Штольманна. После свадьбы всё только начинается...(СИ)

   Когда Яков Платонович вернулся домой и поднялся в спальню, то застал супругу крепко спящей и при этом даже во сне крепко сжимающей трактат по спиритизму. Штольман мягко вынул книгу, скептически изогнул бровь при виде витиеватой надписи на обложке, ласково коснулся щеки Анны, борясь с желанием поцеловать эти пухлые, приоткрывшиеся во сне губы. Длинные ресницы Анны Викторовны дрогнули, барышня открыла глаза, сонно улыбнулась, увидев мужа:
   - Яков, а я всё-таки уснула...
   - Прости, задержался, - Штольман снял рубашку, аккуратно сложил её так, чтобы жена не приметила пятна крови на рукаве, ближе к манжете.
   - Как Тадеуш Карлович?
   - Жив, - отозвался Яков Платонович и тут же едва не взвыл от досады. Усталость брала своё, господин следователь едва не проболтался о нападении на почтенного антиквара. К счастью, убийца оказался недостаточно ловок и явно не ожидал, что пан Василевский будет не один, а потому замешкался и удар, призванный оглушить Тадеуша Карловича вышел смазанным, лишь оцарапав висок пана. К сожалению, от погони нападавший сумел скрыться, крысой нырнув в узкую, даже ясным солнечным днём тёмную и мрачную, подворотню.
   Анна сладко зевнула и прижалась к мужу, уютно устроившись у него под боком. Яков обнял жену, уткнулся лицом в пушистые волосы и сам не заметил, как заснул. Призрачные родственники окружили пару, оберегая их сон и чуть слышно умильно перешёптываясь.
   ***
   Утром, сразу после завтрака, Елизавета Платоновна и Анна изъявили желание отправиться на прогулку. Внимательно изучающие принесённую по приказу князя карту города Яков Платонович и Андриш Станиславич возражать не стали. Правда, стребовали с супруг обещания расследованием в одиночку не заниматься, жизнью не рисковать и вообще держаться центральных улиц и в сомнительные подворотни за ещё более сомнительными типами не соваться. Поскольку пан Гроховский, с точки зрения Лизхен, сомнительным типом не являлся, да и встреча была назначена в одной из лучших кофеен города, дамы охотно дали требуемые обещания взамен выдвинув схожие требования, на кои мужья ответили размытым и неопределённым: "Посмотрим". Будь у Анны Викторовны с Елизаветой Платоновной чуть больше времени, они непременно добились бы от супругов чёткого обещания быть осторожными и не рисковать, но стрелки на каминных часах неумолимо показывали без половину десятого. До встречи с Вацлавом Альбертовичем оставалось всего тридцать минут, а ждать пан, хоть и умел, да не любил.
   Кофейня "Викторин", где княгиня Лисовская назначила встречу, была похожа на шкатулку столичной кокетки: причудливо украшенная, с расписным потолком, позолотой и даже шёлковой драпировкой на стенах. Когда дамы прибыли, пан Гроховский их уже ждал, привольно расположившись за столиком у окна и отгородившись ото всех за раскрытой газетой. За соседним столиком пили кофий два молодых человека в приличном платье, время от времени бросая рассеянные взгляды по сторонам и на самого пана.
   - Это его охрана, - шепнула Лизхен, кивком головы указав на мужчин. - Вацлав Альбертович без них в городе не появляется.
   Анна внимательно посмотрела на мужчин, но тех, кто похищал среди них не было. Видимо, у пана Гроховского людей было не просто много, а очень много. Одни исполняли поручения деликатные, а порой и откровенно разбойничьи, другие служили в охране. Не удивительно, что никому до сих пор не удалось привлечь Вацлава Альбертовича к суду, дивно, что Нина Аркадьевна с князем Разумовским дерзнули его обмануть и ограбить!
   Словно почувствовав мысли Анны Викторовны, пан опустил газету и расплылся в широкой и почти искренней улыбке:
   - Пани Лизхен! Мадонна, как же я рад Вас видеть! С каждым днём Вы становитесь всё прекраснее и обворожительнее!
   Речь господина Гроховского напоминала патоку: неспешная, чуть тягучая и сладкая, успокаивающая и даже усыпляющая.
   - Вацлав Альбертович, - Елизавета Платоновна подарила мужчине широкую улыбку и протянула ручку для поцелуя, - рада видеть Вас в добром здравии. Позвольте представить Вам Анну Викторовну, мою подругу и супругу моего брата Якова.
   Светло-серые глаза пана при упоминании Якова остро сверкнули, но приветливая улыбка ни на миг не померкла, и голос остался по-прежнему мягким и обволакивающим:
   - Искренне рад знакомству, Анна Викторовна. Надеюсь, Ваш супруг в добром здравии?
   - Благодарю Вас, Вацлав Альбертович, - Анна с интересом смотрела на мужчину, коий в Затонске избрал её орудием шантажа, - Яков Платонович вполне здоров.
   - Мы всенепременно передадим брату Ваш поклон, - почти пропела Лизхен, поигрывая веером.
   Глаза пана Гроховского потемнели от сдерживаемых чувств, улыбка на губах поблёкла и искривилась.
   - Утверждать не берусь, княгиня, но предполагаю, что Вашего брата не порадует воспоминание о моей скромной особе, а потому предлагаю не говорить ему о нашей встрече. Мне с Яковом Платонович враждовать нет необходимости, тем более теперь, когда в Варшаве стало так неспокойно.
   Елизавета Платоновна и Анна Викторовна непринуждённо опустились на любезно выдвинутые для них официантом стулья, приказали принести им кофию и пирожных и лишь после этого продолжили беседу. Вацлав Альбертович дам не торопил, он вообще придерживался правила, что спешка губительна для пользы дела и никогда не бывает уместна.
    - Вы слышали, что случилось с паном Костешским? - спросила Анна у пана Гроховского, сделав крохотный глоток кофе.
   Пан вежливо кивнул:
   - Сложно не слышать то, о чём говорит вся Варшава.
   - Как Вы думаете, из-за чего его убили? - Лизхен подалась вперёд, опять став похожей на ведущего расследование Якова.
   Вацлав Альбертович неторопливо размешал сахар в чашке, покачал головой, придав лицу чуть скучающее выражение:
   - Строить предположения - удел полиции, к коей я ни малейшего отношения не имею. Ходят слухи, что Франц Адамович умер от апоплексического удара.
   - Угу, табакеркой в висок, как Павел Петрович в своё время, - буркнула Елизавета Платоновна. - Вы сами-то в это верите?