Лёд твоих глаз (СИ)

Закончив с отмыванием рук, я умылась и собиралась было уйти, но внезапно захотелось по малой нужде. Зайдя в кабинку, я лишь приготовилась к самому действу, как внезапно услышала голоса.
— И все же ты ошибаешься, Рег! При всей моей любви к тебе, Фар — дракон не твоего полета, — говорил незнакомый мне девичий голос. Я затаилась, не желая выдавать свое присутствие — лишний раз мелькать перед Региной не хотелось, она и без того меня уже недолюбливала.
— Нет, я говорю правду! Он обещал познакомить меня с родными после бала в честь окончания соревнований.
— Дура ты, Реги, дура. Думаешь, первая, на кого он обратил внимание? Да таких несчастных пол Академии наберется!
Я закивала, молча поддерживая говорившую. Но Регина явно считала себя уникальной и слушать голос разума не желала.
— Не хочу больше обсуждать эту тему.
Раздались шаги уходящей девушки и через мгновение, когда уже собралась выйти из своей кабинки, я услышала раздраженное бурчание Регины:
— Ничего она не понимает. Фар влюблен в меня, иначе так не настаивал бы на сближении…
Я не знаю, как развивались бы события, если б я тогда промолчала. Но молчать было выше моих сил. Девушку использовали и даже назначили цену ее чести — какой-то там конь!
Решительно взявшись за ручку двери, я вышла и заговорила, не дав себе возможности передумать:
— Регина, мне неприятно это говорить, но я должна. Фартэрион поспорил на тебя.
— Что? Снова ты?! — развернулась ко мне девушка, повернувшись спиной к раковине. Вода из крана с тихим плеском разбивалась о белый мрамор, но мы не обращали на это никакого внимания.
— Да я, — кивнула, медленно подходя к Регине. — И я не лгу тебе. Ты можешь легко убедиться в том, что дракон тебя использует. Он поспорил со своим другом (Эрвалем, кажется), что затащит тебя в койку. В случае проигрыша он вынужден будет отдать рыжему своего коня.
Я видела по глазам девушки, что она мне не верит. Не хочет верить. А доказательств спора у меня не было — лишь мое слово против слова Фара.
— И почему я должна тебе верить? — прищурилась Регина. Я возвела мысленную хвалу богам уже за то, что девушка осталась разговаривать со мной, а не махнула рукой и убежала прочь. — Ты сама положила глаз на Фара. Может, просто пытаешься нас рассорить.
— Да забирай ты его себе! — я подняла руки, с готовностью принимая поражение в вымышленном соперничестве за Фартэриона. — Мне такого счастья не нужно. Я не прошу тебя расставаться с драконом — просто не давай ему… Не отдавай ему…
— Я поняла тебя, — ехидно прервала меня Регина. — Ты просишь не спать с Фаром.
— Если твоя честь для тебя не пустой звук, то да, — согласилась я, надеясь, что смогла достучаться до сердца девушки.
— Я тебя услышала, — сказала Регина, и по ее глазам я заметила, что зерно сомнения попало в благодатную почву и уже совсем скоро даст свои плоды. С чувством выполненного долга я обошла девушку и вышла в коридор, даже не оборачиваясь.
Словно камень с души свалился — настолько легко и свободно дышалось теперь. Я даже не думала, что так сильно тяготилась подслушанным грязным секретом этих двоих. Теперь же все было в руках Регины, и если она пойдет на поводу у дракона — что ж, это будет ее осознанный выбор.
Вечером мы с Элиджи отправились в столовую на ужин. Как мне передала соседка, уже ставшая подругой, сегодня нас ждали ароматный мясной пирог, тушеные овощи под пряным соусом и мягкий сырный десерт. От такого праздника живота я не могла отказаться, поэтому мы пришли в столовую в числе первых.
Заняв памятное место у окна, мы с наслаждением приступили к трапезе.
И даже почти успели насытиться, когда нас весьма грубо прервало появление разъяренного дракона. Уф!
— Где эта драгхлова девка?! — ревел на весь зал Фартэрион Аригурийский, сверля лернантов своим ледяным взглядом. Я машинально вжалась в спинку стула и попыталась стать чуточку меньше, но это не спасло меня от обличительного:
— Ты! — найдя меня, взревел Фар. В одно мгновение он очутился у нашего стола, а в большом, стремительно заполняющимся лернантами, зале столовой воцарилась гнетущая тишина. Где-то звякнули столовые приборы и раздалось неистовое шиканье.
Тяжело сглотнув, мысленно попрощалась с ужином и медленно выпрямила спину.
— Я.
Фар пыхтел, словно разъяренный кольцерогий буйвол*. Только что пар из раздувавшихся ноздрей не шел. А я постепенно находила в себе остатки самообладания и гордости, выпрямляя вслед за спиной и шею, а после — упрямо глядя в разившие холодом глаза дракона.
— Как ты посмела?! — внезапно очень тихо и обманчиво спокойно спросил Фар, не сводя с меня голубых глаз.
— Прости, ничего личного, — пожала плечами. Не знаю, сколько потребовалось дракону самообладания, но он лишь сжал челюсти так, что я услышала скрип его зубов, и вздернул подбородок.
— Ты пожалеешь, малявка. Можешь начинать собирать свои вещи!
Эффектным движением развернувшись ко мне спиной, он зашагал к выходу. И никто не смел встать у дракона на пути: лернанты спешно расступались, строя живой коридор для своего лидера.
Тишина давила. Но едва Фартэрион скрылся в дверях, как она взорвалась мельчайшими осколками, тут же оглушив тысячью одновременно загалтевших голосов. Все смотрели на меня, и в глазах лернантов я видела сочувствие, презрение и жалость.
Да уж… Кто там давно не влипал в неприятности?
— Ох, Кэсси, что же ты натворила, — покачала головой Элиджи, сочувственно глядя на меня.
— Чего уже горевать о содеянном, — храбрилась я, пытаясь выдержать давление нескольких сотен лернантов, продолжавших следить за каждым моим движением. Но преступное желание плюнуть на все и сбежать стремительно росло.
— Хочешь, я возьму остатки еды и попрошу тетю отправить их нам в комнату? — спросила Элли, вызвав у меня острый приступ признательности. Поборов рвущиеся наружу слезы, я лишь кивнула и, подхватив сумку, встала.
Под перекрестными взглядами я шла к выходу из столовой, мечтая только об одном — поскорее оказаться в своей комнате. Желательно — в полном одиночестве.
Уже выйдя под сумеречное небо я на миг остановилась, кинув взгляд вверх. Первые звезды начали осторожно показывать свои лучики, а у самых шпилей острых башенок основного корпуса притаилась пока еще бледная луна. Вздохнув, я уже собиралась отвести взгляд, но заметила в одном из верхних окон темный силуэт, подсвеченный желтым светом лампы.
Кажется, где-то там был кабинет Ректора, но утверждать наверняка я не могла — все же пока не настолько идеально выучила новую Академию.
Темный силуэт не шевелился, и отчего-то мне казалось, что он смотрит именно на меня. Неприятное ощущение мурашками пробежало вдоль спины, заставив передернуть плечами. Хватит прогулок, пора спать.
Как говорила тетушка Лорри, утро вечера мудренее. Толку себя жалеть и гадать, во что выльется вспышка гнева Фара. Возможно, это была моя последняя ночь в стенах Академии.
— Ты рано, — вместо приветствия сообщил кучин, встречая меня в темной комнате. Я махнула рукой, включая магическое освещение. Рими сидел на моей кровати и сладко потягивался. Очевидно, пушистый беззастенчиво спал все это время.
— Так получилось, — неопределенно брякнула я и без сил рухнула на постель. Кучин еле успел спрыгнуть на пол в последний момент.
— Ты смерти моей хочешь?
— Рими, мне сейчас не до тебя, вот честно! — ответила, переворачиваясь на живот и зарываясь лицом в подушку. Вот только налипшая черная шерсть залезла мне в нос и рот, обрубив на корню желание спрятаться в мягкой подушке.
— Тьфу, Рими! — отплевываясь, поднялась на локтях. — Ты что, линяешь?
— Это все нервы, — ответил кучин. — Нервы и голодание.
Я поняла, что предаться отчаянию мне не дадут, и встала с кровати. Пришлось вспомнить простенькое бытовое заклинание, чтобы очистить покрывало и подушки от шерсти питомца. Новый вопрос Рими о том, где его законный ужин, прервало возвращение соседки. К счастью, желанная пища была у нее в руках: Рими сразу узнал свое именное ведерко. Бодро затрусив к Элли, он гомко заурчал.