Дверь в подвал (ЛП)

Она отрицательно качает головой.
- Нет.
- Ты коп?
- Нет.
- Зачем пыталась поймать Джека Келлера?
Ее глаза слегка расширяются при упоминании его имени.
- Нет.
Отлично.
- Я старался играть честно. Просто помни об этом, - я тянусь к ней, и она, как и ожидалось, вскидывая руки, чтобы блокировать удар. Ее обучали самообороне. Я слишком долго колебался тогда, на складе, и эта ошибка в суждениях дорого мне обошлась.
Я быстро преодолеваю то короткое расстояние между нами и обнимаю ее за талию, опуская на пол. Я заставляю ее лечь на живот, стараясь прижать ее ноги коленом, чтобы на этот раз она не ударилась.
- Ублюдок.
- Это единственное имя, с которым я могу жить, - я лезу в ее задний карман и достаю кожаный бумажник, который нащупал там раньше. Большинство женщин держат свои удостоверения личности и прочее дерьмо в сумочке. Копы же предпочитают держать все важные документы при себе.
Я упираюсь локтем ей между лопаток, чтобы она не упала, пока я роюсь в ее бумажнике. Достаю ее права.
- Макенна Дэвис. Номер один-двенадцать в Ловер Куин-Энн. Хорошее место. А теперь посмотрим, кто ты, - я достаю ламинированную карточку. - Ты частный детектив.
- Сукин сын.
- Ты грязно выражаешься, - я шлепаю ее по заднице, прежде чем отпустить. - Должно быть, это пережиток твоих коповских дней, - как только получу всю необходимую информацию, я встану и отойду подальше - подальше от нее.
Она с трудом поднимается на ноги и откидывает волосы с лица. Дыхание затруднено, ее грудь тяжело поднимается и опускается. Я замечаю, как ее разорванная рубашка распахивается, открывая аккуратный животик.
Слишком близко. Я делаю шаг назад, чтобы она не смогла разглядеть мое лицо.
- Как ты оказалась сегодня на складе? - требую я. Тот лимит терпения, который позволял мне спокойно держаться рядом с ней, подошел к концу. Она – коп или была им когда-то. Большинство детективов не занимаются доносами в участок. Мне нужно знать, почему она следила за Келлером.
- Келлер, кем бы ни был этот человек, убил мужа моей клиентки, - наконец, произносит она.
Я изучаю ее лицо.
- Дженнифер Майер – твоя клиентка.
- Да.
Я знал, что Келлер охотился за Майером. Келлер должен был выйти из укрытия, чтобы добраться до него, и именно поэтому я оставлял Майера в живых так долго. В качестве приманки. Жертвы, которую я вскоре принес.
Но жена Майера - представляет собой поразительное открытие.
Я прихожу к выводу, что эта женщина говорит правду. По большей части. Я бросаю черный бумажник к ее ногам и разворачиваюсь, чтобы взять свечу. Я подхватываю ее с пола, и между лопатками простреливает боль. Стиснув зубы, я достаю зажигалку и смотрю на нее. С моей точки зрения проблема ясна.
- Тебе нужен свет. Мне нужны ответы, - я щелкаю зажигалкой. Маленькое пламя танцует между нами, отбрасывая дрожащие тени на стену. - Что тебе известно о Милтоне Майере?
Она щурится, пытаясь заглянуть за пламя. Я держу зажигалку справа от себя, чтобы свет не падал на мое лицо.
С обреченным вздохом она скрещивает руки на груди, задирая разорванную рубашку, чтобы обнажить еще больше кожи.
- Сегодня была моя первая ночь на этом деле. Меня наняла жена Майера, чтобы подловить его на измене.
Правдоподобно. Майер был не просто мошенником. Он был мерзким, садистским дьяволом.
- Но вместо этого, - продолжает она, - я увидела, как Майера застрелили.
- И твое храброе маленькое "я" последовало за убийцей, чтобы поймать его и приписать к своим заслугам, - рассуждаю я.
Она слабо кивает.
- Но ты стала свидетелем не одного, а двух убийств. Это дерьмовая удача для бывшего копа.
Последняя фраза поднимает ей настроение, расходуя остатки энергии.
- Я рассказала тебе то, что ты хотел знать. И я не представляю для тебя угрозы. Ведь я не коп.
- Но ты знаешь, как меня зовут, и где я живу, - я позаботился о том, чтобы она владела этой информацией, и моя совесть была чиста. Я не могу рисковать, не обрубив концы.
Ее дыхание участилось.
- Ты больной ублюдок. Я ничего не знала о тебе, пока ты сам не рассказал. Отпусти меня. Я не скажу ни слова. Да, я бывший гребаный полицейский. Ты прав. Но меня вышвырнули из полиции. Так что даже если я что-то скажу, мне все равно никто не поверит.
Я зажигаю фитиль. Свеча потрескивает маленьким пламенем, освещая темное помещение. Я ставлю свечу на каменный пол и лезу в карман.
Ее глаза расширяются при виде моей монеты.
- Это правда, Мак. Я не...
- Не называй меня так.
Я подбрасываю монету один раз, заставляя ее замолчать.
- Ты сама себя привела сюда. Ты видела слишком много. На складе я дал тебе возможность уйти, но твои дурные привычки копа взяли верх. Тогда у меня не было другого выбора, кроме как взять тебя с собой, - я снова подбрасываю монету. - Но я же разумный человек. Теперь я могу дать тебе другой выбор.
Ее горло сжимается, когда она сглатывает.
- Есть кое-что, что я должен сделать, - говорю я, делая шаг вперед. Она отодвигается от меня, пятясь назад. - Одна очень важная вещь, которую я не могу позволить тебе испортить. Так что выбор за тобой, Мак. Орел - я сохраню тебе жизнь, пока не закончу свое дело. И потом отпущу тебя. Или решка - я убью тебя прямо сейчас. Избавлю себя от лишних хлопот, поскольку ты уже доказала, что приносишь достаточно проблем.
Ее спина упирается в стену. Деваться некуда.
- Или ты можешь просто отпустить меня сейчас.
Я улыбаюсь. Она симпатичная. В каком-то безумном смысле.
- Ты готова?
Она все еще здесь. Ее темные глаза сверлят меня насквозь.
Я подбрасываю монету в последний раз.
Она не ждет, пока я ее поймаю, и принимается дергать за цепь.
Я ловлю монету и качаю головой.
- Дерьмо.
Я бросаюсь к ней, и она отпускает цепь, а ее руки поднимаются в защитном жесте. Надо отдать ей должное, она не кричит.
- Пожалуйста... не надо.
В последнее время я слишком часто рисковал. Я либо старею, либо устаю. Наверное, и то, и другое. Мне нужно очистить место преступления до утра, а я не могу этого сделать, пока эта женщина бродит по моему подвалу. Одна женщина не сможет остановить то, что я начал.
Схватка завязывается мгновенно. Она набрасывается на меня, как дикий зверь, вцепившись всеми зубами и когтями.
Она умудряется пустить мне кровь, впиваясь ногтями в шею, как дикая кошка, прежде чем я успеваю схватить ее за запястья. Я придавливаю ее своим телом, прекращая борьбу.
Ее глаза широко распахнуты, дыхание настолько учащенное, что я боюсь, как бы она не потеряла сознание, но она не отводит взгляда. Она смотрит мне прямо в лицо. Я не уверен: то ли это любопытство сквозь ужас, то ли ее натура полицейского, желающего запомнить черты лица... но она не моргает.
Флипизм для большинства - это философия обмана. Это не религия или вера. Подбрасывание монеты - верный способ не подвергать сомнению мои решения. Как будто мне бросают вызов прямо сейчас, когда я смотрю в ее немигающий взгляд.
- Это первый раз, когда я не позволяю монете принимать решение, - в моем голосе звучит тихая угроза.
Ее грудь вздымается, дыхание обдувает мое лицо.
- Не заставляй меня пожалеть об этом, - я отпускаю ее руки и делаю шаг назад.
Ее тело дрожит, уровень адреналина зашкаливает. Она падает на пол, натягивая рубашку на колени. Ткань порвалась еще сильнее. По ее щекам текут слезы. Но она не рыдает. И не боится - пока нет. Полное осознание ситуации, в которой она оказалась, настигнет ее позже. Насколько близко она подошла к смерти.
Я отступаю еще дальше. Тошнотворное чувство разрывает мое нутро.
Я должен избавиться от нее вместе с Келлером. Я иду на риск. И ради чего? Ради бывшего копа?
Нет, в ней есть что-то еще. Какая-то ниточка тянет меня к ней, чтобы распутать ее историю. Она как-то в этом замешана.
Я направляюсь к двери и останавливаюсь, прежде чем уйти.