Штольманна. После свадьбы всё только начинается...(СИ)
- По части вин Вы, дражайший родственник, признанный специалист, - не унималась тётка Катерина, кою изрядно напугало нападение господина Боброва на Анну. Хоть женщина и после смерти не желала признаваться, но ей по сердцу пришлась Анна Викторовна, да и супруг её тоже особых нареканий не вызывал.
- Тих-х-ха! - уже привычно прицыкнула бабуля, - а то Аннушка ничего не услышит и Якову Платоновичу передать не сможет.
Купец Бобров каяться не рвался, но попробуй утаи что-нибудь, когда тебе спину буравят взглядами многочисленные призраки, только и ждущие момента, чтобы отправить его в преисподнюю, причём желательно по частям. Да и супруг Анны Викторовны тоже не выглядел безопасным невидцем, лишённым способности видеть, а главное, навредить, призраку. Ощущалось в нём что-то такое, с экзорцизмом схожее, добро, что сам Яков Платонович, сих сил у себя пока не признавал. В таком-то окружении любой птичкой певчей запоёт, ничего не утаит, вот и Бобров тяжко вздохнул и, дабы хоть немного девчонку помучить, не словами рассказывать стал, а картинки показывать начал. От видений-то у медиума этой точно голова разболится, как говорится, мелочь, а приятно!
Анна судорожно вздохнула от ледяного холода и увидела тёмную спальню, единственным источником света в коей был пятирожковый канделябр, стоящий на прикроватном столике. В уголке у старой, едва ли плесенью не покрывшейся иконы стояла худенькая светловолосая девушка в белом просвечивающем пеньюаре. Невеста, точнее, молодая жена, как догадалась Анна Викторовна. Время от времени девушка смахивала струящиеся по лицу слёзы, испуганно косилась на дверь, потирая озябшие на холодном каменном полу ноги друг о друга.
Дверь в спальню распахнулась, заставив новобрачную едва ли не подпрыгнуть на месте и ещё жарче зашептать молитвы. Просила девушка не о супружеском счастии, как следовало бы для молодой жены, а терпения да смирения, дабы все испытания выдержать с достоинством. Анна невольно вспомнила свой предсвадебный молебен, коий совершала вместе с матушкой и тётушкой. Дамы советовали невесте молиться о супружеском счастии, а Анна Викторовна вместо слов молитвы лишь шептала восторженно, сияя улыбкой:
- Благодарю тебя, Боже, что ты подарил мне встречу с Яковом, об одном прошу: позволь нам быть вместе долгие годы, поровну делить все радости и горести. Господи, счастье-то какое!!!
Девушка с трудом сдерживалась, чтобы, подобно маленькой девочке, не завизжать от восторга и не начать прыгать на месте, хлопая в ладоши.
Призрак купца Боброва, для коего воспоминания Анны Викторовны тайной не являлись, скривился, точно вместо говядины ему мышь подсунули, воровски покосился на призрачных родственников барышни, коварно глазками блеснул, а после словно бы случайно взмахнул рукой. Жест простой и даже безобидный, никто из наблюдавших за Кириллом Владимировичем ничего даже не заподозрил, только вот Анна из стороннего наблюдателя событий прошлого переместилась на место несчастной невесты. И это уже она сама стояла на каменном полу спальни, переступая с ноги на ногу, дабы согреть замёрзшие ступни, она сама повернула голову на чуть слышный скрип открывшейся двери. И именно она увидела довольного, сально ухмыляющегося купца Боброва, в роскошном атласном халате входящего в спальню на правах хозяина и господина, чьё слово истина и закон в последней инстанции.
- Ну здравствуй, красавица, - хищно оскалился Кирилл Владимирович, - вот мы с тобой наедине и остались, теперь уж никто нам не помешает.
Анна опустила глаза, только сейчас заметив, что облачена своего лишь в пеньюар и прозрачен он просто до неприличия. Так это что же получается, она невестой стала?
- Что такое, красоточка? - продолжал издеваться купец Бобров. - Ты же так хотела узнать, кто меня убил, дух мой и без того не сильно покойный, растревожила, а рази ты не знала, что бывает с теми, кто души убитых тревожит? Али думала, что тебя предки твои несуразные или муженёк упрямый сберечь смогут? Так вот, моя сладкая: не смогут. Духи-то твои благородны прямо до глупости, а про мужа я и вовсе молчу, он же не верит в призраков, практичен до невозможности, дивно, что вообще согласился тебя женой сделать, а не любовницей оставить. Он же даже на Нежинской не женился, а уж та женщина была... - Кирилл Владимирович восхищённо почмокал губами и восторженно закатил глаза.
- Нина Аркадьевна была из тех, на коих не женятся, - выпалила Анна подслушанную случайно у дядюшки фразу.
- Ну да, умна была, - согласился купец, деловито раскладывая на прикроватном столике какие-то ножички, иглы и прочие железки причудливой формы, местами с засохшими бурыми пятнами. - А вот от смерти убежать не получилось, умерла глупо. И с чего, спрашивается, той лошади пугаться, не знаешь? - старик покосился на Анну, но ту больше волновало, как выбраться из этого слишком уж реального видения живой и невредимой, чем смерть госпожи Нежинской. - Да где тебе, у тебя и разумения на такое не хватит. И что только господин Штольман в тебе нашёл? - Кирилл Владимирович почмокал губами, придирчиво и бесцеремонно, словно капусту на прилавке, рассматривая Анну Викторовну. - Фигурка, правда, ничего, но я и красивей видел. И он, Яков Платонович, тоже. За ним же такие женщины бегали, о-о-о...
Купец закатил глаза, восхищённо покачал головой, даже губами опять зачмокал, искоса посматривая на Анну. И та не выдержала. Понимала, всей душой чувствовала, что сии разговоры не простые любезности, что Кирилл Владимирович любит терзать не только тело, но и, как князь Разумовский, душу, а вот не утерпела, сдалась под напором извечного женского любопытства и, чего пред собой греха таить, ревности.
- И какие?
Кирилл Владимирович хитро улыбнулся:
- Коли интересно, милая, могу и показать, мне не жалко.
Купец взмахнул рукой, и Анна Викторовна увидела Якова Платоновича в окружении изумительных, на нимф, дриад и прочих сказочных красавиц похожих, дам. Одни кокетливо улыбались, демонстрируя глубины собственного декольте, другие обнимали, прижимаясь всем телом, третьи и вовсе висели на шее, осыпая страстными поцелуями, а четвёртые... Анна покраснела и резко зажмурилась.
- Хватит! Прекрати немедленно, это всё в прошлом!
- Могу и будущее показать, - сладенько пропел старик Бобров, - вот, изволь увидеть, красавица.
Анна ещё крепче зажмурилась, даже ладошками для верности глаза закрыла, как в детстве делала, когда чего-нибудь очень сильно пугалась.