Трон Знания. Книга 4 (СИ)

Малика опустилась на пятки.
— Должно быть, это твоя самая нелюбимая поза, — промолвил Иштар.
— Я привыкла.
— Сними чаруш и сядь удобно. Если хочешь, можешь лечь.
Малика сняла зажим через голову:
— Спасибо за украшение. В ошейниках я задыхалась.
— Вчера Хазирад принял дополнение к закону о внешнем виде женщин. Теперь зажим можно заменять ожерельем, колье или тяжёлой цепочкой.
Малика скинула чаруш, пригладила ладонями волосы:
— Ты успел провести заседание Хазирада?
— Совсем коротенькое. Буквально пятнадцать минут.
Малика облокотилась на подушку. То, что сказал Иштар, радовало: законы Ракшады походили на горы, которые никто из предшественников Иштара не пытался сдвинуть с места. А тут… Хазирад пошёл хазиру на уступки на второй день после коронации. Но, с другой стороны, Иштар позаботился не о женщинах — он сделал это для шабиры. Она уедет, и всё вернётся на круги своя.
— Я обдумал наш с тобой разговор, — произнёс Иштар.
— Не порти утро.
— В Ракшаде тебя никто не убьёт и не возьмёт силой, даже если ты в одиночку пройдёшь по ночному городу, заглянешь в бедные кварталы или уснёшь на бархане посреди пустыни. И я больше чем уверен, что у тебя не будет причин наложить на себя руки.
Малика ощутила, как на лице стянуло кожу, заныли скулы. Два дня назад она находилась в замешательстве, не соображала, о чём говорит, и теперь маленькими глотками пила противное пойло. Голос и взгляд Иштара были пропитаны жалостью — ядом, который растёкся по венам Малики и вынудил внутреннюю пружину распрямиться.
Малика вскочила:
— Я всё придумала, а ты поверил.
— Сядь, — спокойно произнёс Иштар. — Ты без чаруш.
Малика опустилась на пятки и направила взгляд в сторону. Это был первый и последний раз, когда она перед кем-то открыла душу.
— Сколько тебе лет? — спросил Иштар.
— Двадцать четыре.
— В твоём возрасте у ракшадок уже куча детишек.
— А толку? — зло бросила Малика, разглядывая птиц. — Сыновей отбирают, когда им так нужна мама. Дочерей кладут под мужчин, когда девочкам хочется спать с куклой. Ракшадки в моём возрасте лишены любви, дети лишены детства, а вы, мужчины, лишены счастья.
Вновь поднялась на ноги:
— И почему я не могу стоять? Почему должна прятаться? Что со мной не так? Может, я уродина и на меня противно смотреть? Тогда зачем ты разрешил мне снять чаруш?
— Я хочу смотреть в глаза той, кому доверяю.
— Никому не верь, и тебя никто не предаст. Я уже это говорила.
— Эльямин, — сказал Иштар еле слышно. — Кто ты?
— Меня зовут Малика.
— Ты воин или капризная женщина?
— Тебе виднее.
Под татуировкой на виске Иштара забилась жилка.
— Ты воин, но почему-то ведёшь себя как взбалмошная девка. Сядь!
Опустившись на пол, Малика прижалась спиной к балюстраде:
— Если я воин, не жалей меня. Воинов не жалеют. Их приковывают к столбам в пустыне и оставляют умирать.
Иштар покачал головой:
— Ты предпочитаешь видеть уродства моего мира.
— Покажи мне его красоту.
— На днях мы отправимся в паломничество по святым местам. Надеюсь, ты поймёшь, почему народ Ракшады врос в традиции, закоренел и затвердел. Я научу тебя жить в моём мире, который станет твоим домом.
— Это не мой дом, Иштар. Я здесь гостья.
— Когда в кувшин наливают воду, она принимает форму кувшина. Ты не можешь этому противиться.
— Если в кувшин бросить кусок льда, он не примет форму кувшина.
— Под жарким солнцем лёд превращается в воду.
— Я — лёд, который не тает.
Иштар похлопал ладонью по ковру:
— Иди ко мне.
Помедлив, Малика перебралась к Иштару. Скорчила виноватую мину:
— Прости. Я наговорила много гадостей. Я действительно ничего не знаю, чтобы судить о тебе и твоём народе.
Уголки тёмных губ дрогнули.
— Я мечтал видеть рядом с собой достойную женщину и получил то, что хотел. Жаль, что года мгновеньем пролетят, секундой обернётся вечность.
— Ты пишешь стихи?
— Самые важные слова сказаны до меня. Добавить нечего. Я могу лишь повторять чужую мудрость. — Иштар придвинулся и прошептал: — Поцелуй меня.
— Зачем?
— Ракшады не целуются. Хочу хоть немного сдвинуть свой мир с мёртвой точки. Неужели так тяжело помочь мне?
— Найди другого помощника, — сказала Малика, не в силах отвести взгляд от чётко очерченных губ.
Кончиками пальцев Иштар приподнял ей подбородок:
— Поцелуй ни к чему не обязывает. Или я настолько тебе неприятен?
Малика посмотрела в миндалевидные глаза. В них, как на фотографии, возник Вилар. В ушах прозвучал бархатный голос: «Я тебе неприятен?»
— Неужели так трудно это сделать? — спросил Иштар жёстко и отпустил подбородок Малики. — Вы, женщины, каждый раз переступаете через себя, чтобы доставить мужчине удовольствие. Не хочу ломать ракшадов.
Малика дотянулась до чаруш, принялась расправлять ткань:
— Ты не собираешься жениться на Галисии.
— Нет.
— И не собирался.
Иштар откинулся на подушку, заложил руки за голову:
— Я выдам её замуж за Хёска. Но пока не знаю, как это устроить.
Малика всем телом потянулась вперёд:
— Нет!
— Почему — нет?
— Она приехала к тебе! К тебе, Иштар! Не к Хёску. Если ты передумал, так и скажи ей. Но ты не можешь, как Бог, решать её судьбу.
— Прежде чем раскрываться перед мужчиной, женщина должна подумать о последствиях.
— О чём ты говоришь? — пробормотала Малика, испугавшись, что Иштар имеет в виду её. Она ведь раскрылась перед ним. Какие последствия её ожидают?
— Мужчина может поверить женщине.
— Галисия любит тебя. Иштар! Её признание в любви было искренним. — Малика сжала ему колени. — Не смотри на меня так. Я не лгу. Видел бы ты, как она переживает. Постоянно о тебе спрашивает. Вся комната завалена твоими портретами. Она рисует тебя. Иштар!
Запрокинув голову, он рассмеялся. Малика смотрела на крепкую шею и квадратный подбородок и не могла сообразить: что его так развеселило.
— Почему ты смеёшься?
Глубоко вздохнув, Иштар улёгся набок и подпёр щёку кулаком:
— Мужчина может поверить словам женщины, совершить благородный поступок, а потом узнать, что все слова — ложь. Разве после этого он может взять эту женщину в жёны?
Его взгляд сделался жарким, обжигающим.
Малика отшатнулась:
— Если у тебя не родится сын, через десять лет ты оставишь трон и отправишься, как Шедар, в пустыню на просторе. Тебя может спасти брак с шабирой.
Иштар усмехнулся:
— Зря думаешь, что я ищу пути спасения от ссылки на остров.
— У тебя будет много детей, Иштар.
— Мне всё равно.
— Тогда что тебе не всё равно?
Иштар поднялся, одёрнул рукава плаща:
— Собирайся в дорогу. Завтра выезжаем.
Малика скомкала чаруш. Иштар хотел жениться на Галисии. Хотел! Но потом узнал нечто такое, что заставило его передумать. Что он узнал? И от кого?
***
Увидев шабиру, Кенеш упала на колени. Малика прошла через гостиную, на ходу снимая чаруш. Пересекла ванную и постучала в двери спальни:
— Галисия! Выходите!
Дворянка высунулась в щёлку:
— Явилась… — Окинула оценивающим взглядом платье Малики. — Сегодня карнавал?
— Дайте рисунки.
— Ещё чего, — сказала Галисия и хотела закрыть двери.
Малика успела просунуть руку в щель:
— Рисунки! Быстро!
Галисия засуетилась, забегала по спальне. Боясь выйти из комнаты, через порог протянула альбомы. Малика просмотрела рисунки, на всех был изображён Иштар. Закрыв последний альбом, заметила, что не хватает листов.
— Дайте папку.
Галисия натянуто улыбнулась:
— Какую папку?
— Она у вас под периной.
— Там ничего нет.
Малика еле удержалась, чтобы не хлопнуть ладонью Галисию по лбу.
— Вы думаете, я не могу войти в спальню? Могу. Но мне жаль служанок, которые потом будут драить пол. Ракшады помешаны на чистоте, которой у вас нет.