Поворот навыворот (СИ)

– После ужина отдам. Давай кушать, Лиля.
Решив одну из проблем, девушка успокоилась и действительно приступила к ужину. А в голове уже вовсю крутились вопросы о её даре, прибавке к нему и о сестре. Хотелось снова попробовать увидеть Ритку.
Об этом она и попросила мужчину, когда они уже поднялись на второй этаж и её вещи обнаружились на полке в шкафу. И ведь не скажешь, что спрятал. Там была и сумка с ноутом, и разбитый телефон, и важный блистер с таблетками во внешнем кармашке. Проглотив одну, немного успокоилась. Жаль инструкции не было, но девушка понадеялась, что ничего с первого раза не случится, тем более с её то гормональными проблемами.
На плечи легли мужские руки и волосы на затылке зашевелило его горячее дыхание.
– Что это у тебя?
– Противозачаточные. – призналась Лиля, многозначительно хмыкнув.
– За утро, наверное стоило бы извиниться. Но я не буду. У меня от тебя крышу сносит. – хрипло выдохнул он ей на ухо и развернул к себе лицом.
– А как же Рита? – напомнила Лиля о своей просьбе, пытаясь не обращать внимание на то, как подкашиваются ноги.
– Завтра, Цветочек, всё завтра. Такие вещи на свежую голову делаются. А если попросишь меня о наставничестве, то и ещё кое-что увидишь и научишься делать. – он говорил, а его руки тем временем уже одну за другой растёгивали пуговицы на её рубашке.
– Я обязательно должна просить? – шепнула она, задерживая дыхание от каждого мимолётного касания мужских пальцев к чувствительной коже.
– Да, Лиля. Должна. – полы рубашки разошлись и жёсткие ладони накрыли её груди, слегка сжав.
– Зачем тебе это? – Лиля ещё попыталась уцепиться за последние связные мысли, но стоило Данко склониться к её губам, они улетучились в неизвестном направлении.
– Так надо. – шепнул он и поймал её нижнюю губу своими зубами, нежно куснул и тут же приласкал языком.
По её животу скользнули подушечки пальцев, чертя огненные дорожки, и взялись за пуговицу джинс. И тихий звук вжикнувшей молнии словно спустил последние тормоза, высвободив что-то животное у неё внутри, заставив гортанно застонать и выгнуться, прижимаясь обнажённой грудью к шершавой ткани его жилета. Руки ухватились за широкие плечи, царапая гладкий хлопок рубашки и Лиля ответила на поцелуй, жадно впиваясь в мужские губы, не уступая его страсти. А Данко, будто ждал только этого, её полной капитуляции перед их взаимным вожделением, рыкнул, спуская с её бёдер джинсы вместе с бельём и подхватывая под ягодицы, больно и сладко одновременно впиваясь пальцами в мягкую плоть.
Шаг и мир перевернулся, когда её опрокинули на кровать, прижав восхитительной тяжестью желанного мускулистого тела. Она дрыгнула ногами освобождаясь от штанин, и вцепилась в волнистые волосы ведьмака, притягивая его к себе, успев на миг насладиться удовлетворённым блеском стальных глаз. Укусила за улыбающуюся губу, возвращая должок и тут же забыла обо всём, потому что мужчина счёл, что дал ей слишком много воли. От одежды он избавился в одну минуту, а в следующую секунду её руки были прижаты высоко над головой, а разум окончательно капитулировал перед жаркой властью его рук, губ, стальных мышц. Лиля стонала и плавилась, ловя ртом воздух, сходила с ума от жёстких прикосновений, всхлипывала от нежных, кусала губы, насаживаясь на твёрдые пальцы, скулила, умоляя о большем. И когда Данко одним движением перевернул её на живот, заставляя подогнуть под себя ноги, разводя жёстким коленом её бёдра уже едва не плакала от нестерпимого голода, от болезненной жажды сводящей её мышцы в мучительном спазме.
Он наклонился, накрывая её собой, обхватил запястья руками и положил на изголовье кровати, вытягивая в струнку. К открытой промежности прижимался его твёрдый, как камень член и Лиля поёрзала, потираясь, прогибаясь в пояснице, чтоб ему было удобней.
– Держись, Цветочек. – низко шепнул он ей на ухо и поднимаясь, провёл ладонями по вытянутым рукам, сжал на миг налившиеся груди, огладил бока и впился наконец-то в бёдра, фиксируя её в неподвижном состоянии.
Болезненно острый сладкий миг, когда большая эрегированная головка раздвинула скользкие губки, сменился ошеломляющим ощущением наполненности, тесноты, растянутости, когда мужчина одним ударом вошёл на всю длину. От удовольствия она вскрикнула, хватая ртом воздух. Внутри напряжённой пружиной дрожали все её чувства, замерев на грани, чтобы разлететься в дребезги, когда мужская плоть ударила снова. Данко больше не сдерживался, с хриплым рыком он принялся вколачиваться в покорное тело девушки, раз за разом погружаясь в тугое лоно. А Лиля вскрикивала в ответ на каждый удар, сотрясаясь от волн непрекращающегося оргазма. Пальцы на изголовье уже немели от напряжения, когда в низу живота начало зарождаться какое-то новое ощущение, прокатываясь жаром по вытянутому в струнку телу, омывая изнутри чистым глубинным удовольствием. Мужчина отпустил её бёдра и обхватил одной рукой грудь, сжимая сосок, тогда как другой скользнул по животу между ног безошибочно находя клитор, прижимаясь к её спине обнажённой кожей, перегружая тактильными ощущениями её мозг полностью. Развратные звуки ударяющихся тел и её вскриков, порочные влажные шлепки и рычащие стоны, всё это слилось в животную музыку страсти, толкающую их обоих за грань. И она взорвалась в его руках, погружаясь в незнакомые доселе глубины наслаждения, крича хрипло и сотрясаясь всем телом, ощущая последние мощные толчки, лишь усиливающие её чувство полной эйфории. Данко вонзился в девичье тело с гортанным рыком, догоняя её в своём освобождении, подхватывая снизу, вжимая в себя, позволяя расслабить руки, поглаживая и целуя шею, плечи, позволяя пережить едва выносимые удовольствие, и мягко толкнулся ещё раз, даря ещё одну волну дрожи. Её глаза закрылись и Лиля обмякла в его объятиях, хрипло дыша, пребывая в какой-то прострации, позволяя держать себя, наслаждаясь его лаской и нежными поцелуями. То, как он лёг на бок, продолжая тесно прижимать её безвольную удовлетворённую тушку к себе, осталось для неё уже почти незамеченным. Лишь чувство уюта и тепла в надёжных сильных руках отпечаталось в уплывающем в усталую дрёму сознании.
– Спи, мой Цветочек. – к виску прижались мягкие губы обдав горячим дыханием и Лиля окончательно провалилась в сон.
А мужчина, держащий её, смотрел на девкшку в своей кровати со странным чувством, которое зародилось внутри и не давало ему теперь покоя. Ему было мало. В этом теле хотелось потеряться, в её хриплых стонах, в том, как она страстно реагировала на каждое его движение, как трепетала от каждого прикосновения и взгляда, словно идеально настроенный инструмент, созданный именно для него. Ему было мало. Времени, которое убегало стремительно быстро, угрожая вырвать из его рук её, такую аппетитную, сладкую, волнующую. А ведь он ещё не насладился до конца, не насытился её телом и эмоциями. Эму было мало. Её улыбок и возмущённых взглядов, острого язычка и одновременно с этим умения вовремя подчиниться.
Надо, чтобы она попросила его о наставничестве. Чтобы согласилась на эту связь, которую разорвать сможет только он сам. Тогда, когда сам пожелает. Тогда, когда утолит голод по своему Цветочку.
– Думаешь, спасёт он тебя? Изведу! Заберу! Всё равно по моему будет! И не будет больше тебя, а буду я. И он мой будет. – скрежетал над головой голос Параскевьи.
Лиля открыла глаза и отшатнулась, вжимаясь в подушку, пытаясь закричать, но лишь хватая ртом воздух. Совсем рядом спал Данко и она повернула голову, ища его взглядом, но там никого не было.
– Нет его здесь. А тебя не будет там. – зашипела мерзкая старуха, хохоча, как безумная.
Лиля с ужасом смотрела на это сморщенное злобное лицо и всё больше злилась. Эта баба проклятая её чуть не убила. И сейчас покоя не даёт, гадость такая. Внутренняя ярость внезапно стала такой сильной, что почти выжгла страх. Набрав полную грудь воздуха, она заорала, что есть мочи.
– Нет!!! Не получишь ты меня!!! Не получишь!!! Никуда я не исчезну!!! Вон!!! Пошла вон от меня, карга старая!!!