За руку с его величеством (СИ)
Амарис, деловая двухлетняя леди с двумя короткими, но толстыми косичками, серьёзным выражением лица и большими зелёными глазами, окинула меня задумчивым взглядом, особое внимание уделила почему-то совершенно не испугавшей её кровоточащей руке, затем также задумчиво посмотрела в моё лицо.
А вот сказала она уже не мне:
— К бабушке незя.
И так это невинно-невинно звучало, что Давина, прекратив испепелять меня пока молчаливым яростным взглядом, обернулась и взглянула на дочь.
— И что ты опять успела сделать? — Спросила с недовольством, затем выдохнула, успокаиваясь, и уже куда вежливее и спокойнее попросила: — Дорогая, пожалуйста, сходи к бабушке. Сейчас мама будет ругаться плохими словами.
— Маме по бам? — Догадалась малышка.
— По бам, — подтвердила Давина серьёзно и в доказательство действительно несильно стукнула себя по губам.
И только после этого Амарис, ничего не возражая, убежала из комнаты. Вот и чего Дав на неё наговаривает? Послушный понятливый ребёнок.
Но я здесь не для этого.
Вцепившись в руку ведьмы, с ужасом заглянула ей в глаза снизу вверх и, набрав в грудь побольше воздуха, протараторила:
— Ая говорит, что на острове есть кто-то, применяющий её облик и управляющий пришедшими из портала монстрами. Она вернула меня обратно, а сама осталась там, и их так много, а я сказала, что выдерну её за собой, но что, если она врёт и…
— Стоп! — Велела Давина, вскинув руку и заставляя меня просто заткнуться. Постояла, с сомнением глядя на меня, а затем попросила: — Медленно и чётко.
Медленно и чётко не получилось, но я пыталась. Всю ту маэ, что Давина безжалостно залечивала рану на руке, бедре и голове, я, сбиваясь и запинаясь, говорила ей о том, что произошло.
— Умирает, говоришь? — Стряхивая остатки лечебной магии с кончиков пальцев, переспросила она, отстранилась и окинула меня задумчивым взглядом.
— Может, прямо сейчас, — подтвердила я со страхом, что прямо сейчас её могут просто убить.
И с мольбой взглянула на Давину.
А та, вдруг пожав плечами, безразлично сообщила:
— Проблем будет меньше.
Глупо было рассчитывать на другой ответ, но всё же:
— Мы не можем оставить её.
— Можем, — уверенно отозвалась она, — и даже оставим.
— Но её же убьют, Давина!
— Это если она не соврала и на острове действительно есть кто-то, способный подчинить себе её монстриков, — она грациозно опустилась в одно из кресел, закинула ногу на ногу и, наматывая тёмный локон на указательный палец, задумчиво продолжила: — тогда это не очень здорово, дорогая моя. Мало нам было одной полоумной.
Я просто не понимаю, как можно быть настолько безразличной к чужому горю. И тогда я, подавляя в себе раздражение, использовала последний из доступных мне методов:
— Она в теле Вэр, Давина.
И вся безразличная невозмутимость с ведьмы мигом слетела, будто её никогда и не было. Вместо неё появились злость, небольшая растерянность и, как это обычно бывает у Давины в критических моментах, уверенность.
Вот с этой, сияющей в зелёных глазах уверенностью она и поднялась на ноги, зло глядя куда-то в пространство перед собой. На оценку ситуации ей понадобилось всего пара мгновений, а после на весь дом прогремело:
— Амарис, ты к дедушке!
Глава 13
На переправку дочери к отцу Акара у ведьмы ушло всего несколько маэ, после чего она, схватив за руку, уволокла меня в портал.
— Вот как знала, что оно нам пригодится, — проговорила, махом руки распахивая высокие двустворчатые двери и заводя меня в огромный, украшенный разнообразнейшими рунами храм.
— Это что? — Следя за ней, удивленно огляделась я.
— Тут бывшая Верховная собиралась убить молодых ведьм, — отмахнулась Давина, будто это было сущей мелочью, довела меня и оставила в центре большого, созданного из сплошных рун круга, а сама осталась за его пределами, — я кое-чего подправила, доделала, доработала, используя руны Первой Верховной ведьмы, и алтарь, поглощающий силу у одного и передающий другому переделала на качественную ловушку. Пару раз даже опробовала, но, ты сама понимаешь, все это мелочи в сравнении с легендарной ведьмой.
Легендарной я бы её сейчас ни за что не назвала, как, собственно, и безумной. Скорее уж уставшей, немного напуганной и раздосадованной.
— Зови, — велела Дав решительно.
Так решительно, что я не посмела ей перечить, подняла руку, стянула помявшуюся повязку и осторожно коснулась кончиками пальцев рунической вязи.
Мгновение ничего не происходило, а затем… яркая, ослепительная вспышка, громкий щелчок и Ая, без чувств свалившаяся прямо передо мной в руническом кругу.
— О, Тьма, — прошептала я, прижимая руку ко рту.
Она вся… на ней просто не было живого места! Разорванная ткань, местами даже кожа, волосы растрепались, всё в крови… и она, лежащая без движения прямо передо мной.
— Вика, я не могу к ней подойти, — с сожалением произнесла Давина, — ловушка меня обратно не выпустит. Посмотри, она дышит?
Кахэш, пожалуйста, только не умирай! Вэр, ты просто должна жить!
Медленно подойдя ближе на негнущихся ногах, я неловко опустилась на пол, уткнувшись коленями в холодный каменный пол, протянула руку и коснулась закрытой волосами шеи.
И тут же вздрогнула, едва не одёрнув ладонь. Потому что кожи я не почувствовала, только кровоточащее мясо…
— Твою, — выругалась глухо, чувствуя, как вместе с чужой кровью на пальцах в венах медленно стынет моя собственная.
Ненавижу кровь, я просто не переношу её. У меня это с детства, но даже деятельность боевого некроманта не спасла.
— Вик, — укоризненно позвала Давина, — соберись!
Да, да, нужно собраться и… о, боги, какая же мерзость!
— Дыхание есть, — отчиталась я, не в силах прекратить кривиться, — Дав, можно спасти, но…
— Но что, Вика?
Верховная посмотрела на меня с какой-то мрачной обречённостью, уже сразу приготовившись к самому худшему.
Вздохнув, подняла голову, с сожалением посмотрела на старую подругу и тихо призналась:
— У меня магическое истощение. Барьер вокруг острова и…
— Я совсем забыла, — перебив, покачала Давина головой, а затем запустила руку в карман чёрного платья и грозно велела: — Иди сюда.
У неё в карманах много чего интересного было. И чесоточный порошок, и усыпляющие соли, и успокаивающие настойки. Но самым полезным, как я считаю, были маленькие мятные конфетки, в одно мгновение восстанавливающие если не все магические силы, то большую их часть точно.
Поэтому я, уже точно зная, что сейчас меня этими самыми конфетами кормить будут, отняв ладонь от Вэр, попыталась встать.
Но лишь на попытках всё и закончилось, потому что в следующее мгновение находящаяся без сознания, истекающая кровью и вообще едва живая девушка дёрнулась всем телом, неестественно выгнулась в спине и с силой сжала окровавленными пальцами моё запястье.
Вскрикнула я не специально, перепугавшись просто до ужаса, шарахнулась в сторону, но не смогла сделать совершенно ничего!
— Вика!
А Ая, совсем жутко выгнувшись, вдруг подалась совсем близко ко мне, почти прижавшись своим окровавленным лицом к моему! Её безумные, широко распахнутые глаза смотрели прямо в мои, тоже распахнутые от ужаса.
— Это он, — прошептала она быстро-быстро, но так тихо, что я с трудом поняла.
— Что? — Выдохнула хрипло, дёргая схваченной рукой в безуспешных попытках высвободиться.
— Вика, отойди от неё! — Велела Давина встревожено.
— Это он, он, — зашептала безумная ведьма, придвигаясь ещё ближе ко мне, — он всё это время был здесь, он…
— Кто? — Не поняла я.
Про кого она говорит? И почему выглядит такой до безумия перепуганной?!
Ая медленно моргнула, взглянула на меня уже осмысленнее, а затем беззвучно выдохнула:
— Риэн.
Мне показалось, что после её ответа содрогнулись небеса, задрожала земля и весь мир перевернулся с ног на голову. Хорошо, что действительно просто показалось — содрогнулось что-то внутри меня.