Милослава: (не)сложный выбор (СИ)
— А выпустят ли? — засомневалась сестрица.
— Так по делу же, не по прихоти какой.
- Конечно, пойду, — обрадовалась Славка. — Хоть куда пойду, лишь бы из горницы выбраться!
Визуализация: Святослава, она же Славка (16 лет)
Любимица отца, легкомысленная пташка, привыкшая, что мир вертится вокруг нее одной. Славка — одна из самых красивых невест южных земель и хотя не является богатой наследницей, с ее внешностью жених и о приданом и не вспоминают.
Глава 4. Женихи
За земляникой ходят рано, на рассвете, пока воздух еще свеж и пахнет ночью. На зеленой траве словно драгоценные камни сверкает роса, заливаются птицы, где-то в деревне кричат петухи, мычат просыпающиеся коровы. За ягодой пошли впятером: я, Славка, две сенные девки да охранник из отцовской дружины. Лес хоть и тихий, и к дому близкий, а четырех молодых девушек кто-то и обидеть может, да и волки порой к нам захаживают. К тому же с парнем интереснее — он и пошутить может, и корзины понести. Дело молодое: по дороге до рощи и повизжали, и побегали, и шишками покидались.
В роще березовой, где земляничные поляны, светло и ясно от белых стволов. Земля красна от спелой душистой ягоды. Пока собираешь, и наешься досыта. Каждая по большому туесу набрала, даже и Славка, а еще лисичками да маслятами, да рыжиками целую рубаху наполнили. Не землянику же высыпать? Вот и заставили парня рубашку снять, рукава завязали да грибов накидали. Как будто мешок вышло. Рубашку после маслят, конечно, на тряпки только, но кто ж за ягодами хорошую одежду надевает?
Мы со Славкой вон только юбки полотняные да рубашки надели, которые обычно в баню надевали — старые совсем. А деревенские и вовсе в нижних рубашках, подпоясавшись, вышли.
Хозяин леса сложностей не любит. Сам просто одевается — рубашка, портки да лапти, и тех, кто в его лес в шелках ходит, не жалует. Таких в трех соснах закружит, в болото заведет, шелка ветками изорвет. А кто к нему по-простому, с поклоном да приношением приходит, тех не обидит, отдарится грибами да ягодами. Да и молодых он любит куда больше, чем стариков. Говорят, и пошалить с девушками может, отчего некоторые незамужние с животами потом ходят. Только кажется мне, что это отнюдь не лешего заслуга. А девки обычно и ходят в лес чуть не голые — в одних рубахах на голое тело. Я, правда, такого непотребства не допускаю. Проследила, чтобы лиф и панталоны под рубахой у всех были. А то потом матушки наших служанок такой вой поднимут — не хозяин леса будет отвечать, а мы.
Я лешего ни разу не встречала, но на всякий случай и каравай хлеба оставила ему, и молока кувшин. Мало ли что может случиться.
И все равно Славку потеряли. Как в сказках — ягодка за ягодку, а её и рядом нет. Я как поняла это, обмерла. Неужто сбежала? Хотя… чтобы Славка без платья нарядного сбежала? Нашлась она довольно быстро. На лицо как была, так и осталась, юбка в порядке — выдохнула. Дай богиня, не с мужиком встречалась, а действительно, просто заплутала.
Людей почти нет, все на сенокосе. На речке еще накупались вдоволь, венки из цветов полевых плели, песни пели… Так и возвращались домой: босые, с мокрыми косами, с венками в волосах, с мокрыми от росы юбками, с полными корзинами и в компании полуголого парня.
Самый лучший вид для встречи с женихом.
Митрий Волчек собой хорош. Не слишком высокий — с меня, но отменно сложенный, с орлиным профилем, русыми кудрями и белозубой улыбкой. И одет вроде просто: сапоги да штаны с рубахой, а видно: не простой человек, князь. Рубашка белоснежная, тонкого батиста, с кружевными манжетами, сапоги до блеска вычищенные, кушак шелковый. Рубашка по случаю жары на груди расстегнута, на груди шерсть рыжеватая торчит — оборотни всегда волосатые.
И тут я ему навстречу с корзиною, в рубашке застиранной до прозрачности, растрепанная да босая. Как бы не сбежал он от такой-то невесты! Не сбежал, смелый. Наоборот, корзинку у меня забрал, заулыбался сахарно. Где-то за спиной вздохнула Славка. У нее-то он корзину не принял.
Попросила его подождать, да с нами отобедать, а сама бегом в горницу — переодеваться, косы переплетать. На всякий случай мачеха Славку под запор обратно посадила — чтобы не опозорила нас. А я девку сенную совсем загоняла: зеленое платье не хочу, сливовое слишком мрачное, белое чересчур нарядное. Остановились на желтом в белую полоску, с широкой юбкой. Тоже сильно нарядное, но тонкое, рукав короткий и цвет мне к лицу.
К платью прилагалась кружевная пелерина, скрывающая рукава по локоть и прячущая грудь, но я ее надевать не стала — куда ее в жару? Да и что у меня той груди? Я ж девушка скромных статей. В волосы желтую шелковую ленту вплела, сережки янтарные в уши вдела, погляделась в зеркало — собой осталась довольна.
Обед столовой накрыли по-семейному. Скромно, но все свежее: свекольник холодный, рыба речная с белыми грибами, овощной салат да кувшин морса. Медовуху и наливки подавать не велела — не для летнего обеда они.
По случаю приезда гостя спустилась бабка, Волчека знавшая с детства. Весь обед она его и занимала, расспрашивая об урожаях, о здоровье всевозможных родственников, о соседских сплетнях.
Волчек терпеливо отвечал на вопросы, впрочем, ловко обходя некрасивые подробности всяческих происшествий. Нет, он не думает, что у кнесса Борового новая невестка вертихвостка и дурочка. Он нашел ее вполне воспитанной и скромной девушкой, а что она живая и веселая по характеру, так младший сын у Борового очень серьезный, даже угрюмый юноша, ему такая жена скучать не даст. Да, видел сына Василевского. На отца не похож? Да ведь он один-в-один покойный дед — взгляд тот же, и волосы торчком, и мосластый в деда. Словом, понравился мне Волчек.
После обеда вышли с ним прогуляться — к речке сходить, да на голубятню поглазеть. Что ж, нынче и поговорим.
Едва от дома отошли, Митрий сразу завез беседу.
- Милослава, ваш батюшка на днях к нам заезжал, — не стал тянуть Волчек. — Сказал, что согласны вы стать моей супругой.
— Я-то согласна, князь, — ответила я уныло. — Да нужна ли вам такая жена как я?
Волчек поглядел на меня недоуменно, нос его дрогнул. Принюхивается, знамо дело.
— Вы не беременны, — наконец сказал он.
Да они что, сговорились?
— А должна? — удивленно спросила я.
— А какая еще может быть причина для отказа от брака? — приподнял брови оборотень.
— Возможно, другой мужчина? — предположила я.
- Но вы же дали согласие! — пожал плечами Волчек. — Значит, готовы меня видеть своим супругом. Значит, я вам не противен. Да и не чувствую я запаха чужого от вас.
— Потому что мужчина этот давно в прошлом, — сказала я, а сама в двери голубятни нырнула.
Щеки горели огнем. Голова от страха кружилась. Митрий проследовал за мной в темное каменное строение.
— Милослава, я не понимаю, — сказал он, взяв меня за руку. — То ли вы мне отказываете, то ли спросить что-то хотите.
— Князь, у меня был мужчина. Один. Я не девушка, — бухнула я. — Вы вправе отказаться от такой невесты.
- Вы его любите? — спокойно спросил Волчек.
— Нет.
- Вы боитесь мужчин?
— Что? Нееет!
— Так в чем дело? Мила, я оборотень. У нас нет понятия девства. Но зато есть понятия верности. Ты будешь мне верна, Мила?
Он склонился к моему лицу так близко, что мне пришлось вжаться лопатками в холодный камень стены.
— Буду, — тихо ответила я.
— Ты меня не боишься? — Волчек приподнял мне подбородок не человеческим пальцем — волчьим желтым когтем.
— Ни капли, — выдохнула я.
— Прости, я волнуюсь, — пробормотал он, не делая, впрочем, ни малейшей попытки убрать от моего лица человечье-волчью руку. — А когда я волнуюсь, бывает вот так. Особенно в полную луну.
— Какие интересные возможности это открывает для брачного ложа, — прошептала бесстыжая я, до полночи читавшая Славкину книжку.
Глаза Волчека изумленно расширились, он явно не ожидал такого ответа. Я вложила свою руку в его деформированную ладонь и опустила ресницы. Неужели не догадается?