Штольманна. После свадьбы всё только начинается...(СИ)

   Илья Петрович прищурился, пытаясь понять: действительно ли перед ним наивная глупышка или это очередная уловка. Нет, Штольман, совершенно точно, на дуре бы не женился, значит эта голубоглазая кукла отнюдь не так глупа, как хочет показаться. И больше он не позволит себя обмануть хватит и одного раза, там, в Затонске, когда вот эта вот барышня с самым искренним видом утверждала, что понятия не имеет, где Яков Платонович, а тот, тем временем был в её номере! При воспоминании о крахе, коий он потерпел от рук Штольмана, Уваков заскрипел зубами, пальцы невольно сжались в кулаки, а сердце заполнилось жаждой мести. А что, если прямо сейчас наставить Якову Платоновичу рога? Плевать, что дама не в его, Ильи Петровича, вкусе, главное, чтобы Штольман терзался и мучился. Мысль недурна, но тогда лучше осуществить задумку позже, когда Яков Платонович попадёт в ловушку. О да, отличная идея: покуражиться над этой голубоглазой ведьмой прямо на глазах у Штольмана, а потом уничтожить их обоих. Сжечь, чтобы никто и никогда не смог даже тел опознать. Уваков широко улыбнулся, вежливо поклонился и даже каблуками щёлкнул:
   - Всего самого наилучшего Вам, Анна Викторовна. Я сделаю всё возможное, дабы Вы как можно скорее смогли воссоединиться со своим супругом... в аду.
   - Нет! - Анна бросилась вперёд, стремясь прорваться к двери, но Илья Петрович отшвырнул её в сторону и вышел, заперев за собой дверь.
   Анна осталась сидеть на грязном холодном полу, гадая, что ей теперь делать и как предупредить Якова о грозящей ему опасности.
   ***
   Как гласит пословица: "если на тебя сыплются цветы, посмотри наверх, не летит ли следом горшок". Пан Гроховский, утро коего началось с нежных разговоров с супругой и невинного щебетания о предстоящей свадьбе дочери, а продолжилось общением с двумя очаровательными дамами, расслабился и совершенно позабыл, что миг сладости краток и сменяется горечью. Когда лакей сообщил, что прибыл князь Лисовский, Вацлав Альбертович беды не почуял. Да и право слово, разве можно ожидать чего-то дурного от известного и уважаемого человека, даже если он пришёл в компании следователя? Тем более, что Яков Платонович, вроде как, князю родственник. Пан Гроховский, правда, сей вопрос не уточнял, его родословная Штольмана не интересовала, но люди говорили, что они родня.
   - Андриш Станиславич, Яков Платонович, какая встреча! - Вацлав Альбертович широко улыбнулся и гостеприимно простёр руки. - Рад видеть Вас в моём доме, милости прошу.
   - Пан Гроховский, Вы видели сегодня наших супруг? - Штольман перешёл прямиком к делу, уж больно неспокойно было на душе.
   Вацлав Альбертович принахмурился, прикидывая, что и как ответить. Правду? Ну, она-то не молоко на солнцепёке, чай, не прокиснет, подождёт. Слукавить? Рискованно, Яков Платонович шутить явно не намерен, да и у князя вон как желваки гуляют.
   - А что случилось, господа? - осторожно поинтересовался пан, на всякий случай делая лакею знак держаться поближе.
   Мужчины переглянулись, Штольман чуть приметно кивнул, и князь Лисовский с вымученной улыбкой покаялся:
   - Беспокоимся о них. В городе-то неспокойно, людей убивают.
   Пан Гроховский сочувственно покивал, лихорадочно обдумывая, стоит ли говорить всю правду или только часть. Пожалуй, всё рассказывать не стоит, а то ещё, упаси бог, решат, что издеваются над ними, могут и вспылить, и ударить, а он, Вацлав Альбертович, уже не в том возрасте, когда потрясения для здоровья бесследно проходят.
   - Господа, предлагаю продолжить наш разговор в гостиной, - пан радушно улыбнулся.
   - Да не до гостей нам теперь, - резко возразил Яков Платонович, глубоко пряча руки в карманы, дабы они не выдали его волнения нервной дрожью.
   Вацлав Альбертов внимательно посмотрел на следователя. Тогда, в Затонске, когда Анну Викторовну увезли (про себя пан сие действо в отношение барышни Мироновой похищением не называл), Яков Платонович являл собой образец спокойствия и невозмутимости. Сейчас же было заметно, что он весь напряжён и едва сдерживается. Иная угроза или просто пан Гроховский перешёл из категории врагов в разряд знакомых? Всё возможно... А ещё вот это вот волнение и даже редкие, тщательно подавляемые всплески отчаяния затронули сердце Вацлава Альбертовича. Он же тоже человек семейный и жену любит, а потому прекрасно понимает, каково это, не знать, где твоя ненаглядная, но при этом чувствовать, что с ней беда приключилась. Пан Гроховский мог быть жёстким, коварным, хитрым, каким угодно, только не подлым, а потому звучно крикнул пару фраз на польском лакею и серьёзно, без тени притворства, посмотрел на Андриша и Якова:
   - Прошу в мой кабинет, господа. Нам есть, что обсудить.
   В кабинете Вацлав Альбертович без вопросов плеснул в бокалы коньяк, протянул их гостям, сделал глоток сам, покатал обжигающую влагу во рту, тщательно обдумывая слова. Говорить или нет о Картах Судьбы? Пожалуй, не стоит, Яков Платонович человек рациональный, ещё решит, что над ним издеваются. Но если промолчать, это может быть пагубным для дам. Что ж, пожалуй, можно озвучить полуправду, пока верные люди выясняют, где Елизавета Платоновна и Анна Викторовна.
   - Андриш Станиславич, а куда могли отправиться Ваши супруги?
   Князь Лисовский пожал плечами:
   - Лизхен сказала, что они хотят прогуляться по магазейнам.
   - Мы виделись сегодня утром в кофейне "Викторин". Дам интересовала легенда о Картах Судьбы... и я могу предположить, что сии Карты интересуют не только их. Яков Платонович, мои люди сообщают, что видели в городе пана Увакова.
   Яков Платонович вздрогнул, сжал губы, взгляд его заледенел, ноздри чуть приметно затрепетали.
   Вацлав Альбертович кивнул, сделал ещё один глоток:
   - Полагаю, у Ильи Петровича есть много причин желать зла Вам и Вашей семье, я прав?
   - Так чего же мы сидим?! - Андриш Станиславич вскочил, чуть не выплеснув на себя содержимое бокала. - Нужно немедленно...
   - Присядьте, князь, - пан Гроховский откинулся на спинку кресла, задумчиво посмотрел в окно, - мои люди уже ведут поиски.