Искупление грехов (СИ)

Вместе с Пятнашкой, Молчком и Одноглазым мы взяли с телеги сундучок для графита, новый поглотитель и двинулись вглубь зарослей. Для подобной работы каждому десятку были закуплены косы. Ими можно было пользоваться в бою, хоть и не очень удобно, но самое главное — ими было удобно выкашивать всю растительность по ходу движения. Молчок и Одноглазый впереди уничтожали опасные побеги, которые плевались в воздух едкой пыльцой, а мы с Пятнашкой тащили поклажу, готовые в случае чего подстраховать бойцов. В этот раз обошлось, и мы спокойно достигли центра изменения.
Старый поглотитель был полон. Красивый кристалл почернел и больше ничего не впитывал. Он превратился в глыбу обычного графита, слоёного и легко крошащегося. Этот графит и нужно было снять с треноги и поместить в сундук. Можно было даже обкрошить, главное — не потерять маленький алмаз в основании. Даже такой маленький камушек стоил больше 100 ули, а без него новый кристалл не вырастить. Так что алмаз я бережно выковырял и спрятал у себя в поясе.
На месте старого поглотителя мы тут же установили новый. Сняв защитный мешочек с кристалла, можно было наблюдать, как он начал медленно набухать тёмными графитовыми каплями. Так всегда было, когда вокруг скопилось много мудрости. Я на секунду замер и посмотрел на мир другим взглядом. Всё исказилось, превратившись в разноцветные песчинки и искры. Песчинки шевелились, выпуская искры мудрости — особенно там, где была изменённая растительность — а те летели со всей округи к кристаллу и впивались в него. Сам кристалл казался сгустком блёсток настолько мизерных, что их свечение почти слепило меня. Как только искра попадала в одну из блёсток, та чернела и раздувалась.
— Пошли отсюда, — попросила Пятнашка, тронув меня за локоть. — Становится жарко.
Ещё одно побочное действие поглотителя — он грелся. В первые минуты воздух вокруг становился раскалённым, так что даже растения обугливались. Долго находиться рядом было невозможно. Наш маленький отряд развернулся и отправился назад по уже выкошенной тропе.
Остаток дня мы шли назад, на юг, медленно смещаясь к границе земель Линга. Проверили ещё три поглотителя и устроились на ночлег в рощице высохших деревьев, которые и стали нам топливом для костров. Заодно набрали дров про запас, сложив всё на телегу. На следующий день нам предстояло углубиться под тучу и установить четыре оставшихся поглотителя в заданных точках. И ещё ни разу земли Линга не оставляли такое вопиющее хамство без ответа. Хорошо если вечером сумеем выйти из-под тучи… Ночёвка в землях Линга не сулила нам ничего хорошего.
Туча была рядом. Она нависала над землёй, скрывая и солнце, и звёзды, и половину неба. Там, где её тень опускалась на землю — менялось всё. Природа, воздух и даже погода. Не удивлюсь, если и зимой эти земли останутся тёплыми и жаркими, наплевав на все законы природы. От земель Линга веяло жутью и страхом. Я знал точно, что стоит ступить на них — и тебя охватит ужас. Не такой, которые заставляет замереть, сковывает члены и вызывает холодный пот. Нет, другой — который селится где-то глубоко внутри, заставляет дрожать, вскидываться при каждом звуке и уже не отступает, пока ты не окажешься в безопасности.
Утро встретило нас обычным для этих земель полумраком. Где-то там, в трёх-четырёх переходах — светило яркое осеннее солнце. А здесь его свет натыкался на тёмные тучи на востоке и пропадал. Перед нашим отрядом открывалась туманная равнина, покрытая опасной растительностью. Даже если растение не могло тебя убить или съесть, то пыталось хотя бы задержать. Вот как бывшая трава, цепляющаяся за сапоги и не дающая перенести ногу.
— Ша-арми — твой десяток впереди. Нож, прикрываешь фланги пятёрками. Эр-нори — тыл. Пятнашка, твоим — обоз. Идём в колонне по… Сколько у нас кос? Четыре? По четыре человека. Если окружат — встаём кругом вокруг телеги. Пятнашка, твои — стреляют. Нож — твои тоже. Стену щитов делаем из бойцов Арми и Нори. Всем всё понятно?
— Шрам, давай я Ани поменяю, а Арми — Кладу сменит, — предложил Эр-нори. — Пятнашка нам Молчка и Одноглазого даст. Зачем девочек в строй ставить? Ну или Пузо и Суча у Ножа возьмём.
— Суч и Пузо мне на флангах пригодятся, — буркнул Нож. — Хотя девочек ваших надо куда-то деть.
— Хорошо, Одноглазого и Пузо меняем на Ан-ани и Кладу, — кивнул я, досадуя, что приходится заниматься такими перестановками. — Девочек — Пятнашке. Нож, могу заменить Пузо.
— Не надо, — отмахнулся тот. — Ты лучше смотри внимательней и мудрость отбивай. Нечего тебе в строю делать.
— Всё, строимся тогда, — завершил я. — Давайте быстро установим эти четыре поглотителя — и домой. Дадут боги, обойдёмся без боя.
Местные изменённые нас редко радовали мудростями, но уж если радовали — то приходилось тяжело. А я всё еще не умел мудростью управлять. Это отдельное умение, которое тренировалось годами или наращивалась горошинами. Но я мог её ломать — правда, только на близком расстоянии. Если приходила мудрая тварь, бой для меня превращался в пытку. Выматывало это занятие похлеще махания мечом.
Я занял позицию на телеге, удерживая поводья. За моей спиной пристроились девушки, которым предстояло стрелять из луков и перевязывать раненых. В бою, спустя всё это время, польза была только от Пятнашки. Всё чаще и чаще я вспоминал слова эра Скаэна, что женщинам нечего делать на передовой. Их дело — мудрость и луки, готовка и лекарство. А натиск врага пускай мужчины сдерживают. С каждым месяцем разница между телами мужчин и женщин становилась всё ощутимее. Да, та же Лента по сравнению с самой собой несколько месяцев назад — просто отличный копейщик. Но по сравнению с бойцами-мужчинами — блекнет. И даже навыки Пятнашки уже не помогают ей как раньше в тренировочных боях — слишком велика разница в массе и силе. Она всё ещё может разобраться один на один почти с любым из нас, но постоянные тренировки и стычки делали своё дело — наши бойцы становились сильнее, быстрее и опытнее. Недалёк тот день, когда Пятнашка впервые проиграет кому-нибудь из ребят. Да она и сама это понимала, всё чаще налегая на лук.
Проклятая изменённая трава, даже будучи скошенной, и не думала сразу помирать. Стоило переступить границу земель — и на сапоге начинал расти травяной кокон, который периодически приходилось сбивать копьём, благо трава сразу слабела и держалась некрепко. Больше всего мешались побеги в бою, когда времени на то, чтобы чистить ступни — не оставалось. Тысяча шагов — может, и не самое большое расстояние, но здесь, в землях Линга, пройти его было трудно. А без амулетов Соксона — вообще невозможно. Переступая границу проклятых земель, каждый боец доставал амулет из защитного чехла и надевал на себя. Я же надел амулеты и на кавалей в упряжке телеги. Им, бедным, тоже приходится тяжело.
«Осторожно, пыхаль!» — запоздалый крик бойца из десятка Арми не помог, о чём сообщил надсадный кашель в самом начале колонны — один из косарей срубил ядовитое растение. Отряд остановился, и вскоре бойца доставили в телегу, где девушки начали вливать в него лекарство. Можно было просто продуть ему лёгкие — мы так раньше и делали. Был даже специальный мех, которым в лёгкие вгоняли воздух. Вот только неосторожное использование эти самые лёгкие могло порвать. В первые два месяца, пока мудрецы и лекари не подобрали лекарство — у меня треть отряда выбывала после каждого выхода. Хорошо ещё, что никто не погиб.
Неудачливого косаря заменили, и движение продолжилось.
— Под ноги смотри, чтоб вас всех! — надрывался Ша-арми. — Глазами! Или задницей, если глаза подводят! Сто шагов прошли — и одного уже нет! Внимательно смотрим! Надо, ты куда уставился?..
Ша-арми был несправедлив — почти всегда вход в земли Линга сопровождался небольшими потерями. Да и в этот раз боец на ногах будет минут через пять. Так что вход колонны под тучу можно было считать успешным. Главное, чтобы так же было и дальше.
В этот раз нам предстояло отобрать у изменения участок шириной почти в переход и глубиной в тысячу шагов. Соксон не стал нас мучить слишком глубокой вылазкой на земли Линга. Установим вдоль границы поглотители — и назад. Бойцы Ножа осторожно двигались по самому краю просеки — высматривая интересные находки. Для бокового охранения это была обычная практика.