Злоба (СИ)

Что касается гнева и гордыни - они самые опасные. Обычно, когда человек достигает этих эмоций, он уже продвинулся на пути возвышения и обрел силы. Известны случаи гибели целых городов, когда практики возвышения поддавались гордыни. Опасайтесь своих внутренних пороков и демонов - так завещали святые. В них вы можете не только потерять себя, но и причинить великие страдания. 
Учение святых получило широкое распространение по всему миру. В той или иной форме вы сможете найти его следы в большинстве городов. К сожалению, после ухода святых, люди исказили знание. Практиковать ради личных амбиций и эгоизма стало обыденностью. Идеалы совершенствования с каждым годом забывают всё сильнее. 
Остаётся гадать, выдержит ли это мир и куда нас всех это заведет.
  
Глава 5. Новый знакомый
 
В капсулу я вернулся уставшим и голодным, надеясь поесть. Но обнаружил, что еду украли. Жалкие остатки пайков... Кто? Вот кто решился их украсть?! Он что, не мог найти кого побогаче?!
Разочарованию и страху не было предела. Именно последний меня и отрезвил. Злоба никуда не девалась, она всегда рядом и стоило эмоциям накатить, как я стал терять себя. А это перспектива похуже, чем остаться голодным. Хорошо, что монеты с собой таскал. Они вшиты в ремень и я с ним теперь никогда расставаться не буду.
Капсула и раньше не казалась надежной, а теперь то... И как только вошли? Осмотрев замок, счел, что много ума не надо, чтобы пробраться. Капсула запиралась на самый обыкновенный ключ. Изнутри её можно закрыть на щеколду, но... Сама дверь настолько тонкая, а щеколда хлипкая, что ударь посильнее и всё, проход свободен.
Следующий час я провел метаясь между апатией, злостью и страхом за будущее, тщётно пытаясь не поддаться эмоциями слишком сильно. То, что пришла апатия — плохой звоночек. Это низкочастотная эмоция. Те, кто ей поддавался, ни в кого не превращались... Они просто кончали жизнь самоубийством, зачастую довольно жестоким способом. Разбивали головы о стены, прыгали с крыш, резали себя... У таких людей мозг и инстинкт самосохранения отключался напрочь, если злоба захватывала их. Что меня всегда удивляло, это почему погибшие от апатии даже не восстают после смерти. Другие восстают, проще простого в мертвяка превращаются, а эти нет. Бесполезный кусок мяса — вот твоя участь, стоит погибнуть от апатии.
Лекарство от неё я знал. Смысл жизни, цель, какая-то деятельность. Надо себя чем-то занять, но чем? В капсулу я вернулся, когда жизнь на улице закончилась: закрываются магазины и мастерские, люди расходятся. Кто-то будет пить, кто-то веселиться, кто-то заглянет в бордель, но уж мне-то лучше не выходить. Не дорос я до ночных прогулок.
Успокаивало лишь то, что украли не так много. Да и монеты есть, чтобы еды купить. Но придется ждать до завтра. Сейчас уже поздно. Чтоб воры сгорели в праведном огне!
***
Проснулся я разбитым. Всю ночь снилось, как куда-то бегу, но итог всегда один — мучительная смерть. То мертвецы растерзают, но зыбучие пески поглотят, то радиация кожу разъест. Зато обнаружил, что готовность к инициации тридцать пять процентов.
Мама, если ты меня слышишь, то проще надо было делать! Проще! И быстрее!
Эмоции продолжили скакать. Я нащупал монеты и слил, сколько получилось, злобы. Плохо... Теперь они все заполнены и пройдет пару дней, пока не очистятся. Зато полегчало. Сразу дышать легче. Теперь ещё бы умыться, но... Я обнаружил, что проспал слив. Придется выходить неумытым.
До двери я дойти не успел. В неё затарабанили, отчего я замер. У меня в принципе гостей быть не может, так что если кто-то стучится, то... Это не к добру.
— Открывай, пацан! — послышался требовательный крик с той стороны.
Но видимо тот человек терпением не обладал, потому что раздался скрежет проворачиваемого замка и... смачный хруст.
— Твою мать, сопляк, ты что, замок сломал?! — с той стороны гневались не на шутку.
Запоздало я узнал голос. Этот человек арендовал нам капсулу.
— Что вам надо? — крикнул я в ответ, — И зачем дверь ломаете?
— Я ломаю?! — возмутились с той стороны, — Это я тебе сейчас что-нибудь сломаю, паршивец!
Человек явно на эмоциях... опасно.
— Я ничего не ломал! Вы сами сунулись!
Опасность опасностью, но хуже будет, если на меня вину повесят.
Хрустнуло ещё раз и дверь открылась. В проеме показался лысый, бледный мужик, с кругами под глазами. Злыми глазами, что вперились в меня.
— И что ты здесь устроил, а? Я тебя спрашиваю, что ты тут устроил?! — закипал он всё больше.
— Ничего я не устраивал.
Логика подсказывала, что дело пахнет жаренным и надо вести себя уверенно.
— Да? А это что? — он указал на следы взлома. — Я сейчас ещё осмотрюсь и проверю, не сломал ли ты ещё чего.
— Да у вас тут и так всё разваливается! На надо на меня валить! — опасения опасениями, но и во мне стала подниматься волна злости.
— Поговори мне тут! — мужик толкнул ладонью в грудь, отчего я отшатнулся и чуть не упал на задницу.
Что делать дальше — я не знал. Чужая столь наглая агрессия вогнала в ступор. Напасть? Ударить? Предательский трусливый голосок внутри нашептал, что я здесь никто, а этот хмырь — уважаемый человек. Если я брошусь на него, что со мной будет?
Пока я пытался решить, что же делать, этот толстяк быстро оглядел капсулу, не постеснявшись оттолкнуть меня ещё раз.
— Дверь сломал, шкаф сломал, душ тоже сломал. С тебя пятьдесят монет парень.
— Сколько?!
— Пятьдесят! И это я ещё добр к тебе!
— Добры?! Да вы меня в наглую развести пытаетесь!
— Хочешь меня оклеветать, сволочь? — толстяк подошел в плотную и забрызгал меня слюной, так сильно он разозлился.
Я вжался в стену, чувствуя, как злоба заполняет тело. Две эмоции столкнулись во мне и парализовали. Страх набирал обороты, от него уже поджилки тряслись, но в то же время злость толчками заставляла биться сердце быстрее.
— Давай плати! — мужик не собирался сбавлять напор, — Или я смотрящих позову, с ними разговор короткий будет!
— Нет у меня денег! — нашел я в себе силы выдать, — И то, что ты сказал, вранье! Дверь ломал не я, меня ограбили! Шкаф и душ были такими изначально!
— Ты не наговаривай! — потряс он перед моим лицом жирным грязным пальцем, — Акт приемки подписывал? Подписывал! А значит получил идеальную капсулу! И так над ней надругался! Пятьдесят монет или проваливай прямо сейчас!
Не дождавшись ответа, мужик прижал меня к стене, отобрал ключ и вышвырнул на улицу. Я и опомниться не успел, как оказался без жилья.
— И чтобы я тебя здесь больше не видел! Попадешь в черный список, гаденыш! — пригрозил он мне кулаком и скрылся так же быстро, как и появился, не забыв запереть дверь.
Я стоял и хлопал глазами, думая, как так сломанный замок заработал снова. И что теперь делать? Я остался один. Без жилья, еды и перспектив, плохо понимая, что только что сейчас произошло.
***
На второй кольцевой расцветала привычная суета. Сегодня на улице оказалось особенно много людей. Приехал какой-то большой караван, люди торговали, закупались и стремились сбросить напряжение, кто алкоголем, а кто-то прямо с утра у борделя столпился и с девицами общался.
Когда меня вышвырнули, как животное, я задерживаться у капсул не стал. С этого толстяками станется натравить кого-то на меня. Лучше убраться отсюда, только вот куда? Пожаловаться на него у меня и мысли не возникло. В Эдеме такой ситуации в принципе не могло быть. Там полно чистых магов и они сами поддерживали порядок. Да и нечего было особо поддерживать. Я за всю свою недолгую жизнь не видел открытой агрессии. Как и подлости с подставами.
Выгони он меня год назад, я бы наверное разрыдался. А сейчас лишь кулаки сжал и побрел... Куда глаза глядят.
Только запала надолго не хватило. Включилась осторожность. Я теперь без жилья, а значит без защиты. Уже несколько раз чуть не попал в неприятности и только статус гостя спасал. Без статуса — надо быть аккуратным двойне, а значит нельзя бесцельно шататься и забредать далеко...