Трио для замужней (СИ)

— Чувствуете, как колотится ваше сердце? — спрашивает меня Роман.
Его взгляд просто пронизывающий. Впечатление, что Роман в душу мне смотрит. В том, что я чувствую, есть что-то мистическое.
Я делаю рукой движение назад и он отпускает её. Я тут же убираю руки на колени.
— Постарайтесь немного успокоиться, — говорит Роман. — Я не желаю вам ничего плохого.
Я медленно выдыхаю. Беру со стола свой стакан и отпиваю из него уже остывший чай. Там осталось на самом дне и Артур, заметив это, встаёт и говорит:
— Давайте я ещё поухаживаю за вами. Принесу ещё.
Говоря это, он берёт со стола мой опустевший стакан.
— Да нет, не нужно, — говорю я. — Что вы будете беспокоиться.
Мне вовсе не улыбается оставаться с Романом наедине.
— Вы знаете, — говорит Артур. — Вам лучше поговорить с Романом вдвоём. Я вам слово даю — он вас не обидит.
Роман в это время отклоняется назад и прислоняется спиной к стене. Закинув ногу на ногу, остаётся сидеть в этом положении.
— Хорошо, — куснув губу, говорю я. — Тогда буду вам очень благодарна.
Артур уходит и закрывает за собой дверь. Роман внимательно на меня смотрит. Я не выдерживаю этот взгляд и смотрю в окно. Там простирается огромное светло-зелёное поле. А за ним тёмно-зелёной полосой тянется хвойный лес.
— Смотрите, — говорит Роман. — Есть два варианта. Меня устроят оба. Так что, выбирать вам.
Он умолкает и я вынужденно спрашиваю:
— И какие же?
— Первый, я займусь чтением интересной книги. Она о космосе, а я эту тему очень люблю. Физики, космологи, астрономы — довольно интересная.
Мне хочется сказать ему "Вот и займитесь этим тогда", но я заинтригована и жду второго варианта.
— Второй — я вам помогу. Быстро и эффективно.
— Да неужели? — я стараюсь вложить в свой тон как можно больше иронии. И понимаю, что так защищаюсь.
— Да, именно так.
— А в чём вы, простите, собрались мне помогать?
— Избавлю вас от неприятных переживаний. От боли, которую вам принесла измена вашего мужа, — он проницательно смотрит мне в глаза, а я просто офигеваю от того, что он говорит: — От чувства, что вы это с чем-то не справились. От пустых, но сильных переживаний, которые не дают вам поставить точку и начать новую, счастливую и благополучную жизнь, в которой много-много радости.
Он что, подслушивал?! Но дверь была закрыта, а мы говорили так тихо…
— И каким образом вы мне поможете? — спрашиваю я. 
  
Глава 5
 
Большим и указательным пальцем он потирает щетинистый подбородок, будто проводит сверху вниз по усам. Широко расставив ноги, подаётся вперёд.
— Обратите внимание, — говорит он, — вы задаёте вопросы в лоб.
— Да, — отвечаю я, — потому что я сразу понимать, о чём вы.
— Нет-нет, вы это стали делать, как только я вошёл. Это просто в вашей манере. Вы явно привыкли общаться с мужчинами, более того, ими командовать. Но вам очень не нравится, когда действуют так же, только в отношении вас.
— Допустим, — говорю я. — И что из этого следует?
— Из этого следует отсутствие психологической гибкости. Есть определённая система установок и приципов, в которой вы существуете. При этом, всё, что в эту систему не входит, вы заранее отсеиваете. А для того, чтобы отсеять — нужно распознать. Вот ваш вопрос и преследует такую цель. Некоторое напряжение, доля скепсиса и вот вы уже готовы на любое моё предложение ответить отказом. Если оно, конечно, не будет соответствовать вашей системе установок и принципов. Парадигме, если хотите.
— Слушайте, ну я уже не девочка, поэтому мне кажется это просто нормальным.
— Я знавал многих людей, которые сохраняли психологическую гибкость и в старости. В том числе глубокой. И, смею вас уверить, они производили впечатление куда более счастливых людей, чем те, у кого сознание закостенело уже к тридцати-сорока годам. По той простой причине, что они более полно и ярко живут. Они открыты новому и не боятся пробовать, начинать и меняться в ту сторону, которая на основе новых приятных открытий, нравится им больше.
Скрестив руки на груди, я усмехаюсь:
— Впечатление, что вы мне что-то продаёте.
Он откидывается назад. На губах играет улыбка.
— Обратите внимание, вы только что подтвердили то, что я сказал.
— И что же я подтвердила?
— То, что вам не нужен мой ответ для того, чтобы избавиться от душевной боли и чувства вины. Он нужен вам для того, чтобы его отсеять. Я ничего вам ещё не предлагал, но вы при этом уже мысленно мне отказали.
Прислушиваюсь к себе. Вздыхаю.
— Да, наверное, вы правы. Наверное, я просто так защищаюсь.
— А от кого?
— От вторжения в личное.
— Мы с самого начала общения говорим о личном. И я не думаю, что если мы станем говорить о погоде и, — он указывает в окно, — об этих чудесных, пролетающих мимо домиках и деревьях, вам будет интересно.
— А мне разве должно быть интересно?
— А разве нет? Предпочитаете скучать?
— Я могу почитать что-нибудь. Развлечь себя сама.
— Нет, не сможете.
— Это почему это? — скептически удивляюсь я.
— По двум причинам. Сильные переживания на тему личной жизни не дадут вам сосредоточиться на чём-либо ином. И вы сможете всерьёз интересоваться только аналогичными темами. А это будет продолжать вас терзать. А вторая причина — я ещё не ответил на ваш вопрос, о том, как могу помочь вам. А значит, вы будете испытывать любопытство и либо снова зададите до конца поездки мне этот вопрос, либо останетесь неудовлетворённой. А это только добавит дискомфорта.
— Да вы манипулятор.
— Нет, — качает головой он. — Для манипулятора я вам слишком много объясняю.
Опустив голову, тру пальцами лоб. Снова смотрю на него. А он — на меня. Ждёт.
— Ну, хорошо, — говорю я. — Я открыта для вашего предложения.
Он беззлобно усмехается, берёт за железную ручку подстаканник и делает пару глотков чая. Ставит обратно, принимает ту же позу.
— Предлагаю устроить небольшой блиц.
— Хм, интересно. И о чём?
— Пока не скажу. Поймёте сами. Отвечайте только "да" или "нет". Не знаю — не принимается. Окей?
— Окей.
— Сильные эмоции владеют нами.
— Да.
— Сильные эмоции мы расцениваем, как негативные или как позитивные. Нейтральными они не бывают.
— Да.
— Сильные негативные эмоции могут напрочь вытеснить недавние сильные позитивные эмоции.
— Мммм… Да.
— И наоборот.
— Да, конечно.
— Только "да" или "нет", пожалуйста. Это важно.
— Хорошо, извините.
— Когда вы зашли в купе, вас одолевали сильные негативные эмоции.
— Да.
— Вы испытывали потребность от них избавиться.
— Да.
— На наш с вами разговор вы уже возлагаете надежду, что это получится сделать.
Внимательно смотрю в его карие глаза. Он невозмутим. Уверен в себе, но самодовольства я не вижу.
— Да, — отвечаю я.
— То есть вы ждёте от меня, что я дам вам сильные позитивные эмоции.
Опа. Надо же как… Как он интересно подвёл к этому? Хм. И что же мне ему ответить? Правду?
— Я… Дело в том, что я не могу сказать, что я…
Он качает головой.
— Формат ответов вы помните? Вы приняли эти условия блица.
— Помню, но ваш вопрос…
— Такой же, как и другие. И если бы вы могли ответить "нет", вы бы уже это сделали. Не так ли?
Он заставляется меня смутиться. Отвожу взгляд в сторону, поправляю одежду, причёску. Сажусь к нему полубоком, но по-прежнему держа руки скрещенными на груди. Мне так спокойнее.
— Я повторю утверждение. Вы ждёте от меня, что я дам вам сильные позитивные эмоции.
— Да, — тихо вздохнув, смущённо отвечаю я.
Он подвигается вперёд, чуть наклоняется ко мне.
— Прервём блиц на несколько секунд. Дайте мне свою руку.
— Хорошо, — тихо говорю я.
Высвобождаю руку, протягиваю ему. Он берёт меня за запястье, легонько и даже, наверное, нежно, проводит пальцами другой руки по обращённой вверх ладони. Затем отпускает.