Дверь в подвал (ЛП)

Закрывшись, я выбрасываю стаканчик в мусорное ведро и направляюсь через улицу к своей машине. Подошва моих ботинок хлюпает по разлившимся дождевым лужам. У меня есть работа, которую нужно сделать. По словам Дженнифер, Милтон, возможно, захочет увидеться со своей любовницей, но я лучше знаю.
Я открываю машину, сажусь за руль и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Я выбираю более длинный маршрут к офисному зданию Милтона, чувствуя, как адреналин бежит по моим венам.
Давайте узнаем, что моя цель собирается делать сегодня вечером.
У большинства изменщиков есть, по крайней мере, одна общая черта. Они не оригинальны. Честно говоря, даже при обилии информации в интернете о том, как не быть застуканным на горячем, они, как правило, совершают одни и те же ошибки. В этом вся суть человеческой природы - верить, что ты гораздо умнее остальных, особенно для такого самовлюбленного бизнесмена, как Майер.
Примерно в одинадцать часов вечера я паркуюсь на противоположной стороне улицы от "Майер Кейстоун Энтерпрайз", направив объектив фотокамеры "Никон" на панорамные окна кабинета Майера, расположенного на четвертом этаже.
Мужчины ленивы, когда дело доходит до обмана. Они действуют в своем непосредственном окружении. Большинство останавливается на горячей молодой секретарше. Это не клише – просто вопрос удобства.
Милтон Майер сейчас не один в своем кабинете, но и не занят развлечениями со своей секретаршей. Я приближаю картинку с помощью объектива, пытаясь получить более четкое изображение сквозь тонированное стекло офиса. Рядом с Майером стоит еще один мужчина, примерно его возраста, руки сжаты в кулаки. Его лицо кажется враждебным.
Я делаю снимок.
Милтон поднимает руки в защитном жесте, в то время как другой мужчина надвигается на него. Я выпрямляюсь и прижимаюсь ближе к окну машины. Линза ударяется о стекло. Я тихо ругаюсь себе под нос и нажимаю кнопку, чтобы опустить окно, и за короткое время, которое потребовалось на то, чтобы это сделать, мужчина уже успел вцепиться в шею Милтона.
Черт.
Я оглядываюсь по сторонам в поисках кого-нибудь, кто мог бы вмешаться. Но никого нет. Офисное здание закрыто. Я лезу в карман куртки, расстегиваю кобуру с пистолетом и хватаюсь за дверную ручку.
Я не коп.
Больше нет.
Частные детективы наблюдают, они не вмешиваются.
А я - не настоящий детектив.
Но я слишком долго колебалась. Милтон вырвался из рук мужчины и бросился к двери. Я хватаю камеру и вновь фокусирую объектив. Через несколько секунд Милтон оказывается уже в дверях и несется по коридору. Я теряю его из виду... и второй парень попадает в поле моего зрения.
В руке он сжимает пистолет.
Через объектив камеры я могу рассмотреть, что он в черном костюме. Достаточно высокий. Широкоплечий. Его темные волосы коротко подстрижены. Хорошо сложен…
Не раздумывая, я делаю снимок, затем бросаю камеру на пассажирское сиденье и распахиваю дверцу со своей стороны.
Раздается выстрел.
Одна нога уже на тротуаре, другая все еще внутри машины, и я задерживаю дыхание. Раздается второй выстрел, заставляющий меня выйти из оцепенения, и я двигаюсь.
Я мчусь через улицу, держа свой «глок» у бедра, а другой рукой набираю 9-1-1 на мобильном. Я кратко описываю оператору то, что видела, и диктую адрес, прежде чем закончить разговор, и теперь я могу схватить оружие обеими руками.
Завернув за угол здания, я прокрадываюсь в гараж. Я ожидаю увидеть охрану, но ворота свободны. Затем аккуратно заглядываю в охранный пункт. На полу лежит человек в форме.
Мое сердце учащенно бьется. Адреналин обжигает вены. И, проглатывая тяжелый стук в ушах, я открываю дверь. Быстро проверяю его шею на наличие пульса. Он мертв, но тело еще не холодное.
Человек, стрелявший в Милтона Майера, является наиболее вероятным подозреваемым в убийстве офицера службы безопасности. А это значит, что он пришел сюда с намерением покончить и с Милтоном.
Но зачем планировать убийство в офисном здании?
Это выглядит весьма небрежным. Слишком много потенциальных свидетелей.
И у меня есть его фотография.
Собравшись с мыслями, я протискиваюсь через двери и направляюсь к лифту. Мои шаги звучат слишком громко, отскакивая от бетонного пола и отдаваясь эхом. Я выжидаю около полуминуты, прислонившись к цементной стене возле двери лифта.
Это мог быть он.
Эта мысль поглощает меня, превращаясь в единственное, что я желаю.
Я нажимаю на кнопку лифта, чтобы подняться.
Я обучена этому. Я бывала в подобных ситуациях. И все же страх давит на объективную оценку ситуации, а пронзительный голос сомнения действует на нервы.
Я больше не работаю детективом не просто так.
Я облажалась.
Когда двери раздвигаются, я толкаю себя внутрь кабины и жму на кнопку, поднимаясь вверх, прежде чем здравый смысл сможет остановить меня. Я проверяю свой пистолет и убеждаюсь, что патрон в патроннике, затем готовлюсь, и позволяю адреналину вести меня вперед. Я прижимаюсь спиной к стенке лифта и жду, когда откроются двери на четвертый этаж.
Это мышечная память. Мое тело знает, какой процедуре следовать, даже когда паника разрывает мою голову изнутри, словно бушующий смерч, разрушающий все на своем пути.
Один короткий миг, чтобы сделать вдох, и я прикрываю глаза. Вдох. Выдох. Меня окружает шторм. Я слышу, как лифт останавливается. Затем открываю глаза и фокусирую все внимание. Меня вновь наполняют чувства, выводя из ступора.
Я упираюсь ботинком в лифтовую дверь, чтобы она не закрылась, и проверяю коридор. Освещение приглушенное. Мягкий свет просачивается в коридор сквозь закрытые офисные кабинеты. На этаже тихо. Чуть дальше по коридору лежит Милтон, растянувшись на кафельном полу. Кровь расползается вокруг его головы вязкой темной лужей. Я проверяю коридор по обе стороны от лифта, прежде чем выйти.
Воспоминание о моем последнем расследовании грозится всплыть наружу, потому что тишина и вид пустого коридора заполняют мое сознание, опасно балансируя на краю памяти, но я с силой подавляю в себе это ощущение. Не сейчас. Я слишком близко.
Убедившись, что в непосредственной близости опасности нет, я опускаюсь на колени рядом с Майером и проверяю его пульс. Ничего. Выстрел в лоб. Профессиональный стрелок. Есть процент людей, которые выживали после огнестрела в голову, но Милтон не был одним из этих счастливчиков.
Его пустые и замутненные глаза смотрела прямо на меня.
Куда делась вторая пуля?
Я бросаю взгляд на ряд лифтов. Три двери. Над средней из них вспыхивает свет, сигнализируя, что кто-то поднимается. Скорее всего, это полиция. Я засовываю ствол в кобуру и направляюсь к аварийной лестнице.
Я успеваю протиснуться в дверь как раз в тот момент, когда раздается звон.
Тяжело дыша через нос, я пытаюсь сосредоточиться, пока спускаюсь по лестнице. Я не собираюсь скрываться от полиции, твержу я себе. Я просто не могу позволить стрелку сбежать.
Я замедляю шаг, когда дохожу до нижнего этажа. Это единственный способ, которым он мог уйти. Он не рискнет застрять в лифте или подняться на крышу. Приоткрыв дверь, я осматриваю парковку. Двое копов уже на месте и заняты убийством офицера службы безопасности.
Бормоча проклятия, проскальзываю в узкую щель открытой двери. Я решаю пойти в противоположную сторону. Во-первых, потому что будет чертовски трудно проскользнуть мимо копов. И, во-вторых, стрелок, вероятно, сделал бы то же самое. Он не вернется к тому месту, где оставил мертвое тело.
Думай, как преступник. Так всегда говорил Хадсон.
Есть только один вход, как ни крути, только один. Я маневрирую мимо припаркованных машин у задней части парковки. Вся активность сосредоточенна в передней части здания. Я крадусь через третий ряд, держась так низко, как только могу… прежде чем торможу.
Я различаю силуэт мужчины в черном седане через два автомобиля от себя.
Даже если он не ожидал, что копы появятся так быстро, он хотел бы покинуть место преступления как можно быстрее. Это был опытный стрелок, но недостаточно дотошный, чтобы разработать стратегию отхода? Трудно дать оценку преступнику, будучи свидетелем лишь одного его убийства, но все в этом сценарии кажется мне странным.