Притча 1. Пустая (СИ)

— Давай! — «А я смогу наслаждаться твоим запахом на ней» — странная была мысль, странная…
Оливер принес комплект добротной, но старой одежды. Никамида быстро оделась, и только после поняла, чего ему не хватает — она все равно ощущал себя голой без оружия. На мгновение острое сожаление об уничтоженной Звезде кольнуло сердце — но иначе она не могла поступить. Слишком опасно вновь сохранять его.
— Идем есть. — тихо позвал мужична.
— Идем. — без возражений согласилась демонесса.
Оливер выставил на стол картофель со свининой. Никамида потянула носом воздух, облизнулась, сглатывая слюну наполнившую рот.
— Ты всегда так вкусно готовишь? — в белесых глазах вспыхнул азарт.
— Стараюсь. — пожал плечами маг.
Нелюдь управился быстро. Снова слишком быстро. И жадно посмотрел на остатки еды в сковороде.
— Ешь. — махнул рукой снежный кот.
— А ты? — недоверчиво покосилась на того убийца.
— Я не голоден. — слишком быстр был ответ.
Никамида быстро доела все до последней крошки. За тысячелетия жизни детские воспоминания о голоде не изгладились, отсюда и была ее прожорливость. Когда она впервые это заметила, начала ограничивать себя в еде, постепенно приучив обходиться малым. Но сейчас даже втрое больше, чем обычно, порция не насытила ее. Нелюдь отложила вилку, заставив себя не смотреть с такой жадностью на оставшийся на блюде хлеб, и встала из-за стола.
— Ну, что, я готова. Пошли… магичить? — из уст девы это прозвучало едва ли не насмешкой.
Оливер плавным скользящим движением поднялся, шагнул вперед. Стены пошли круговоротом. Успокоились. Мгновение и они уже стояли в подвале, по стенам которого светились непонятные знаки.
— На полу круг. Встань за его границы. Сосредоточься на образе вызываемого. Кивнешь, когда полностью представишь, я вызову.
Никамида растерялась и пару раз хлопнула глазами:
— Как же я тебе их представлю, коль никогда не видел?
— А имя знаешь? — последовало следующее предложение.
Нелюдь покачала головой.
— Я и своего-то не знаю. — как-то печально прозвучал медовый голос.
— Хорошо. Тогда… Попробуем размотать клубок. Кого помнишь из детства? — присел прямо на пол некромант.
— На память не жалуюсь, — усмехнулась наемница, — Помню старую ведьму, что меня нашла, я от нее первой сбежала.
— Вызовем ее. — предложил оборотень.
— Хорошо. — Никамида встал там, где сказал маг и сосредоточился, вспоминая старуху — травницу.
Ее хриплый, скрипучий голос: «Слепышка! Слепышка, демонова отрыжка, где ты?» Ее корявые, в пятнах и буграх вздувшихся вен руки, ее лицо — точнее, рожу — иначе не назвать, обрамленную седыми редкими космами. Представила во всех мельчайших подробностях. До дрожи отвращения. Кивнула. Оливер что-то пропел низким гортанным голосом. В кругу появилась старуха. Некромант продолжил пение, в глазах появившейся стало показываться осмысленное выражение.
— Ай, Слепышка…Выросла, дивнючкой — тихое хихиканье. Оливер продолжал пение.
— Эмма…помнишь, как ты меня нашла? — заплетающимся языком пробормотала демонесса.
— Отчего же не помню, Слепышка…Я мертвая, но не тупая, малахольная.
— Расскажи мне! — гнев наполнил всю сущность девушки.
— Родилась ты только что… Страшненькая была, что твоя крыса. Демоново отродье.
— Кто моя мать, Эмма? — продолжала допрос уже не вампирша.
Старуха задумалась. Покачала головой:
— Невольница она была, у мага жила, у Самахада-Кровавого. Умерла родами. Не знаю я ее имени.
Никамида выдохнул:
— Все, Оливер, убери ее, не могу больше на эту морду пялиться…
Некромант умолк. И старуха исчезла. Нелюдь стряхнула с себя морок. Ощущение, долго преследовавшее ее после того, как он сбежала, убив старуху — костлявые пальцы в старческих бородавках лезут ей под одежду, хватая за все, что попадается на пути…
— Она сказала — Самахад-Кровавый. Имя моей матери она не знала.
Оливер снова тихонько запел-замурлыкал. Никамида смотрела. Мага он в глаза не видел, только слышал имя краем уха — очень давно. Пожалуй, Самахад-Кровавый, некроманта напоминал куда больше, чем Оливер. Классического такого, причем. Тощий, бледный, злобный. Вот кто точно нелюдь из нелюдей.
— Чего надо? — буркнул неприветливо, вперив маленькие зенки в мага.
— Мне надо! — Никамида обратила на себя внимание старика. Но больше и слова не успел сказать. Маг заверещал, потрясая кулачками:
— А-а-а-а, мой эксперимент! Мой лучший опыт! Все пропало из-за девки — идиотки!
Оливер пел, хихикая. Никамида нахмурился:
— Какой опыт? Что пропало? — в ее голосе стояла растерянность.
— Мой опыт по выведению новой расы! — на миг, словно успокоившись, маг принялся перечислять, загибая узловатые пальцы: — Вампир был? Был! Золотом пришлось платить! Дракон был — три артефакта, собака, стребовал, еще и плевался! Демона сам вызвал, не абы кого, воина второго круга! Змей-наг был, ну он мне должок отдал… Инкуба приманил, платить не пришлось, хе-хе… Кто ж еще был-то? А кто-то был…А все пропало — девка-то, как понесла, от моей микстурки-то, совсем ума лишилась, сбежала перед самой кульминацией! А я бы из ребеночка такого слугу воспитал! И сила, и ум, и мощь! И поко-о-о-орный, сладенький…
Некромант не умолк, а зычно взвыл на такой высокой ноте, что подвал завибрировал. Никамида попятилась, наткнулась на стену и без сил сползла по ней. Она поняла. Белые губы едва шевельнулись:
— Всего лишь эксперимент… — в шоке прошептала девушка.
Пение Оливера умолкло. Он шагнул к Никамиде. Нелюдь — Никамида! Хмыкнул та про себя, это название ей подходило как нельзя лучше — отгородилась от мага опущенными ресницами, бесстрастно промолвила:
— Нет больше таких, как я. А я надеялась… — смех наполнял ее грудь.
— Ну, хочешь, я создам тебе пару? Я не Самахад, но умею…
— И убьешь еще одну невинную женщину? Я убила собственную мать. Не надо. Лучше бы ты и меня убил.
— Я умею делать созданий… Которых не нужно рожать. Это называется «незакрепленный генетический эксперимент».
— Оливер, не надо — Никамида поднялась, не встречаясь с магом взглядом, нашла дверь и направилась к ней. Некромант медленно двинулся следом.
Никамида отыскала, наконе-то, свой старый нож — под креслом в гостиной. Нацепила ножны на левую руку, повела плечом, проверяя, как выскальзывает в руку оружие. Повернулась к магу, по прежнему не глядя в глаза, пробормотал:
— Спасибо, Оливер. Пойду я. Если понадоблюсь — я говорила уже — скажи в тень, я услышу.
— Останься. — с надломленной ноткой пробормотал некромант.
— Зачем? — нелюдь медлила на границе тени.
— Потому что с тобой мне лучше, чем без тебя. — слишком туманно звучал ответ.
Никамида молчала. Не двигаясь с места. Не шевелясь. Только мелко-мелко подрагивали ее плечи. Оливер протянул руку. Привлекая ее к себе.
— Оливер…Оливер… — тихо-тихо, на грани слуха. — Не отпускай меня.
— Не дождешься. — усмехнулся огромный кот.
— Кто я, Оливер? — едва ли не плача простонала наемница.
— Никамида. — приподняв, белое лицо, проговорил мужчина.
— Это лишь прозвище. Из другого мира. Скользящая во тьму — вот что оно значит. Кто я? Дай мне имя..
Оливер задумался. Затем кивнул:
— Ловарисоль. — медленно пробормотал маг.
Нелюдь повторила, медленно, как глоток вина, смакуя имя на языке:
— Ловарисоль… — поднял, наконец, глаза, встречая взгляд некромага, — белые радужки мягко светились, — Что оно значит?
— Ловарисоль, — повторил Оливер, мечтательно усмехнувшись, — хорошее имя.
— Оливер, что оно значит? — В глазах была не просто жажда, в них отражалась магия, связывавшая мага и нелюдь, магия данного имени.
— Я люблю тебя, Никамида. — слишком нелогичным был этот ответ.
Облик нелюди потек, плавно, на сей раз безболезненно изменяясь. Только вот одежде в очередной раз повезло, старенькая ткань разлетелась, под напором, крыльев лоскутами. Демонесса был немного выше нелюди, черты ее лица были резче, но гармоничнее. Она склонилась перед магом, касаясь кончиками полурасправленных крыльев пола.