(не)приятность для дракона (СИ)

— У нас недостаточно накоплений, — робко отозвалась Кенелим.
Открыв глаза, я с интересом на неё поглядела, провокационно спросив:
— А действительно ли в этом вопрос?
Кени непонимающе нахмурилась, опустив взгляд на стол. Думала она несколько долгих минут, пользуясь тем, что остальные ей не мешали, а мой рот был занят тортом.
  
— 3-
 
— Что вы имеете ввиду? — дрожащим от напряжения голосом спросила молодая девушка.
Молодая, наивная, доверчивая и неопытная.
— Думаю, тебе стоит поговорить с ним, — задумчиво протянула я, облизнула вилку и указала её кончиком на сидящую напротив меня Кенелим, — Задай ему парочку правильных вопросов.
— Каких? — не поняла она.
— Например, как долго тебе ждать свадьбы. Чего конкретно нужно ждать. Что будет после того, как вы это получите. Чего он хочет от тебя. Спрашивай уверенно и не прячь глаза, смотри прямо на него. Если ты будешь смотреть ему в глаза и спрашивать всё это спокойным голосом, он начнёт нервничать. А когда человек нервничает, он начинает говорить правду.
Высказав всё это, я мило-мило улыбнулась едва ли не плачущей девушке. Жалкое зрелище. Никто не любит неуверенных. Если вы сами не уверены в себе, то остальные будут воспринимать вас точно также.
— Иди, — велела я ей и отправила в рот ещё один кусочек удивительного лакомства.
Кенелим, вздрогнув, расширила глаза и взглянула на меня почти с ужасом, надеясь, что я скажу, что пошутила и ей не придётся никуда идти. Но я уверенно молчала, глядя ей в глаза и безмолвно приказывая делать так, как я сказала.
И она поднялась, чуть не уронив стул, выпрямила спину, сжала миниатюрные ручки в кулаки и посмотрела поверх моей головы с мрачной решимостью.
— Иди, — повторила я, взмахом руки отправляя вместе с ней свою бабочку, что безропотно полетела к двери, освещая девушке дорогу.
Она ушла, а мы остались сидеть в тишине. Остальные кухарки неотрывно смотрели на меня, а я… я ела торт. Вкусный торт. Такой, за поедание которого меня по головке точно не погладят.
* * *
Я покинула кухню пятнадцать минут спустя. За это время мы успели перемыть пару десятков косточек дракону, который так и не сумел до сих пор наладить освещение, доесть мой торт и подумать над вопросом «Куда же Кенелим запропастилась?». Собственно, как раз из-за последнего вопроса я и ушла.
Отправленная с девушкой светящаяся бабочка легко пульсировала, указывая мне направление, в котором нужно было идти. И я шла по незнакомым коридорам, за изучение которых сяду в самое ближайшее время, и чувствовала нарастающую тревогу.
Не мою тревогу.
Она колебала сгущающийся воздух вокруг, пропитывала его электрическими всполохами, заставляла мою кожу покрываться встревоженными мурашками. Здравый смысл и чувство самосохранения на пару шептали о том, что мне следует развернуться и пойти обратно. Но я нередко их игнорировала, проигнорировала и сейчас.
И не зря.
Всхлипы стали слышны с лестницы, ведущей в западное крыло второго этажа, по которой я и поднималась, освещая свой путь тремя голубыми бабочками.
Страх заинтересованно поднял голову, но был усыплён силой воли, привычно гасящей почти все эмоции внутри меня. Без эмоций жить проще. И ум соображает быстрее.
Наверно, именно по этой причине я не поспешила на раздающиеся всхлипы, обосновано опасаясь того, кто может их издавать. Вместо этого я, не дожидаясь того, как окончательно поднимусь, метнула вперёд одну из бабочек.
А когда мои ноги всё же коснулись пола второго этажа, взору моему предстали уже две родные бабочки. И сжавшаяся в комок у стены Кенелим, старательно пытающаяся сдерживать рыдания.
Демоны.
Нет-нет, они здесь были не причём, это всего лишь бедняжка Кени. Маленькая глупая девочка, которой только что, кажется, разбили её хрупкое сердечко.
— Эй, — мягко окликнула я её, подошла и присела рядом с ней, осторожно коснувшись плеча.
Кенелим вздрогнула всем телом, перепугано обернулась, расширив от ужаса глаза, но потом поняла, что это я, и её истерика пошла на новый уровень.
Так просто её не успокоишь.
— Ну-ка, давай, дорогая, поднимайся, — успокаивающим мягким голосом велела я ей, взяла за плечи и попыталась поднять.
Получилось у меня не с первого раза, но в итоге девушка всё же оказалась на своих ногах. Её колени подкашивались, все тело дрожало, по щекам текли непрерывные горячие слёзы и рыдания рвались наружу. Кенелим сдерживала их из последних сил.
— Пошли, — отдала я новое приказание и потащила её к своей комнате.
Повезло, что она была не очень далеко отсюда, всего тремя этажами выше, прямо в башенном ответвлении.
Когда мы вышли в моей тёмной гостиной, за нами закрылась дверь, а из моей правой ладони разлетелись по комнате пара десятков искрящихся светящихся бабочек, Кенелим потеряла над собой весь контроль.
— Почему я такая? — доносилось от неё сквозь громкие рыдания.
Мы с ней уже почти десять минут сидели на диване. Кени судорожно сжимала в руках одну из подушек, я успокаивающе поглаживала её по спине, ожидая, пока она сама успокоиться. Потому что если в таком состоянии прервать её истерику, она потом накроет в два раза сильнее.
— Какая? — мягко переспросила я, с жалостью на неё глядя.
За прошедшее время это были наши первые слова.
— Я уродка! — воскликнула девушка и завыла в голос, — Я страшная и глупая!
С глупой я бы согласилась, но вслух этого, понятное дело, не сказала, а вот насчёт страшной была категорически против, потому что искренне считала Кенелим красивой молодой девушкой.
— Я такая страшная! — заревела она с новой силой, застилая слезами покрасневшее лицо, — Во мне всё не так, поэтому он ушёл от меня! Я так ненавижу себя!
— Это неправда, — уверено одёрнула я её.
— Правда, — рыдания Кени резко стихли. Всхлипнув, она вытерла глаза ладонями и повернула голову, чтобы, глядя мне в глаза, уверенно произнести, — Я страшная. Глупая. Жалкая. Посмотри на меня. Посмотри! Я не удивлена, что он ушёл от меня. Я знала, что так будет. Знаешь, почему он не хотел свадьбы сейчас? Потому что он вовсе не хотел её. Он не собирался жениться на мне. Он хотел лишь подождать, а потом использовать моё тело и уйти. Ты оказалась права.
Её слова оказались для меня неожиданностью. Когда советовала ей поговорить с ним, я лишь хотела, чтобы между ними не было недопонимания и разногласий, но я не думала, что всё будет именно так. С другой стороны, хорошо, что она узнала это сейчас и вот так, а не застукала его в обнимку с какой-нибудь служанкой.
— Он назвал меня уродкой, — улыбнулась Кени сквозь слёзы и шмыгнула носом, — и он прав. Я уродка. Посмотри на меня. Я ужасная, страшная, некрасивая. У меня большой нос, кривые брови, маленькие глаза. У меня щёки и тонкие губы. У меня даже пальцы кривые, представляешь? А ещё я толстая и неуклюжая.
— Это неправда, — повторила я спокойно, — ты очень красивая, Кенелим.
И это была правда. Передо мной сидела действительно красивая девушка. Она не была толстой и неуклюжей, как только что заявила. И её лицо было довольно милым, немного наивным, но красивым. А пальцы… Кривые пальцы! Да как до такого вообще можно додуматься?!
— Это правда, — грустно отозвалась она, — а знаешь, кто действительно очень красив? Драконессы. И ты. Я бы хотела быть похожей на тебя. Ты можешь помочь мне в этом?
— Как? — хмыкнула я, не воспринимая её слов всерьёз.
— Возьми меня под своё попечение. Научи быть красивой. У меня проблемы с внешностью и мне нужна помощь, — произнесла она с такой уверенностью, что на какой-то миг мне стало страшно.
— Единственные проблемы, что я вижу у тебя, связаны с твоей заниженной самооценкой, — просветила я её в ответ.
Кени резко подалась вперёд, ближе ко мне, и, почти касаясь моего лица своим, пьяно прошептала:
— Помоги мне!
  
— 4-
 
Мне не хотелось ей помогать. Мне хотелось просто рассмеяться, а потом, если настроение не улучшиться, пойти и набить морду тому уроду, что обидел эту слегка сумасшедшую особу. А уже потом, исходя из нашей с ним «беседы», я, возможно, ещё и к обнаглевшему Правителю зайду! Выскажу ему всё, что я о нём думаю. Может быть, даже поугрожаю.