Отблеск звезды (СИ)

   Бездонная тишина давила на легкие, не давая вздохнуть. Ни стона, ни вскрика. Еще живых, забрали несколько часов назад. Безнадежно раненым пришлось милосердно перерезать глотку. Рыцарям храма, прочтя отходную молитву в честь Короля и Единого творца. Чужакам-варварам без слов напутствия. Язычники... Они не признавали Создателя, вверяя жизни проклятым богиням.
   Орден Меча и Звезды считался орудием, ведомым Единым для воцарения мира и справедливости. Защищающим верующих и безжалостным к инакомыслящим.
   Пора возвращаться. Вильтон мотнул головой, сгоняя дурман долины. Влажные волосы неприятно липли к лицу и шее. Сейчас он ничего не замечал.
    Вопреки воле воин сделал шаг вперед. Восторг затопил душу, тело наконец расслабилось после напряженного дня. Он с жадностью и восхищением вдыхал запахи крови, мочи, мокрой шерсти и подгнивающих тел. Сладкий и манящий запах смерти хмелил сильнее самой крепкой браги столичных трактиров. Вильтон мало что в жизни любил больше чем первые часы после битвы, когда души покидают тела, оставляя за собой свежий привкус дождя... И следующее утро, когда маги начинали ритуал сожжения, пуская в долину огненное поветрие. Через день не будет ни травы, ни останков, лишь выжженное пепелище.
   - Единый, моя броня - праведность. Оружие мое - Истина. В час нужды будь со мной. Позволь мне беречь священные и святые обеты, чтобы не стал я жертвой бесов и темных тварей... - зашептал воин. Молитва всегда его отрезвляла.
   Истинный храмовник не идет на поводу желаний. Он уважает смерть и дарит ее как последнее покаяние. Воин, но не убийца, он не жаждет чужой гибели, являясь просто орудием Создателя. Стремление причинять боль, наслаждаться страданиями, греховно. Узнают Смотрящие, Вильтон понесет наказание лишь телом. Но Единый все слышит и видит, он не простит подобного. Когда рыцарь лишится своей бренной оболочки, врата в Радужные земли не откроются для него, обрекая на вечные скитания в огненных пустошах.
   Ночь почти наступила, дальше здесь оставаться опасно. Вильтон боялся не внезапного нападения врага или духов мертвых. Он отлучился слишком надолго, братья могут заметить его отсутствие. Пока проходят вечерние службы и Проповедущие затянули песнопения, оплакивая погибших и молясь за безбожников, ему самое время незаметно вернуться в лагерь.
   С трудом повернувшись спиной к полю битвы, Вильтон нетвердой походкой побрел к лагерю рыцарей. Разбит тот совсем недалеко, если напрячь взор, и отсюда можно различить флаги на верхушках холмов. Полчаса по лесу и он будет на привале. На удивление с каждым шагом поступь становилась уверенней, кровь расходилась по телу, мышцы, застывшие после боя, разгорались огнем и этот жар разгонял последние лоскутки наваждения. Издалека рыцарь чувствовал аромат костров и жженых ветвей оливы, ими храмовники овеивали постои.
    Сквозь шелест листвы послышались поющие голоса.
   - Сегодня рано начали... - хмыкнул про себя Вильтон. И, не удержавшись, усмехнулся: - Не успокоятся до рассвета. Веселая ждёт ночка.
   Как же претили банальные и бесконечно длинные саги о величии Короля! Воспевать их принято после каждой мало-мальски крупной победы. Причем считалось, чем твой голос громче, тем сильнее вера. А тут такое дело! Не просто сражение, а искоренение неверующих... Выть будут до хрипоты!
   Впрочем, сам Его Величество святое войско присутствием не почтил. Да что уж говорить, он презрел вековые традиции - не вышел проводить воинов в поход.
   Его дед, Великий Ольхон, будучи в старческой немочи, еле передвигаясь, все равно поднимался на вершину Синей башни зажечь Светоч Единого. Стоя на балконе, он читал молитву и его речь, усиленная магически, разносилась по всей площади. Он восхвалял орден Меча и Звезды, рек ему удачи в святых деяниях, молил Создателя озарить путь своим слугам. А если хватало сил, лично осенял знаком звезды особо избранных храмовников. То были великие времена для страны.
   Короля Ольхона величали Твердыней Астии, сияющим Ольхоном Освободителем. Нынешнего же короля по церемониалу принято было называть Блистательным Леннардом, Доблестным Львом. В народе же о нем отзывались попроще - Король Подвалов, Король-Трус.
   ...В чумных чертогах пал, зла гнетущего оскал, нечестивец умолял, но рык Святого короля...
   Милостив Создатель, тексты их баллад еще дряннее, чем само исполнение!
   - Брат мой, где Вы были? Не видел Вас на молебне,. - позади прозвучал резкий голос. Вильтон дернулся в сторону, запнувшись о подвернувшийся корень, едва не грохнулся оземь.
   Брат Тейт поддержал его за предплечье, осудительно качнув головой. Будто в насмешку его имя с древнеастийского переводилось как "смешливый", "радующий". Вряд ли он развеселил в своей жизни хоть кого-то. Смотрящий четвертый месяц шнырял ищейкой в их отряде, вынюхивал, перебирал бумажки и приставал с расспросами. Вильтон за свою службу много таких крысенышей повидал. Ублюдки никого в покое не оставят. Пошляется подобный типчик несколько неделей по лагерю, а потом два-три рыцаря получат приказ, требующий срочно явиться в Главный храм. И поминай как звали.
   - Брат, нет поводов для беспокойства. Мне нужно время наедине с Единым. Исповедаться в тишине и прочесть молитву за умерших, - твердо выделяя слова высказал Вильтон, прекрасно понимая, что любезный брат не поверит ему. Хотя виду не подаст.