Злодей моего романа. Кощей и Александра Прекрасная (СИ)

Выбор несложный был — мертвая Василиса в его руках или живая где-то… далеко. Но живая.
Ох и плохо ему было, ох и больно! На много лет завладел его душой мрак. Немало девиц в его спальне побывало, пока он не понял: все они — не Василиса. Некоторые руки на себя наложили, некоторые сами убежали, некоторым денег дал да выгнал.
Сожалел ли он об этом? Он и сам не помнил.
В современном мире проще — любую женщину купить можно. Да нет таких, с которыми бы хотелось продолжить общение, кого можно в дом привести.
Красивые — были. Умные — были. Были танцовщицы с телом, гибким как змея. Были известные актрисы. Были и царских кровей.
И ни одна не хотела остаться хоть на один день после окончания контракта.
Долгое время Кощей полагал, что его женщина, истинная, единственная, давно потеряна. Знать, крест его таков — всю жизнь одиноким быть.
Александра, значит.
Поднял архивы — детдомовская. Из семьи один брат Василий. Родители погибли при крушении поезда, родных больше нет. Родители непростые — отец от Марьи Искусницы род ведет, мать из оборотней. Нашли друг друга. Стало быть, и колдовством владели, и жизнь у них могла бы быть долгая, и здоровье отменное. Но не вышло сказки доброй.
Василию было 10, Саше 8, как осиротели. Друг за друга держались, в обиду не давали, так и выжили. Когда Васька на глаза Черномору попался — сестру уговорил с собой забрать.
Много их, детдомовских, Черномор на базу привозит.
  
Глава 2
 
У Саши в жизни было две проблемы — ей было 14, и она была девочкой. Пока Васька рядом, ее не трогают. И смотрят сальными глазами, и в углу зажать могут, и слова похабные говорят, но дальше дело не идет. Знают, что Васька за сестру любого искалечит. Вроде тихий, спокойный подросток, а боятся его парни. Есть в нем что-то опасное. Посмотрит глазами ледяными и любой обидчик шарахается. В драке Васька страшен. Правил для него нет — и лежачего бьет, и ниже пояса, и укусит. Дважды его били всей толпой. Второй раз его увезли на скорой — а с ним еще пятерых мальчишек. Кого с переломами, кого с оторванным ухом, кого с пробитой головой. После этого Ваську не трогали — себе дороже.
Саша всегда держалась рядом с братом, так что многие ее считали мальчиком. Короткая стрижка, одежда брата, исцарапанные руки. Воспитатели сначала пытались их разделить, но быстро махнули рукой. Они только спали в разных комнатах, Саша — с девочками, Василий — с мальчиками. Девочки Сашу не любили, но и не трогали. Почему так, Саша и сама не понимала. Все новенькие проходили процедуру «вливания в коллектив», но в Сашину сторону никто не посмотрел. У нее не пропадали вещи, ей не выливали воду в постель и не портили тетрадки. Ее просто не замечали.
А еще Саша всегда знала, что она не совсем человек. С детства родители мягко объясняли ей, что люди бывают разные. Но «Не таких» люди не любят, и лучше свои особенности скрывать. В Василии было немало от оборотницы-матери. Мать могла оборачиваться лисицей, но Васе способности передались частично, он только и умел зубами щелкать ловко, да обоняние у него было намного лучше обычных людей. У Сашки же было очень острое зрение и любое рукоделие в руках спорилось.
Тяжко пришлось домашним деткам в детдоме. Много плакала Саша ночами, все не могла поверить, что мамы с папой больше нет.
Папа был большим, светловолосым, с огромными уютными руками. Мама же напротив, маленькая, рыжеволосая и вся в веснушках. Васька в маму пошел, а Саша — папина дочка. С длинной светло-русой косой, с голубыми глазками, носиком пуговкой — куколка да и только. Так ее родители и звали — куколкой своей.
Нет больше родителей, да брат есть. Пока есть. Через 2 недели Ваське исполнялось шестнадцать лет, и он должен был покинуть стены детского дома.
Поданы документы в ПТУ, будет комната в общежитии.
И никого у Саши не останется.
Страшно было до одури. Васька в свои шестнадцать хоть и высокий, но на вид ребенок, да еще рыжий-конопатый. А Саша уже где надо (хотя не надо, рано!) округлилась, вытянулась, блеск в глазах появился какой-то особенный (по мнению Васьки, конечно), и вообще для парней стала раскрасавицей. А ей и не надо этого. В доме, где немало подростков, интимные отношения, хоть и запрещены категорически, всегда присутствуют. У кого по любви и согласию, у кого из страха и принуждения. Из всей своей комнаты Сашка одна осталась нетронутой.
Последние полгода ее все чаще посещала мысль, что надо с кем-то из старших мальчиков завести роман. Лучше один парень по согласию, чем групповое изнасилование в кладовке. Да только все были ей противны. Но стерпела бы, если бы не текучка. Мальчики постарше в 16 уезжали, пришлось бы искать другого «покровителя». Словом, не ее вариант.
Оставался только побег. Однако воспитатели в последнее время с нее глаз не спускали, догадывались, очевидно, о ее намерениях.
Васька кусал губы, краснел, бледнел, а утешать не спешил. Помочь он сестре пока ничем не мог — сам уходил с папкой документов и парой запасных джинсов. Больше у него ничего не было. Дом в деревне, от родителей оставшийся, был, но кто его знает, что с ним за последние годы стало. Но раз дом был, в жилье Кусовы не нуждались.
«Ты, главное, Сашка, полгода продержись, — говорил брат. — А там я тебя выкраду. Почку продам, в рабство пойду, но вытащу тебя отсюда»
Видно было, что был у брата план, но Сашке он ничего не говорил, не хотел зря обнадеживать.
Но правду говорят, что «не таких» судьба хранит. Первый раз Кусновым повезло, когда их решили не разлучать. Второй раз — когда в детдом новая учительница технологии устроилась. Сашку за ее талант к вышивке она выделяла, заботилась как умела, хотела и удочерить, да не дали. Своего жилья у Ольги Викторовны не было, замужем она не была, вот и не вышла. А недавно ее отправили на повышение квалификации в Москву, как раз когда Ваське уходить нужно. Специально отослали, разумеется. Ольга бы, пожалуй, Сашке сбежать помогла.
Но оказалось, и ее нежданная и нежеланная командировка была знаком судьбы.
  
Глава 3
 
Ночь Сашка не спала, и Васька не спал. Завтра ему исполнится шестнадцать, а послезавтра ему придется оставить сестру одну.
Только бы удалось!
Давно, очень давно отец рассказывал ему, что есть место, где любой «не такой» может укрыться. Но какой ценой — не говорил. Говорил, что люди в этом месте злые, что служба там смертельно опасна, что главный — первейший злодей и убийца. Теневая группировка, банда, мафия. «Никогда, — говорил отец. — Никогда, сын, не верь, если придет к тебе человек с особыми способностями и предложит что-то. Душу свою потеряешь, руки в крови намочишь»
Больше всего сейчас Вася хотел найти этого человека. Душу, руки в крови… Пусть, лишь бы Сашку уберечь.
Много ночей Василий просидел в интернете — ключ от компьютерного класса принесла ему Ольга Викторовна, и пароль она же дала. Кропотливый поиск давал неутешительные результаты, только намеки. В одном он убедился — организация есть, и найти ее наверное можно. Да только не парню, у которого и компьютера-то нет.
Утро наступило хоть и вовремя, но все равно очень быстро.
Однако отчего-то детей не спешили звать на утреннюю пробежку. Взрослые бегали, суетились, спешно перестилались кровати, девочек заставили протирать пыль. Мальчиков отправили вешать новые шторы в столовой. Завтракали второпях.
Ясное дело — либо инспекция, либо спонсоры.
В любом случае, идеальное время, чтобы сбежать. Сашка, протиравшая пыль в коридоре, делала страшные глаза и кивала головой в сторону кладовки, но у Васи совсем не было возможности с ней поговорить.
Его и еще четверых парней вызвали в кабинет к заведующей.
Кабинет был небольшой, мебель не новая, но добротная. Кто же новую мебель к себе в кабинет поставит — все деньги по назначению уходят. Потому и обои не переклеивают, и линолеум не сменили — образцово-показательный кабинет.