Принцесса-попаданка (СИ)
– Но я что-нибудь придумаю! – поспешил заверить ее Пересмешник.
И она вновь заулыбалась.
– А расскажи мне о своем детстве, – предложила она новую тему для разговора.
– Да и рассказывать-то нечего, – почесал затылок юный старейшина. – Рос в графской семье третьим по старшинству сыном. Времени мне практически не уделяли, поэтому сам находил себе занятия. Много читал, занимался верховой ездой, как и вы, интересовался магией. Надоело слоняться там – поступил в магическую академию на факультет природы со специальностью элементов. Ровно через год меня забрали в старейшины.
– Почему?
– Семье было не жалко отдавать меня птицам на растерзание, – усмехнулся парень. – Да и в академии я прослыл…как там у вас называется…вундеркиндом? Забрали, не спрашивая.
– И тебе, видимо, не нравится состоять в них?
– Быть старейшиной – особая привилегия. Статус в обществе, уважение. Может, всем остальным это по нраву, а мне как будто чего-то не хватает. Какой-то искры, жизни, в конце концов. По мне так лучше путешествовать с рюкзаком за плечами, охоться, жарить мясо на костре, чем заседать в каком-то там совете.
– А я никогда еще не бывала дальше собственного города, – печально вздохнула девушка. – И для меня это будет единственное и самое незабываемое приключение в жизни, – более бодро добавила она.
– Я рад, что составляю вам компанию, принцесса, – широко улыбнулся Пересмешник.
Остаток дня они проехали молча. Пересмешник решил дать Фредерике передышку. Ее голова сейчас, наверняка, раскалывалась от его бесконечной болтовни.
Принцесса была заинтересована только в одном – поскорее слезть с коня. Неподготовленное к верховой езде заднее место затекло, ноги свисали бревнами. Казалось, если она слезет с животного, твердо встать на землю не сможет. Конечности растекутся как желе и так удачно подвернувшемуся под руку старейшине, придется разливать их по баночкам, чтобы потом магией вернуть на законное место.
Через минут пятнадцать мучения стали просто невыносимыми. Девушка заерзала в седле и заохала.
– В чем дело? – обеспокоенно спросил Пересмешник.
– Я ничего не чувствую, – пожаловалась девушка. – Совсем ничего.
– После первого раза всегда так, – сочувственно улыбнулся юный старейшина и кинул взгляд на подернувшееся темно-синим цветом небо и первые звезды. – Смеркается. Пора устраиваться на ночлег.
Он свернул с дороги на лесную тропинку и девушка, не без усилий, развернула коня, направившись следом.
Подходящая для ночлега лесная полянка нашлась почти сразу. Пересмешник слез с кобылы и помог спуститься девушке. Фредерика так и села, где встала. Большего пятая точка ей позволить не могла.
– Эх… – вздохнул парень. – Давайте-ка сюда.
Он уже протянул к ней руки, но она откинула их в стороны и зашипела как потревоженная в своем гнездышке змея:
– Я с-сама.
– Без проблем, – поднял руки Пересмешник.
И принцесса, в прямом смысле этого слова, поползла к центру поляны, приподняв подол платья, чтобы не испачкать тот в траве. Наблюдая за ее стараниями, парень улыбнулся от уха до уха.
"Старательная, – подумал он. – Далеко пойдет. Точнее, поползет".
Фредерика, достигнув своей цели, упала на траву и блаженно потянулась.
– Уже спать? – хохотнул Пересмешник. – А как же горячий ужин и байки у костра?
– Без меня, – отрезала принцесса, сорвала крупный одуванчик и принялась считать желтые лепестки.
Краем глаза она поглядывала на суетившегося по поляне в поисках веточек для костра парня. Природа явно не обделила его опасной красотой. Его можно было бы выставить в качестве музейного экспоната людям на обозрение и выручить огромную сумму денег. Да он сам знает, что красив и наверняка пользуется этим вовсю. Красивым людям доверять нельзя.
Тот, кому доверять нельзя, за пару минут, сварганил замечательное место для костра. Веточки и бревнышки, сложенные шалашиком, он обложил камнями. Притащил откуда-то два длинных бревна под сидения, и с помощью магического огонька занялось веселое и красивое искристое пламя.
Фредерика кое-как переползла на одно из бревен и замерла. Так прекрасно было кругом! Небо стало совсем темным, ухнула первая сова, перед глазами пестрели огненные язычки самых разных оттенков красного и желтого. Если не считать ноющее заднее место, то это был самый лучший момент в ее жизни. Самый чарующий и волшебный.
Пересмешник достал из походной сумки кусочки вяленного мяса, нанизал их на прутики и один из прутиков любезно протянул Фредерике.
– Подержите над костром, и это покажется вам вкуснейшим мясом в мире, – добавил он. – Есть на природе – одно удовольствие.
Девушка приняла прутик с нанизанными на него кусочками мяса и сунула в огонь.
– Постарайтесь держать его над углями, – учил юный старейшина. – Будет ароматнее и не подгорит.
– Ты часто ночевал в лесу? – поинтересовалась Фредерика.
– Приходилось, – кивнул Пересмешник. – Это лучше, чем бродить за четырьмя стенами. Свежий воздух, пение ночных птиц, стрекот сверчков и луна над головой… – он задрал голову, и девушка сделала то же самое.
Темно-синее небесное полотно, а на нем половинка луны и целые мириады звезд.
– У вас такого не увидишь, верно? – спросил парень.
– У нас такая красота даже не снится.
И снова перевела взгляд на костер.
– Про мое детство вы знаете, – расплылся в широкой улыбке Пересмешник, – а я про ваше нет. Надо исправлять ситуацию.
– Я не буду ничего рассказывать, – буркнула девушка.
– Почему?
– Не хочу, чтобы ты меня жалел потом.
– Все настолько ужасно?
Принцесса глубоко вздохнула.
– Мой отец умер, когда мне исполнилось четыре года. Возможно, до этого у моей семьи было все, что душе угодно, но после мама вышла замуж за другого мужчину, и мне пришлось называть его папой. Сначала все было хорошо. Первые два года. А потом он проиграл в карты нашу машину. Ну, это как карета, если у вас такие имеются.
Пересмешник кивнул. Фредерика продолжила.
– Через полгода он проиграл еще и дом и тогда, если бы родственники не помогли, мы остались бы на улице. А так, сняли жилье без мебели, в котором всегда было холодно и сыро, даже летом. Не было денег даже на одежду, так что я ходила в одном и том же несколько лет. Вместо кровати у меня была деревяшка! – девушка рассмеялась, но это был грустный смех. – Друзей у меня не было. Все звали меня замухрышкой, но я привыкла и меня это больше не задевало. И мясо… – она покрутила в руке прутик, – …у нас было раз в две недели. Вот так. Единственным утешением стали книги, которые я перечитывала по десять раз.
Воцарилось молчание, нарушаемое только естественными звуками дикой природы. Наверное, оно длилось даже слишком долго, потому что принцесса вздрогнула от резкого голоса Пересмешника:
– Фредерика…
Еще пару мгновений и он сидел перед ней на одном колене, крепко вцепившись в плечи.
– Фредерика, – повторил он, – я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы остались здесь и больше не переживали тех ужасов. Вы будете спать в королевском дворце на пуховой перине, принимать ванну с ароматными маслами два раза в день, гулять по яблоневым садам в роскошных платьях и смеяться.
Глаза принцессы непроизвольно наполнились слезами.
– Правда? – прошептала она.
– Клянусь.
Глядя в теплые золотистые глаза, ей вдруг захотелось забыть обо всех невзгодах и посмотреть в лицо новой жизни. Этот мир оставался для нее загадкой, но ненадолго. Она была уверена, что с Пересмешником побывает в каждой точке и своего королевства, и прочих. Пусть ночи на деревянной доске до сих пор отдавались болью в ее спине. Скоро самой серьезной проблемой станет пятая точка.
Откусив кусок от подогретого мяса, она уже представляла себе, как расплетает запутанный клубок королевских козней, сражается с пиратами на палубе корабля и летает на огромных перламутровых драконах. Дух захватывало!