Штольманна. После свадьбы всё только начинается...(СИ)

   - Виктор, объясни, что за поветрие в Затонске с причудливыми завещаниями? - Петра Ивановича чужие причуды волновали мало, своих хватало, но нужно же было отвлечь внимание Марии Тимофеевны от Анны и Якова, а то она над ними коршуном кружит, даже поесть толком не даёт!
   Виктор Иванович досадливо поморщился и даже рукой махнул:
   - И не говори, Петя, прямо беда с этими духовными каждый на свой манер чудит. Госпожа Аверьянова своё завещание чуть ли не по три раза в день переписывает, Уварова та вообще наотрез отказывается даже мне, адвокату, свою последнюю волю озвучивать, боится, что как только кому-нибудь о завещании скажет, в тот же день всенепременно умрёт.
   - Что же она такого написала, раз уверена, что за это её всенепременно убьют? - усмехнулся Яков.
   Анна прыснула, но под строгим взглядом матери выпрямилась и чинно продолжила завтрак, про себя досадуя на несправедливость мира, в коем мужчинам позволяется гораздо больше, чем дамам.
   Виктор Иванович руками развёл:
   - Сие мне не ведомо. А сосед её, Тимофей Тимофеевич и вовсе учудил: созвал полный дом родственников, близких и дальних, всех тщательно переписал и постановил, кто, мол, в течение месяца себя самым наилучшим образом зарекомендует, тот самым достойным наследником и станет.
   - И что на кону? - Пётр Иванович отпил чаю, с интересом покосился на брата. - Ради чего целый месяц наследники радеть будут?
   - Всё состояние господина Волкова оценивается приблизительно в полтора миллиона.
   - Ого, - Пётр Иванович даже присвистнул, но тут же под строгим взором Марии Тимофеевны сконфузился и прижал руку к губам, - pardon. Сумма немалая, надо полагать, родственники из кожи вон лезть начнут, чтобы её заполучить. Как бы в погоне за состояние до душегубства не дошли.
   - Один уже из игры выбыл, - Виктор Иванович досадливо покачал головой, ему, человеку благородному, претила затеянная старым господином Волковым игра. Чай, не с куклами забавляется, а с живыми людьми, а они молча да беспрекословно долго терпеть не станут!
   - И кто же таков? - заинтересованно спросил Яков Платонович.
   - Незаконнорождённый сын Тимофея Тимофеевича, некий граф Андрей Александрович Солнцев.
   - У старика Волкова был роман с графиней? - изумился Пётр Иванович.
   Виктор Иванович покачал головой:
   - Нет, графиней матушка Андрея Александровича стала в браке, до этого была красивой и образованной, но бесприданницей.
   Мария Тимофеевна коей беседа за столом нравилась всё меньше и меньше, поскольку становилась всё более неприличной, воскликнула:
   - А в поместье графа Разумовского хозяева новые въехали!
   Яков Платонович чуть сжал губы, воспоминание о том, как Кирилл Владимирович дерзнул за Анной ухаживать по-прежнему царапало сердце острой иголочкой ревности. И ладно бы он любил Анну Викторовну, так ведь нет, присватался к ней исключительно из-за дара медиума да ещё, чтобы его, Штольмана позлить. Кирилл Владимирович никогда ни единым словом не давал понять, что знает о своём родстве с Яковом Платоновичем, но при этом при каждом удобном случае норовил уколоть Штольмана, причинить ему боль если не физическую, то душевную. Была ли это неприязнь к успешному следователю или же ревность, Яков Платонович не знал до сих пор. Вполне возможно, что и всё вместе. Штольман чуть качнул головой, прогоняя неприятные воспоминания и прислушался к беседе за столом, но она оказалась тоже весьма щепетильна.
   - Ходят слухи, что родне дальней, что в поместье въехала нужно наследством поделиться, - таинственно вещал Пётр Иванович.
   - С кем это? - удивилась Анна, начисто игнорируя недовольную гримасу матушки. - У Кирилла же Владимировича детей не было.
   - Зато у папеньки его были, - победоносно провозгласил Пётр Иванович, - один так точно. Его до сих пор найти пытаются, да что-то всё никак не ладится. Яков Платонович, а может, Вы займётесь поиском этого наследника? Говорят, весьма достойный человек, вроде как даже в Вашем, сыскном ведомстве служит.
   Штольман сдержался, даже бровью не повёл. Проглотил пирожное, так и норовящее встать комом в горле, сделал глоток чаю, чашку без единого стука на блюдечко опустил и после этого невозмутимо ответил:
   - Благодарю за предложение, Пётр Иванович, но мы приехали сюда отдыхать. У нас отпуск медовый.
   Признавать своё родство с Разумовскими Яков Платонович не собирался. Он Штольман, его отец Платон Карлович, сие факт доказанный и утверждённый, а как оно всё на самом деле вообще никого не касается. Мёртвых, как известно, с погоста не носят.
   Дело Љ 3. Достойный наследник. Проказы Амура
   После завтрака Анна с Яковом отправились на прогулку, так как Пётр Иванович имел неосторожность сообщить, что на воды прибыла Юлия Романовна Берестова, да не одна, с наперсницей, девицей до странного тихой и молчаливой, чем-то напоминающей Элис в её первые дни в доме князя Разумовского.
   - Возможно, шпионка турецкая, - Пётр Иванович снизил голос до таинственного шёпота и прикусил губу, дабы на рассмеяться, - зачастили они к нам в Затонск.
   - Скорее уж английская, - усмехнулся Виктор Иванович, не очень-то верящий в то, что их тихий город может привлечь хоть какого-нибудь, пусть даже самого захудалого, шпиона.
   Яков Платонович, коему все эти шпионские истории отнюдь не казались забавными, поспешил развеять флёр таинственности, витающий над спутницей Юлии:
   - Скорее всего, Юлия привезла на воды свою знакомую, Аглаю Ивановну Тихомирову, в супружестве Боброву.
   Пётр Иванович нахмурился, вспоминая обрывки столичных сплетен, долетевших до провинции благодаря неугомонному редактору "Затонского телеграфа", коего многие в городе порывались бить и даже били, но укротить так и не смогли: