Лёд твоих глаз (СИ)
— Почему не сиганул за мной? — продолжала допытываться до истины. — Ты же драгхлово магическое существо!
— Не знаю, твой портал меня не пустил к себе… Я прыгнул, но стукнулся о камень, не пройдя за тобой в разрыв.
— Эх, — вздохнула я, отмахиваясь от зависшего над головой вестника. — Мне страшно, Рими. Что если в кабинете ректора меня ждет приказ об отчислении?
Кучин внимательно посмотрел на меня и мотнул головой.
— Нет. Ректор понял, что ты не виновата, — сказал Рими и замолчал.
— Откуда ты знаешь? — подозрительно прищурившись, посмотрела в его большие голубые глаза.
— Видел, — с грустью ответил кучин и тут же нырнул в кусты. Я собралась уже начинать возмущаться, когда услышала приближающиеся шаги. Сердце замерло, в последний раз гулко ударив в висках траурным набатом.
— Кэссария Ригантония, какой сюрприз! — раздался приторно-сладкий голос Регины. — Слышала, ты вчера учудила…
Девушка противно засмеялась и посмотрела на подруг. Те моментально подхватили ее злорадный хохот.
— Не так весело, когда твоя собственная репутация летит к драгхлам в пекло?
Я моргнула, ничего не соображая. При чем тут моя репутация? Видимо, Регина заметила, что я не понимаю ее издевок. Криво усмехнувшись, она подошла ко мне и шепнула лишь для меня:
— Ну и каков он, наш Рамир, в постели, а?
Затем отошла и громко засмеялась.
— Пойдемте, девочки. Не стоит стоять рядом с… ней.
Подхватив своих подружек под локотки, Регина повела их за собой, словно королева. Оставив меня стоять одиноким каменным изваянием. Вздрогнув, с отчаянием воскликнула:
— Рими! Что значит, каков Рамир в постели? Что, драгхл вас всех задери, произошло вчера?!
Кучин осторожно высунул нос из-за веток зеленых кустов и моргнул.
— Рими! — угрожающе проговорила я, подходя ближе. — Рассказывай!
И он мне рассказал… Конечно, всего кучин не видел и не слышал, но как я рухнула на руки полураздетому ректору успел заметить. Как и то, что Рамир Онофрэ сам отнес меня на руках в больничный блок.
Если до этого я и краснела когда-либо, то это были цветочки. Мне не нужно было зеркало, чтобы понять: я стала пунцово-красной от макушки до пят.
— Не то, чтобы я тебя торопил, но… — кучин многозначительно посмотрел на вестник, засветившийся предупредительным красным цветом.
— После поговорим! — буркнула я в ответ и поспешила к центральному корпусу, молясь всем богам, чтобы меня не выгнали из Академии.
Не помню, как взлетела по всем лестницам, как прошмыгнула по коридору и очутилась у двери с табличкой имени Ректора Рамира Онофрэ. Но вот зайти не решилась. Стояла и смотрела на темные вензеля, черной вязью расчерчивающие золотистую поверхность, и вспоминала слова Регины.
Драгхлово зелье! Драгхлов дракон с его драгхловыми ценностями!
— Входите, лернант, — услышала я меланхоличный голос ректора и вздрогнула.
Перед смертью не надышишься, верно? Каждый шаг, каждое движение приближало меня к неминуемой расплате за свои и чужие грехи.
Рамир сидел за столом в своей обычной позе и при моем появлении даже не вскинул голову, чтобы посмотреть на провинившегося лернанта. Не глядя, указал мне на кресло напротив и перевернул страницу документа, который он читал.
— Что же вы застыли, садитесь, — сказал ректор, заметив мою нерешительность. С тихим вздохом подчинилась и тут же опустила взгляд на свои колени. Смотреть Рамиру в глаза было нестерпимо стыдно. Одним богам известно, что я успела натворить, будучи под действием зелья и заклинания.
— Для начала я бы хотел узнать, что вы помните из вчерашнего дня. Распишите мне весь свой день, включая все мелочи. В ваших же интересах быть правдивой и ничего не утаивать.
Я вздохнула. Что ж, раз он не выгоняет меня прямо в сей момент, а значит, есть шанс побороться за оправдание приговора.
И я начала свой рассказ.
— Утром я отправилась на первое занятие по Элементологии. На самой лекции все было как обычно, да и после… — я погрузилась в воспоминания, проживая прошедшие сутки заново. Дойдя до встречи с Эрвалем в коридоре перед кабинетом Раду, я запнулась.
— Что же вы остановились? — спросил ректор и подобрался, словно учуял приближение важной информации. Я не знала, стоит ли рассказывать о подслушанном споре или утаить его, но Рамир Онофрэ сделал замечание, которое помогло мне забыть о всяких муках совести:
— Если вы сомневаетесь, говорить что-то или нет, просто вспомните, что на кону стоит ваше дальнейшее обучение в Академии. Вы можете покрывать других лернантов, ваше право. Только, боюсь, их благодарность не сильно скрасит ваш досуг за стенами Академии.
— Я не… — начала было я и запнулась. Покрывать Фартэриона хотелось меньше всего. После всего, что он учудил, мне видеть не хотелось дракона, не то что оправдывать или обелять его перед ректором. Набрав в легкие воздуха, я заговорила: — Чтобы объяснить произошедшее в коридоре, мне нужно вернуться на несколько дней ранее и рассказать об одном разговоре, который я случайно подслушала в парке…
Рамир удивленно изогнул бровь и кивнул.
— Продолжайте…
К тому моменту, когда мое повествование дошло до описания стычки с Фаром в столовой, ректор выглядел так, словно разгадал самую главную загадку бытия. Только что не улыбался во весь рот, но смотрел на меня благосклонно и с легким снисхождением.
— Вот все, что я помню, — подытожила печальный рассказ и опустила взгляд на свои дрожащие пальцы. От продолжительного монолога во рту пересохло и очень хотелось выпить воды.
— Держите, — словно разгадав мои желания, Рамир поставил передо мной стакан с водой. — Пейте. А я пока поделюсь с вами своими выводами.
Глава 28. К ректору! Оба!
Клацнув зубами по стеклу, сделала первый глоток и робко посмотрела на ректора. В голове назойливым мухорогом зудела мысль, что я видела мужчину без рубашки… и совершенно этого не помнила! Неудачница Кэсси, только с тобой могло произойти настолько нелепое и глупое происшествие.
— Вы невольно, — тут ректор усмехнулся, словно не поверил до конца в случайность произошедшего, — услышали разговор двух старшекурсников о весьма… некрасивом споре. И вместо того, чтобы сообщить об этом мне или же вашему декану, вы решили разобраться с ситуацией самостоятельно, подвергнув себя напрасному риску.
Я пискнула и снова уткнулась в стакан, а Рамир продолжил:
— Далее. Сообщив предполагаемой жертве о споре, вы снова предпочли оставить руководство Академии в неведении, таким образом лишая лернантов, задумавших непотребство, законного наказания. Неужели вам не хотелось бы, чтоб подобные… сделки… прекратились?
Я смущенно кивнула, не выдержав серьезного взгляда ректора.
— И после того, как Фартэрион открыто пригрозил вам расправой за сорванную сделку вы… дальше продолжите сами?
— Снова не обратилась к вам за помощью, — пропищала я, чувствуя себя придавленной тяжелой каменной плитой.
— Именно! И что мы имеем в итоге? Лернант, почувствовавший свою полную безнаказанность, зашел дальше некуда — использовал против вас магию, заставив… — и тут впервые за время нашей беседы запнулся сам ректор. Я невольно бросила быстрый взгляд на мужчину и заметила, что он… смутился? Кашлянув, Рамир продолжил: — Заставив вас найти меня. Не нужно быть магистром ментальной магии, чтобы понять, чего он добивался. Если бы не ваш амулет, мне понадобилось бы значительно больше времени на то, чтобы понять, что же с вами произошло. Понять, что вы — глупая жертва, а не злостный нарушитель, лернант Ригантония.
Я машинально поднесла руку к амулету на груди и сжала его.
— Но я не могу проигнорировать ряд нарушений, которые вы все же допустили. Наказание будет, но о нем я сообщу после того, как побеседую с Фартэрионом Аригурийским. А сейчас вы свободны, лернант.
На негнущихся ногах проковыляла к двери и вышла, чувствуя себя препаршиво. И надо же было столкнуться в дверях с тем, кого я хотела видеть меньше всего — с драгхловым драконом! Тот смерил меня презрительным взглядом и вошел в кабинет, грубо зацепив плечом.