Охота на разведенку (СИ)

Ни разу не нежный, не страстный, не заводящий, и, собственно, не поцелуй даже, а какой-то акт агрессии, подчинения, насилия, длился недолго, но достаточно для того, чтоб потом воздух можно было захватить с трудом. Потому что, похоже, придется заново учиться дышать.
— К тебе пошли.
И это был ни разу не вопрос. И, живи Марина одна, больше ни одного слова бы она не сказала. Но она жила не одна. И не там, куда можно было бы пригласить мужчину. Тем более, такого мужчину.
Марина, не найдя слов, чтоб отказать, все же смогла отрицательно помотать головой. Нет уж. На сегодня достаточно.
— Завтра?
— Я работаю…
Голос прозвучал хрипло и неуверенно. Боже, какая рохля…
— После работы заберу тебя.
— Нет. Артемка…
— Оставь с бабушкой.
— Нет.
Марина внезапно взъярилась на бесцеремонность. Ну уж нет, никто ей не будет указывать, что делать с сыном. И она не станет специально оставлять сына с бабушкой, чтоб встретиться с любовником. Это низко и грязно. Даже для нее, такой, какая она теперь.
— Хорошо. — Олег, словно поняв, что передавил, немного сбавил обороты, — решим завтра. А цацку вернешь папику.
И, пока Марина молча хватала ртом воздух, соображая, как так сложить слова в предложение, чтоб доходчиво, чтоб шкуру толстую пробить, вынул из кармана маленький чехол с карточками, достал одну, вложил в ладошку ошалевшей от такого женщине.
— Двадцать один двенадцать, пинкод. Купишь все, что захочешь.
16
— Вадим, я думаю, мы все выяснили… Нет, ты, конечно, можешь видеть сына тогда, когда захочешь, но что-то раньше я не замечала за тобой такого бешеного желания… — Марина, осторожно поглядывая в сторону входа в салон, где в любой момент могла появиться директриса, тихо ругалась по телефону с бывшим, внезапно вспомнившим, что у него есть сын. — Да, я понимаю, ты работал. Да, весь год, без выходных… Вадим, давай не будем.
Она поймала взгляд охранника Паши, тот успокаивающе кивнул. Значит, на горизонте все чисто, можно спокойно доругиваться.
Марина, еле сдерживая рвущиеся с языка грубости, слушала бывшего и гадала, как так раньше его голос казался ей сексуальным? Даже странно… Сейчас, слушая его нытье, ей приходилось всерьез бороться с собой, чтоб не бросить трубку.
Настроение, и так с утра не особо хорошее, испортилось окончательно, и Марина все же не совладала с нервами, бросив трубку и оборвав Вадика на середине слова.
И очень вовремя, как оказалось.
Буквально через минуту в салон вошла покупательница, к которой Марина пошла, облегченно вздохнув.
А через две минуты ураганом внесло директора Евгению. И все, кто в этот момент не сообразил изобразить бурную деятельность, словили штраф.
Директор, которую с самого утра, судя по поведению, кто-то завел до невозможности, проводила воспитательную работу, не стесняясь и не понижая голос.
Хорошо, что покупателей не было, кроме женщины, с которой работала Марина. Но та была так увлечена общением с консультантом, что мало на что обращала внимание.
Марина, судя по всему, опять поймавшая очередного энергетического вампира, привычно улыбалась, таскала покупательницу от одной витрины к другой, мысленно накручивая вокруг себя толстое одеяло, как ее приучил еще школьный психолог. Очень помогало, когда ощущала, что из нее энергию начинают сосать.
Телефон в кармане не переставал вибрировать, добавляя сюрреализма в ситуацию.
Марина, краем уха прислушивающаяся к воплям директора, периодически ловила взгляд Паши, вопросительно поднимала бровь, но тот едва заметно поводил шеей, что означало, что буря не миновала пока. А значит, надо предложить что-то еще покупательнице. Утащить подальше от эпицентра взрыва.
Помимо воли Марина увлеклась, увлекла клиентку, и та опомнилась только на кассе, расплачиваясь. Удивилась итоговой сумме, покачала головой:
— Ну вот… Зашла, называется, за помадой…
Но потом очень долго благодарила смущенную Марину и даже в книгу отзывов черкнула пару приятных слов.
Евгения, уже отведя душу на подчиненных, этот момент поймала, и Марине упала еще и премия.
Мелочь, а приятно.
Похоже, день начинал приносить удовольствие.
Надо только настроить себя на позитивный лад, улыбаться, и, главное, двигаться. Не останавливаясь на поболтать с коллегами, так и норовившими ее зажать в уголке, чтоб выспросить о шикарном подарке от покупателя. Смена была другая, поэтому о букете и броши только слышали, а не видели, и, само собой, нафантазировали полно всего.
Марине удавалось лавировать между витринами, обходить острые углы, благо, покупателей прибавилось в послеобеденное время, а недобрая аура Евгении, уже улетевшей куда-то из салона, но оставившей вещи в подсобке, что говорило о том, что она где-то рядом, тоже не особо способствовала сплетням.
К тому же, показывать было нечего.
Накануне Марина вылетела из машины Олега, даже не вспомнив о потерянной где-то в недрах салона броши. И теперь, помимо мыслей о нездоровой активности бывшего, еще и приходилось решать, делать ли что-то для возвращения украшения, или бог с ним уже?
Ужасно хотелось позвонить.
Услышать голос.
Лишний раз напомнить о себе.
Иррационально. Глупо. По-детски.
Спросить холодным тоном про брошь.
Договориться о встрече, чтоб вернуть.
И там…
Дальше мысли заканчивались, потому что тело-предатель вступало в свои права и наливалось жаром там, где не нужно. Ну, вернее, нужно, конечно же, но не сейчас. Не с ним! Больше не с ним! Потому что, после того, что на эмоциях сделала Марина, будет огромной глупостью первой пойти навстречу. А ведь так и случится, если она еще разок его увидит!
Проводив очередного покупателя, Марина как раз шла к подсобке, попить горячего чаю, чтоб хоть немного голос вернуть, когда мимо к каморке охраны пробежала Светочка:
— Паша! Паша! Там опять этот пришел… Который с расческой…
Глазки ее, и так немаленькие, прочно заняли пол лица, голос совсем записклявился от страха.
Марина, пожав плечами, продолжила свой путь. Она мелких извращенцев, иногда забредавших в салон, не опасалась.
А этот так вообще безобидный.
Ходит, смотрит. Волосы расчесывает специальной однорядной расческой. Ну не в ширинке же елозит!
Но девчонки почему-то таких боялись. И всегда звали охрану.
Марина знала, что Паша, выйдя из подсобки и расправив внушительные плечи, будет только стоять над душой любителя расчесываться в общественных местах и сверлить его недобрым взглядом. Больше он ничего не имеет права делать. Силой выводить нельзя, человек не делает противоправных вещей.
Правда, здесь может быть загвоздка. Если появится Евгения и увидит, что по залу шарахается покупатель в компании охраны, без консультанта, то будет скандал. И попробуй докажи ей, что это не покупатель, а стабильно, раз в месяц обостряющийся псих, приходящий попялиться на симпатичных девочек и подрочить расческой лысину!
Значит, надо прогнать его. Но ни одна из консультантов к нему не подойдет, это точно.
Марина, развернувшись от двери подсобки, поймала кивок Паши и пошла к спрятавшемуся за витриной извращенцу.
Неприятно, мерзко, но вполне преодолимо.
— Здравствуйте! Вас что-то заинтересовало?
Мужчина, еле успевший сунуть в карман орудие удовольствия, ошалело хлопнул на нее ресницами, попятился, покраснев до самой лысины, и практически побежал прочь.
— Подождите! — Марине внезапно стало смешно и азартно, — у нас есть сезонное предложение на парфюм для мужчин!
Посетитель споткнулся и побежал, уже не скрываясь.
Марина прошагала за ним, отслеживая, куда направился.
Мужчина, словно почувствовав погоню, несся уже не оглядываясь, к выходу из торгового центра.
Марина постояла в дверях, задумчиво провожая его взглядом. Да уж, суперэффект…
— Вот ты, Маринка, теперь сама будешь Евгении объяснять, чего такого сказала покупателю, что он от тебя на четвереньках упрыгал, — весело пробасил у нее над ухом подошедший Паша.