая сторона найдет ему теплое местечко в конце концов. Тот факт, что Зейн был одним из самых ярых сторонников Матиаса, также не удивлял.
— Защищаешь мой дом для меня или держишь его в безопасности для кого-то другого?
Брэм бросил вызов и заломил бровь, его кашемировое пальто колыхалось на ветру.
Шок послал ему издевающуюся улыбку.
— У тебя здесь есть интересные вещи.
То, что Шок не смог ответить на вопрос, не ускользнуло от внимания Герцога.
Айс зарычал.
— Что ты взял, чертов ублюдок?
— Чертов ублюдок?
Темные брови Шока приподнялись.
— Я думал, мы были друзьями.
— Всегда знал, что ты мудак, — огрызнулся Айс. — Твой выбор друзей оставляет желать лучшего.
Взгляд Брэма пробежал по Анарки. Их гниющие лица глубоко прятались в капюшоны мантий. Но не было недостатка в холоде, который они излучали, или в глазах, которые светились жаждой крови.
Шок скрестил мощные руки на груди.
— Учитывая вашу дружбу с Луканом МакТавишем, я могу сказать то же самое.
— Он мой лучший друг, а ты украл его пару.
— Бывшую пару, — поправил Шок, подняв палец. — И Анку я не крал. Это Матиас. После побега она выбрала меня, а не Лукана, чтобы защитить себя.
— Защита — это не единственное, что ты с ней делаешь.
Пронзительные зеленые глаза Айса говорили, что он готов оторвать голову Шоку. Что может улучшить их настроение.
Вздохнув, Герцог провел рукой по челюсти, морщась от ощущения двухдневной щетины под кончиками пальцев. Ему нужно уйти, побриться и подготовиться к этой проклятой свадьбе. Бог знал, что этот разговор ни к чему не приведет. Он скорее выполнит свой семейный долг, успокоит мать, поприветствует гостей и увернется от папарацци, чем будет слушать это бла-бла-бла.
Или он просто предпочел бы быть рядом с Фелицией?
— Сними магическую защиту вокруг дома Брэма и впусти нас, — потребовал Герцог.
Шок поднял на него едкий взгляд. Зловещее выражение его лица сползло, превращаясь в нечто вроде удивления, когда волшебник уставился на Герцога. Нет, на его подпись.
Разве ведьма прошлой ночью не зарядила его силу? Он чувствовал себя достаточно хорошо, но…
— Ты.
Он указал на Герцога, удивление на его лице сменилось блеском.
— Иди сюда и заставь меня.
Герцог колебался. Не то чтобы Шок пугал его. Да, маг сделал все возможное, чтобы запугать его, но беспокоило Герцога то, что Шок выделил его. Обычно Дэнзелл противостоял Брэму, Айсу или Лукану. Так почему Шок хотел сразиться с ним сейчас?
Бросив взгляд на Брэма, который пожал плечами, Герцог шагнул вперед.
— Ты надоедливый ублюдок.
Шок посмотрел на него пренебрежительным взглядом.
— Ты едва ли лучше человека.
— Ты говоришь неразумно, — Маррок, сам человек, откинул темные волосы, готовясь к битве.
Пренебрежительно махнув, Шок обратился к воину.
— Ты оправдал себя, повязавшись с очень достойной ведьмой и живешь в магическом мире. Мистер высокий и могущественный, — Шок грубо кивнул в сторону Герцога. — У него по одной ноге в обоих лагерях. Он просто чертов Герцог. Кто из магического мира использует эти никчемные человеческие титулы? Он даже пахнет человеком.
— Лучше так, чем пахнуть, как предательская задница, — пошутил Герцог.
Угроза отразилась на лице Шока, и он бросился вперед и ударил Герцога ладонью по щеке. Герцог отшатнулся. Шок ударил его, а не напал как воин. Он чувствовал унижение до костей.
Ленивой походкой Шок отступил на несколько шагов и бросил на Герцога вызывающий взгляд.
— Я бы поразил тебя заклинанием… но твоя человеческая кровь, вероятно, свернется.
Скрипя зубами, Герцог сказал себе сохранять спокойствие. Шок его подстрекал. Вопрос был в том, почему?
Сжимая кулаки, чтобы держать себя в руках, Герцог отвернулся от Шока.
— Каким бы увлекательным ни было твое ребяческое поведение, мы здесь, чтобы оценить содержимое дома Брэма. Пожалуйста, удали свою… защиту и впусти нас.