Тася (СИ)

Ведь меня душили слёзы жалости к себе. Они стояли комом в горле, пощипывали нос и глаза. Хотелось кричать и пинать все, что подвернётся. До боли в ногах, до синяков. До слез от физической боли.
Лишь бы не думать. Не думать!
Черт!
Слёзы нашли выход, стекая вниз по холодным щекам, обжигая их своей яростью. Словно узники, сбежавшие из тюрьмы. Словно непрошеные поцелуи.
Всхлип, второй.
Я не замечаю, как рыдания переходят в истерику, и я жадно хватаю воздух ртом. До боли в голове. До сжатых кулаков.
И я не знаю, что сейчас оплакиваю. Любовь? Друзей? Семью?
Или себя?
Кулаки с силой впиваются в деревянный причал. До заноз, до крови. До боли.
И с болью приходит освобождение.
— Тася? — знакомый голос робко зовёт, словно боясь спугнуть.
И слёзы с новой силой текут по щекам. Не боясь быть увиденными. Не стесняясь.
Всхлип, второй, третий.
До боли в глотке, до икоты.
Чувствую, как сильные руки обнимают сзади, прижимают к груди, ласкают плечи и запястья.
И я поддаюсь. Утыкаюсь влажным носом, впитывая в себя мужской парфюм. Заполняя им легкие.
И на миг, всего на один, кажется, что все пройдёт.
Раны затянутся, слёзы высохнут.
И я отпущу прошлое.
========== Глава 8. ==========
Солнце почти скрылось за плотной стеной деревьев. Его последние лучи красными пятнами проглядывали сквозь тяжелые тучи, освещая открытую веранду мягким светом. Уже зажглись желтые фонари и разноцветные огоньки гирлянды.
Волшебно.
Терпкий запах жареного мяса и свежих овощей окутывал всех в радиусе пятидесяти метров. Мой живот опять скрутило голодным спазмом, но я примерно ждала, когда мальчишки все дожарят.
К вечеру все собрались на деревянной террасе позади дома. Отдохнувшие и веселые. Полные энергии и энтузиазма.
Не опустошенные безудержными рыданиями. Не с опухшим носом и красными глазами.
Как я.
Но до этого никому не было дела. Кроме человека, который случайно стал свидетелем моей истерики.
Он то и дело бросал на меня короткие, но такие внимательные взгляды, что я терялась. Краснела, вспоминая свою невменяемость. Стыдилась того, что было пару часов назад.
— Тише, тише, — его руки нежно гладили меня по спине, чуть похлопывая. Пытаясь успокоить. — Тебя кто-то обидел?
Я отрицательно мотнула головой. Единственное, что смогла из себя выдавить.
Он что-то неразборчиво шептал в мою макушку, ждал. Пока слёзы не высохли на холодных щеках. Пока плечи не перестали трястись.
Я отодвинулась, протирая глаза руками. Старательно избегая его цепкого взгляда. Потому что он ждал ответа.
А что я могла ему сказать? Все хорошо? Да в эту чушь никто не поверит, после такого концерта, который я устроила.
Тем более ему не нужны проблемы школьницы, которую он по воле случая застал у причала. С обнаженными чувствами и потерянным взглядом.
— Спасибо, — шепотом, одними губами. Но он услышал. Кивнул, понимая, что большего не добьётся.
— Твои руки, — он поднял мои ладошки, разглядывая кровавые раны с мелкими занозами. — Пойдём, надо обработать.
Я бросила взгляд на свои руки. Такие маленькие, особенно в сравнении с его. Заботливо обработанные перекисью и зеленкой. Без заноз.
Подняла голову, снова натыкаясь на его хмурый взгляд.
Черт, хватит.
Хватит на меня смотреть, словно переживая. Осторожно, боясь спугнуть. Словно я затравленный зверь.
— Ты сегодня тихая, — Женя садится на соседний стул, двигаясь ещё ближе. Заглядывает в лицо, словно пытаясь прочитать ответы на свои вопросы.
— Просто голодная, — пожимаю плечами, натягивая на лицо дружелюбную улыбку. Но она не верит, вскидывает аккуратные брови и недовольно поджимает губы.
— Ты плакала, я же вижу. И что с руками?
Щеки опаляет жар, и я теряюсь. Не знаю, что ответить. Какую полуправду сказать, чтобы она поверила? Не копала глубже.
— Я упала после экскурсии, — изворачиваюсь я. — Разбила кулаки о чертов причал. Все нормально, бывает.
Такой ответ ее не устраивает, это заметно по нахмуренным бровям. Но она не решается заводить разговор на эту тему, за что я ей очень благодарна.
— Пошли со мной, отойдём на пару минут, — она бросает на меня лукавый взгляд и вытаскивает из плетёного кресла.
— Куда ты меня ведёшь? — я ускоряю шаг, пытаясь поспеть за ней. Голоса одноклассников остались позади. Как и яркий свет фонарей. — Если ты решила кокнуть меня в лесу, то это не такая хорошая идея, как ты думаешь. И я драться умею, ага!
Женя нагло рассмеялась мне в лицо, потешаясь над моими угрозами.
— Ты конечно извини, но в кулачном бою я тебя точно на лопатки уложу, — усмехнулась она. — И не ссы, сейчас я раскрою тебе свою страшную тайну.
— Если ты сейчас скажешь, что у тебя член, — я замолчала и остановилась в метре от Евгении, наблюдая, как она… — Ты куришь? Серьезно? Это и есть твой большой секрет?
— Но-но! — она обиженно щелкнула языком. — Можешь сколько угодно ржать над этим, но это и в правду мой секрет. Если моя маменька прочухает об этом, мне крышка. Я серьёзно.
— Ты уже который раз интригуешь меня своей мамой. Мне таки хочется пожать этой женщине руку.
— Ага, пожми! — Женя выдохнула струю дыма прямо в меня. — И она тебе ее по локоть оттяпает!
Женя села на пень дерева, медленно потягивая сигарету, дым которой колечками летел вверх. И это было так красиво, что я…
— Хочу попробовать, — я озвучила свою мысль, и сама же испугалась этого.
— Попро… что? — она аж подавилась дымом и закашлялась. — Так, милочка. Ладно я, мой имидж это никак не попортит, но вот для святоши вроде тебя…
— Я не святоша! — я перебила ее и выхватила сигарету почти изо рта, наблюдая за тем, как у неё брови от негодования взлетели вверх. — Просто попробую!
Под ее изумленным взглядом, я положила сигарету между губ и втянула немного едкого дыма.
— Черт, — я закашлялась, возвращая сигарету Жене, которая откровенно ржала с моей попытки покурить.
— Да ты не так! — сказала она сквозь смех. — Эх, ты! Склоняешь меня на грех!
Она вытащила из пачки две сигареты, потушив старый окурок о пень. Подожгла обе и одну из них протянула мне.
— Только не втянись в это дело, а то я тоже когда-то «просто попробовала».
Удивительно, но под конец сигареты, ее дым мне показался совсем не таким уж и горьким. А таким… приятно запретным? Легким и расслабляющим…
— Ага, курим, значит!
Я аж подпрыгнула от испуга, кинув сигарету под ноги, и тут же наступила на неё носком ботинка. Конечно, стоило об этом раньше подумать! Пробовать курить в месте, где полно знакомых. Да ещё и классный руководитель здесь! А если он скажет папе? О божечки боже!
— Спокуха, — Женя как ни в чем небывало сделала затяжку и потушила сигарету о пенёк. — Курю здесь я, а Таська только учится. В смысле, пробует! Короче, это все я. Мои сигареты, моя зажигалка, мои проблемы и моя ученица. По курению.
Я зажмурилась, не зная плакать мне или смеяться. Ученица по курению — такое могла только Женя отмочить.
Информатик с подозрением посмотрел на неё, словно она не только сигареты курила.
— И как успехи? — он серьёзно спросил об этом? Серьёзно?
— Неплохо для первого раза. Всего два раза подавилась. В следующий раз…
— Его не будет, — вмешалась я, заливаясь краской. Было странно, что учитель не начал ругаться, грозить родителями и так далее. — И раз уж мы все выяснили…
Я подхватила недоумевающую Женю под руку, стараясь не обращать внимание на ее «нормально же болтали» и потащила к одноклассникам. Андрей Викторович так и остался стоять около леса.
Пока мы были на «уроке курения», мальчики уже успели дожарить мясо и раскладывали его по тарелкам. Удачно мы пришли, однако.
Учитель вернулся к длинному столу, вокруг которого уже все успели сесть. Его, как самого главного, посадили в начало стола и отвалили ему побольше шашлыка.
В это время Женя разливала вишневый сок по пластиковым стаканам.