Злодей моего романа. Кощей и Александра Прекрасная (СИ)

— Есть возможность воздействовать на него нестандартным способом, — медленно сказала русалка. — Через наведенный сон. Нужно только зелье подлить.
— Вик, ты нормальная вообще? — с жалостью поглядела на подругу Саша. — Кощею — зелье! Наведенный сон! Да он нас размажет по стенке. Тут просто изгнанием не ограничится. За такое он прихлопнет. Меня прихлопнет. Тебя-то может дед отмажет.
Вика только фыркнула.
— Я — нормальная! — надменно сказала она. — Как заставить его выпить зелье — это моя забота. Выпьет как миленький. И даже не подумает, что сон наведенный. Обычно сны наводят либо чтоб с ума сводить, либо чтобы предупредить. Кощея пугать смысла нет — он сам кого хочешь напугает. Так что защиты у него от снов нет, да ни у кого нет. А то, что баба ему приснится — тем более голая — так это любому мужику присниться может. Тем более, сколько у него женщины не было?
— Постоянной — года три, — отрапортовала Сашка. — А с базы он уже больше месяца не выбирался. Стой, а чего сразу голой?
— А ты его одетой соблазнять собираешься? — с интересом спросила Вика. — В костюмчике из секс-шопа? Да ты затейница!
— Я его вообще соблазнять не собиралась, — буркнула Сашка, залившись краской. — Я не готова к таким радикальным мерам.
— Тю! — фыркнула русалка. — Ну и сиди на попе ровно, жди у моря погоды. Сам он тебя никогда не заметит. И чего ты, дурочка, испугалась? Во сне с мужиком пообжиматься!
  
Глава 6
 
Александра — девушка без сомнения привлекательная. Русалка, с которой она дружит, тоже ничего, но какая-то потасканная. Да и вся из себя слишком распутная. Телеса наружу, юбки по самое некуда, гривой своей в еду макает — русалка, одним словом. Дева, моралью не обремененная, в постели горячая, в жизни холодная. Кого-кого, а русалок Кощей в свое время перепробовал не мало. Скучные они, только одного и хотят. Ни поговорить с ними, ни посмеяться, ни погрустить. А эта наполовину человек, то есть еще и жадная. Нет, Кощей не считал жадность пороком, сам грешен. Но продажная любовь давно приелась.
Сначала, правда, вызывала восторг. Шутка ли — не надо женщину похищать, обхаживать, ждать чего-то. Захотел — в койку. Захотел — станцует и споет. Захотел — зайчиком попрыгает. Только плати. Хочешь негру, хочешь азиатку, хочешь самую первую русскую красавицу — любую купить можно. Как говорится: если женщина знает себе цену — значит, приходилось называть.
Больше всех Кощею нравились француженки. В постели раскованные, смешливые, не жадные. А он им не нравился.
Видимо, было в Кощее что-то, женщин отталкивающее. Ни одна не хотела перевести отношения в постоянную стадию. Погулять многие соглашались. В ресторан сходить. Переспать пару раз. А потом «извини, ты не в моем вкусе, ты достоин большего, ты хороший, но я полюбила другого». Проклятье какое-то. И так со всеми. Больше трех месяцев выдерживали только самые жадные, но тут уж не выдерживал он. Мало приятного, когда на тебя смотрят как на ходячий кошелек.
А ведь пытался сменить тактику, искал женщину и в библиотеке, и знакомился с одинокими, плюнувшими на себя сорокалетними старыми девами, и с теми, кто едва концы с концами сводит, поднимая деток. Для кого-то он был слишком стар, для кого-то слишком эксцентричен, слишком спокойный, слишком нервный, не веган, не спортсмен, не домашний, слишком навязчивый, слишком занятой…
Интереснее всего было с совершенно отбитой байкершей, которая вытаскивала его в горы, в походы, на сплав по рекам в байдарках. Кощей даже купил мотоцикл и экипировку. Его не смущали боли в спине и частые простуды — 3 капли живой воды в чай и бодрячком.
А вот периодические измены и аборт, сделанный втихую, его очень расстроили. И если на измены он все же закрывал глаза, то после аборта видеть женщину он не хотел. Кощей был старомоден и не понимал, как может женщина убить своего ребенка. К счастью, ребенок был не от него, а то он бы дурную бабу и вовсе в жабу превратил.
Словом, если уж Кощей при великом разнообразии и доступности женщин не смог найти себе спутницу жизни, значит, она и вовсе не существовала.
Вообще-то при внимательном рассмотрении Александра ему понравилась. Вызывающих нарядов не носила, как клоун не гримировалась, в особых сумасбродностях замешана не была — спокойная, домашняя девочка.
Любит читать, разбирается в травах, учится где-то заочно на дизайн одежды.
Внешне вполне себе симпатичный ребенок с серыми глазами, светлыми волосами и неплохой фигуркой.
Вот то-то и оно, что ребенок.
Вздохнул, выкинул из головы и пошел разбираться с новой полосой препятствий.
Давно уже Черномор жаловался, что нынешнюю молодежь проходит даже с завязанными глазами. Совсем, говорил, расслабились, распустились. А воин, который расслабился, склонен недооценивать врага и допускать ошибки.
Ну Кощей и спроектировал им новую. Убийственную в прямом смысле слова. С летающими секирами, подвижными участками и прочими подлянками. Бессмертный мало что получил от разработки этой гадости истинное удовольствие, так еще и удачно продал чертежи. Некоторые отбитые на голову люди возжелали устроить бои на выживание — всегда пожалуйста. Тем более, у них нет ни магических лекарей, ни живой и мертвой воды, ни защитных заклинаний — еще и проблема с перенаселением планеты будет разрешаться.
Сегодня его прелесть привезли и уже начали монтировать.
Детище его выглядело внушительно и смертоносно. Особенно летающие секиры. Столпившиеся вокруг воины смотрели на тренировочный комплекс с ужасом.
А это они еще о втором, с симуляцией огнестрельного оружия, не знают. Его только начали делать.
— Ну что, хлопцы, страшно? — весело поинтересовался Кощей.
— Страшно, — почти хором согласились с ним бойцы. А кто-то вполголоса добавил, что и вовсе непроходимо.
Этого-то Кощей и ждал.
— Что значит, не проходимо? — удивился он.
Скинул футболку и ботинки, плавно повел плечами, перетекая с одного места на другое. Краем глаза отметил присутствие Александры в первых рядах. Тьфу ты, а думал, отпустило!
Картинно (гордость мужская, да) потянулся — и взбежал по доскам. Как ни вертелся, как ни уклонялся — а все равно пару раз его шмякнуло. Довыделывался, красавец. На миг замерев от боли при жестком ударе бревном под ребра — хорошо, что вскользь, а то бы выкинуло — едва не лишился головы.
Уклонился в последний момент. Его любимая секира даже кожу распорола. Хорошо что он бессмертный, да еще под заклятьем регенерации — голова бы приросла, да и царапина сразу зажила, крови немного было.
А вот от боли заклятье, увы, не помогало, да и ребра, кажется, поломало здорово. Вылететь с полосы при показательном выступлении не так уж и страшно — всегда можно свалить на недоработку конструкции, а вот свалиться на глазах у девушки, которая (не будем спорить с собой) тебе нравится — такого позора Кощей себе позволить не мог. Стиснул зубы, матюгнулся и добежал. Всего-то шесть с половиной минут.
А Сашка даже не испугалась. Он же… ну такой. Все может. Другие не смогут, а он сможет. Да и бессмертный он. И даже почти не завизжала, когда бревно его почти столкнуло, а потом секира чуть не добила — чудом извернулся, как кошка, которая с крыши свалилась. А может и завизжала, да вся толпа так ахнула, что голос ее потерялся. А сердце зашлось, наверное, от восхищения. Ничего, все закончилось.
Зоркие Сашины глаза уловили гримасу боли на лице Кощея, и прижатый к боку локоть, прятавший огроменный кровоподтек, и кровавую полосу на шее. Зажмурилась, вздохнула тяжело. Он бессмертный, он ничем не рисковал. Скотина! На глазах у девушек такое вытворять!
Кощей отошел, отмахнулся от лекаря — левой рукой — едва не взвыв от боли. Подозвал зеленого от ужаса бригадира сборщиков, что-то ему сказал. Оборотни-мастера рассыпались по полосе, где-то что-то подтягивая, подкручивая.
— Нормально, — громко сказал Кощей. — Теперь будет попроще. Дерзайте, хлопцы — лекарь рядом. На секиры пока защита поставлена — голову не отрубит, хотя стукнет сильно.