Искупление грехов (СИ)

— Ну? Что решили? — спросил он с порога, едва подняв на нас взгляд.
— Высокородный, мы с радостью готовы перезаключить контракт, — я поклонился. — И снова приношу извинения за то, что сразу не дали ответа.
— Ну вот и отлично, а извинения — пустое. Так, Пятнашка, метнись-ка на первый этаж. Принеси сюда контракт и всё остальное — там знают.
— Да, высокородный.
Как только девушка вышла, граф обратился ко мне.
— Шрам, я слышал, вы попадаете в какие-то… странные явления?
— Странные, высокородный? — переспросил я, догадываясь, о чём идет речь. — Странные явления — как те происшествия со временем?..
— Ну ты же понял, — нетерпеливо ответил граф. Во всяком случае, это была первая эмоция, которую я уловил от него за сегодня.
Всё-таки своими чувствами он, похоже, владеет отлично. И та гамма, которой я наслаждался во время первой встречи — была не более чем удачным выступлением.
— Да, высокородный, я понял. Попадаем.
— Что это за явления? Почему они возникают? — спросил граф.
— Высокородный, мне сложно будет объяснить… — ответил я, сделал паузу и поспешно продолжил, догадываясь, что сейчас начальство выдаст что-нибудь грубое и всё равно заставит говорить. — Иногда возникает ощущение, что земли Линга как бы противятся нашим действиям. Нас как будто пытаются затянуть в один из тех малых миров, из которых состоят земли.
— Но вас, как я понял, защищают амулеты мастера Соксона? — уточнил граф Кадли.
— Да, высокородный, так и есть, — ответил я. — Но их защита, она не… не полная.
— Шрам, не тяни! Что тогда происходит? — рыкнул граф. — Что я каждое объяснение из тебя вытаскиваю? Мне нужны твои наблюдения!
— Земли Линга находятся под управлением тех алхимиков, кто изменился после приёма зелья. — стал объяснять я. — И то, чем будет каждое отдельное явление… нельзя предугадать. Мы можем попасть в густой туман, из которого не можем выйти, нас могут отвлекать криками из глубины земель. Нас может окружить целая стая местных изменённых тварей, может накатить неожиданная слабость или боль, сон или злость. Иногда время течёт иначе, или погода может смениться с очень жаркой на очень холодную. Но всё это — только проявления тех сил, которые обрушиваются на амулеты. Не будь у нас амулетов, и мы бы оказались в малых мирах Линга раньше, чем отошли от границы земель на несколько шагов.
— И тогда что? Всё будет во много раз хуже? — уточнил Кадли.
— Высокородный, тогда это будут совсем другие истории, — ответил я. — Странные явления — это только внешнее проявление. Или наказание, если угодно…
— Наказание?
— Высокородный, наказание за игнорирование правил, — подтвердил я. — В землях Линга действуют свои правила для каждого из миров. И есть общие правила… Чтобы выйти из земель, нужно пройти один малый мир. Хоть кому-то.
— Как так? — спросил наместник, с интересом уставившись на меня.
— Высокородный, когда я попал в малый мир, пропало несколько бойцов армии, которая шла на помощь Мобану, — пояснил я. — Остальная армия беспрепятственно преодолела земли и стала лагерем на другой стороне. Правда, мы и не углублялись, а шли по краю закрывшей Линг и окрестности тучи.
— Чем глубже — тем больше пропадёт? — уточнил граф.
— Да, высокородный, — ответил я. — Хоть мы и не проверяли, но при походах вглубь земель частота наказаний увеличивается. Подозреваю, что поход до стен города — просто невозможен.
— Отчасти — жаль, — граф откинулся на спинку своего кресла. — Много непознанного и очень интересного скрывается там, в самом сосредоточии. И всё это исчезает, когда мы отвоёвываем очередные крохи земель.
— Интересного, высокородный?
— Ценные артефакты, образцы растений, тварей, — пояснил тот. — Обращайте внимание на все странности. Любая находка оттуда — это подарок богов.
Разговор мне не нравился совершенно, и появление Пятнашки я воспринял с облегчением. После выполнения формальностей нас отпустили. Пятнашка отправилась в казарму, а я — к мудрецам в лабораторию, которую возвели за пределами посёлка. Мне срочно нужен был Соксон. Простая жизнь, к которой я привык за последние полгода, неожиданно изменилась за пару дней — и помочь мне мог только тот, кто хорошо разбирался в подобных вопросах. И кто как не мудрец из Империи мог бы всё объяснить?
— А, Шрам! Заходи, — увидев меня, Соксон вздохнул и махнул рукой. Я обычно заставал его здесь — в его кабинете, обставленном ретортами, книгами и какими-то непонятными приборами. Если среди мудрецов и были настоящие, то один из них сидел прямо передо мной. — Всё-таки согласился ты на их предложение?
— Не слишком хотел, но условия…
— Да, имперцы умеют завлечь, — Соксон кивнул. — Ты ему был нужен. Очень нужен. О чём с ним говорили?
— Попросили остаться ещё на полгода, — ответил я честно. — Предложили тройную оплату и благодарность. Если не соглашусь — его личное неудовольствие…
— Да, тут мы с тобой не предусмотрели, — Соксон, задумавшись, обхватил рукой подбородок. — Надо было тебе вписать в контракт, что только непосредственный наниматель может решать вопрос с вашими благодарностями…
— Да, мастер, — кивнул я, занимая излюбленный стул в уголке кабинета. — Но мы же тогда боялись, что если вам придётся уезжать — контракт могут расторгнуть. Администрация в контракт не лезла.
— Вот что значит — отсутствие опыта, да? — вздохнул мудрец. — Сами виноваты, что ваш контракт сначала перешёл к администрации, а потом был передан графу как нанимателю. И теперь он решает, как вы служили все эти полгода. Хотя сам, считай, вчера приехал. Боялись одного — не убереглись от второго.
— Только теперь-то уже ничего не изменишь… Что толку переживать? — я пожал плечами, — Вот что хочу спросить. Почему граф настаивал, что самое важное в нашей работе — это исследования?
— Думаешь, это единственная странность? — Соксон невесело усмехнулся. — Ты просто не представляешь, какие вопросы он задавал мне… и как мне не нравятся эти вопросы. Даже не представляешь, Шрам… А что, позволь узнать, он ещё тебе рассказывал?
— Ещё сегодня говорил о трофеях из земель Линга, — ответил я честно. — И про то, как проходят вылазки. Про амулеты…
— Ох ты ж!.. — Соксон задумался. — Нехорошее дело, ой нехорошее…
— Чем, мастер? — не удержался я от вопроса, но мудрец только рукой махнул, погрузившись в себя. В такие моменты отвлекать его было бесполезно — отвечал он невпопад и никогда не помнил своих ответов. Пришлось сидеть и ждать, пока старик додумает свои мысли.
— Ну и что, Шрам, ты сам по этому поводу считаешь? — неожиданно спросил он спустя несколько минут.
— По поводу вопросов, мастер, или по поводу новой администрации? — уточнил я.
— Да и про то, и про то, — ответил Соксон.
— Администрация у нас непростая. Умеет скрывать эмоции, умеет подделывать эмоции, умеет вертеть людьми, — признался я. — И собирается вертеть моим отрядом.
— Вот это всё правильно, правильно… — согласился Соксон. — А по поводу вопросов?
— Непонятно, — признался я. — Такое ощущение, что меня к чему-то подводят. Но не впрямую, а намёками. Почему так? Видимо, впрямую приказать — нельзя. Хотя кто может запретить имперскому графу?
— Могут запретить, Шрам, — возразил Соксон. — Могут, и ещё как… За некоторые приказы можно лишиться и головы, и титулов. И я тоже не пойму, что ему нужно. И зачем это всё?.. Знаешь… надо узнать, кто ему в этом назначении составил протекцию.
— Э?
— Кто-то из высокопоставленных чиновников продвигал нашего графа, — пояснил Соксон. — Кто-то рекомендовал его на пост наместника. Узнаем, кто его друзья — узнаем, что им нужно и кто он сам такой.
— А мне казалось, что графов в Империи не так уж много, — удивился я.
— Достаточно их, — отмахнулся мудрец, хватаясь за перо и тонкий свиток кожи. — Это родов — мало, а родовичей — как ты там говоришь? — хоть попой жуй. А ты вот что…
Соксон, порывшись на столе, выудил очередной свиток и протянул мне.