Скрытое Пространство Темного Лордона (СИ)

— Ладно тебе, Годия, — миролюбиво проговорил Стивник. — Как она?
Я лежала ни жива ни мертва, боясь пошевелиться и открыть глаза.
— Жить будет, — мрачно ответила старуха. — Вы ее наградили, Лордоновы дети?
— Нет, уже раненая вторглась к нам, — пояснил фальцет и поинтересовался: — скоро очнется? Никогда не скармливал девчонок Грэйзу!
Старуха аж закашлялась от возмущения и прекратила мазать рану:
— Тогда, на кой Лордон, вы мне ее сюда притащили? Еще и редкое снадобье потратить заставили? Грэйз бы сожрал и так, не леченную.
Звонкий удар котелка с мазью, со злостью стукнутого об стол, заставил меня вздрогнуть.
— О! Задергалась, — обрадовался гнусавый. — Давай, альета, приходи в себя!
Поняв, что притворяться дальше не имеет смысла, я открыла глаза и увидела… прекрасного принца. По крайней мере, именно такой типаж представляла себе маленькой девочкой, читая «золушку» или «спящую красавицу».
Всполохи пламени плясали на молодом мужественном лице, отражаясь медовым оттенком в темных выразительных глазах, едва затрагивая прямой аристократический нос и длинную, словно эмо-челку иссиня-черных волос, ниспадавшую на высокий белый лоб. На вид, парню можно было дать чуть больше двадцати лет. Высокая крупная фигура его была облачена в черный бархатный камзол, на подобие тех, что видела на картинах, посвященных средневековью. На бедре, у расшитого золотом пояса, покачивался меч с инкрустированной драгоценными камнями рукоятью.
— Лордон… — слабо проговорила я, думая, что это его имя, и увидела, как задумчивые приветливые глаза парня удивленно поднимаются к густым бровям.
— Да какой он к Лордону Лордон? — прогнусавил второй.
Я с трудом перевела взгляд с ожившей картинки на не менее симпатичного мужчину, но чуть пониже ростом. Гнусавый обладал сине-васильковыми, густо отороченными ресницами очами. Брови его вразлет поднимались на широком лбу. Короткие волосы были так же темны, а камзол, хоть и был красно-коричневого цвета, но выглядел не таким нарядным, как у первого.
— Я — Стивник, — бархатным баритоном произнес черноглазый, с превеликим интересом оглядывая меня с головы до ног, и, задержав на мгновение взгляд на пальце с колечком, он продолжил: — Этот кровожадный алье — Зигмунд. А ты кто? Имя есть?
Я набрала полные легкие воздуха, собираясь ответить все как на духу, но гнусавый нагло перебил меня:
— Какая разница кто она? Пошли быстрее! Рассвет уже занимается, Грэйз уснет, и потом его не добудишься — жди следующей ночи. А я домой хочу!
— Зигмунд, мы не будем кормить Грэйза девицами! — очень спокойно возразил Стивник.
Они встали напротив, держа ладони на рукоятях мечей, и сверлили друг друга глазами.
— Петухи! — хмыкнула старуха. — Зигмунд, он все-таки наследный принц, а ты так… не пришей кобыле хвост. Так что остынь!
Гнусавый тут же сник и сделался еще ниже ростом.
— Ну, Стивник! Ты дал мне слово! — выдал он последний аргумент.
Я лежала ни жива ни мертва. Угораздило же меня так попасть — из лап извращенца, в руки странных, не менее опасных принцев. Ну, смазливые, да, ничего не скажешь, только толку-то от этого, если они потащат меня скармливать какому-то чудовищу?
«Только бы этот Стивник уговорил своего подельника», — билось в голове.
— Хорошо, Лордон с тобой, все равно не отстанешь! — вопреки моим желаниям произнес бархатноголосый принц.
Зигмунд развернулся, кровожадно ухмыляясь и потирая руки. Ну чисто Ганнибал Лектор доморощенный… Показывали один раз по телевизору — до сих пор страшно вспоминать.
— Подъем, альета! Грэйз не любит жда-а-ать.
Гнусавый дернул меня за руку, рывком поднимая с ложа. Несмотря на то что, рана на боку успела поджить, я, не ожидая такой резкой боли, покачнулась и, опуская вниз задранную окровавленную футболку, упала на пол.
— Да она на ногах не стоит! — воскликнул Стивник.
Он поднял меня с пола и, придерживая, слегка закрыл от Зигмунда. Боль поутихла — мазь хорошо действовала. Ох, не помешал бы мне флакончик этого зелья впрок… получше всякого «Пантенола» заживляет.
— Ничего, Грэйзу легче будет! — гнусавый бесцеремонно вырвал меня из рук Стивника и потащил за собой на выход из лачуги.
Старуха, больше похожая на самую настоящую ведьму, с большим крючковатым носом, растрепанными седыми волосами и редкими, торчащими передними зубами, с несвойственной ей скоростью бросилась к двери, закрывая проход. Как я была ей благодарна! Даже она вступилась за непутевую попаданку… Милая бабушка, а я ее ведьмой окрестила.
— Э, нет. Вам тут не черный крест! Обратились к платной знахарке, извольте расплатиться, принцы Лордоновы! — проскрипела она, зло зыркая на гнусавого.
— Разберись, — прогнусавил Зигмунд и, отодвинув Годию, выволок меня за дверь.
Мне было больно и страшно. Да уж, не о таком восемнадцатилетии я всю жизнь мечтала… Зигмунд дотащил меня до стоявших недалеко от дома целительницы королевских стражников и толкнул к ним под ноги. Приземлившись на коленки с искрами из глаз — джинсы не очень-то спасали от мелких камешков и сухих веток, валявшихся на пыльной дороге, я попыталась кое-как прикрыться разорванной ветровкой.
Хмурый рассвет из-под туч, вовсю, занимался над лесом. Тут, на возвышенности было ясно, но вот лес в низине был окутан клубящимся туманом. Мрачное зрелище, какое-то сюрреалистическое, тревожное. Из дома знахарки, хмурый, как рассвет, вышел Стивник.
— В клетку ее! — приказал его бархатный голос.
Стражники подняли, не успевшую опомниться меня и подвели к крытой, зарешеченной повозке, прикрепленной к одной из кобыл. Прекрасный принц, зараза такая, приподнял решетку и, взяв за руку, помог залезть вовнутрь. Ладонь его была широкой и теплой, и мне так не хотелось отпускать единственный источник тепла в этом параллельном мире. Парень понял, что я явно замешкалась, используя его конечность как соломинку для утопающего, мягко высвободил ее и, закрывая решетку, вдруг ободряюще подмигнул.
* * *
Повозка отчаянно скрипела, чавкала глина под копытами. Внутри моей клетки одуряюще пахло мокрым деревом, было сыро и холодно. Так холодно, что я чуть с ума не сошла. Руки озябли, а ногти посинели. Вот тебе и «Хэппи Бездэй» дорогая Лив! Не хотела на последний звонок идти, вот и нашла себе приключений на пятую точку. Теперь потрясись тут в клеточке, полюбуйся на туманный бесконечный лес с перевитыми корневищами деревьями, словно сошедший с иллюстраций к страшным сказкам. И то, что меня везут на обед к какому-то Грэйзу оптимизма не прибавляло.
Вспомнила Макса. Все-таки разумный он парень, что не говори… Летит сейчас небось в теплом бизнес-классе в свою Англию… Правильно сделал, что не потащился за мной. Огребли бы вдвоем, по полной. Кстати, кого в прошлый раз растерзал приснопамятный Грэйз, ни моего ли отца?
— Приехали! — гнусавый принц, скакавший впереди, осадил лошадей.
Охрана расположилась полукругом на небольшой полянке, окруженной старыми уродливыми соснами, скрюченные ветки которых выглядывали из сумрачного тумана.
Забившись в дальний угол, я, дрожа то ли от холода, то ли страха, наблюдала, как Стивник спрыгнул с коня, и, опередив Зигмунда, кинулся к повозке открывать решетку. Старательно отводя взгляд, он подал мне руку и негромко приказал:
— Выходи.
Блин, как же не хотелось… Что там за монстр такой? Ох, как страшно… И вообще, у меня сегодня День Рождения. А как же последнее желание перед казнью?! Я уже было открыла рот потребовать хотя бы последнее слово, не то, что желание, но меня опередили:
— Я смотрю, ты передумал на счет девок, — гадко ухмыляясь, глядя на то, как наследный принц помогает мне покинуть повозку, прогнусавил Зигмунд.
— Хочу побыстрее с этим покончить, — возразил Стивник и, передавая обреченную жертву, то есть меня, в его руки, очень тихо, так чтобы могла расслышать только я, шепнул: — прогони его.
Не послышалось ли мне это? И что означает, прогони? И кого прогони? Гнусного Зигмунда, что тащит сейчас к середине поляны, или этого Грэйза, вполне вероятно, убившего папу?