Серебряная Звезда (СИ)

На воскресенье договорилась со Славиком выехать на природу. В субботу захватила все, что нужно с собой, а после тренировки домой возвращаться не стала. Вместе со Славой и его друзьями поехала на природу. Песни под гитару, живой огонь, танцы. Одна из присутствующих девушек оказалась хореографом. Показала нам несколько движений восточного танца, пока наши парни готовили шашлыки, мы им готовили сюрприз. Танец вышел зажигательным и особенно очаровательным при свете костра. Я прокомментировала по окончании: как у древних кочевников. Все согласились.
Нэран не звонил. Меня это больше всего тревожило. Поняла, что я потеряла его окончательно. Тоска стала съедать меня изнутри, я заплакала в палатке. Слава встревожился. О настоящей причине слез, конечно, сказать я не могла, поэтому сказала, что разболелся желудок. Вытряхнув сумку, нашла но-шпу и мезим, проглотила все это при Славе, закутавшись уснула у него на плече. Под утро меня разбудил звонок телефона. Посмотрела – Нэран. Подняла трубку и хриплым спросонья голосом сказала:
- Алло!
- Ты почему не позвонила, не предупредила, что дома ночевать не будешь?
- А кого я должна предупреждать? Родители живут отдельно, мужа и детей нет.
- Меня. – Я тихо безрадостно засмеялась:
- Ой, ну да. Предупреждаю, я задержусь и прибуду только сегодня к вечеру. Понимаешь ли, отдыхаю с друзьями. У тебя есть Софья Павловна, а у меня никого, это ведь несправедливо. Я женщина и хочу, как не странно для тебя, внимание, заботу, любовь, интим, в конце концов. Ты же уезжал с Софьей Павловной индивидуальной тренировкой заниматься, а я дома оставалась и ждала, когда же ты соизволишь обратить на меня внимание. Ты предпочел другую, а что мне остается? Ищу радость в объятиях другого. В отличие от тебя, свои отношения скрывать не собираюсь. Мы друг друга не видим, каждый живет своей жизнью. Да, кстати, я готова сойтись с тобой в спарринге на длинных мечах. Доброго утра! – положила трубку. Слава поднял голову, я легла ему на плечо, прижалась и сказала:
- Бывший звонил, видно со своей курицей поцапался. Теперь вспомнил обо мне. – Мне захотелось более тесного общения, но в палатке было еще четверо, поэтому ограничились со Славой поцелуями, от которых было легче только мне. Крепко обнимая Славу, я сокрушенно считала себя абсолютно ненормальной, потому что желала сейчас совсем другого мужчину. Что делать? Как правильно поступить? Не знаю.
14
Домой привез меня Слава уже в обед. Попрощавшись, поднялась в квартиру. Нэран собрал вещи, его чемодан стоял уже у двери. Я от увиденного чуть не закричала, сдержалась огромным усилием воли. Зашла в ванную, кинула вещи в стирку, неспешно искупалась, замотавшись в короткий халат, вышла к Нэрану. Он ждал меня на кухне.
По-видимому, не спал всю ночь. Между бровей залегла вертикальная складка, небольшие мешки под глазами, хмурый взгляд:
- Не хотел уезжать не попрощавшись. – Я в упор глядела на него:
- Я тебя не выгоняю и не выгоняла, живи, сколько считаешь нужным. Или все-таки решил остаться в нашем мире и жить с Софьей Павловной?
- Нет, я ищу обруч.
- Так зачем же решил уехать?
- Не хотел мешать твоей личной жизни.
- Ты мне не мешаешь. У тебя – своя личная жизнь, у меня – своя. Ты не захотел впустить меня к себе в жизнь, предпочел Софью. Я проглотила эту несправедливую горькую пилюлю. Поэтому стала искать себе другое утешение: вначале клубы самбо и фехтования, потом, после любования тобой и этой женщиной, решила, что и мне нужен кто-то. – Налила кофе и сделала глоток. – Нельзя женщину, тем более влюбленную женщину, игнорировать, Нэран. Я понимаю, что тебе надо просто попасть домой, наплевать с кем жить, но мне-то не наплевать. Какая, скажи мне, тебе разница была с кем спать, если ты ни меня, ни Софью ты не любишь? Мне сделал больно, когда исчезнешь из этого мира, ей сделаешь больно. Зачем было двум женщинам делать больно? Разве одной не достаточно?
- Не знаю, - он опустил голову. Я поставила чашку на стол, подошла к некроманту и присела перед ним. Прогладила рукой по волосам, обеими ладонями обхватила его лицо и подняла.
- Почему ты так мучаешься, скажи мне? Ты не похож на равнодушного, расчетливого хлыща. Слишком хорошо я тебя знаю. Что руководит твоими нелогичными, порой бессердечными поступками? У тебя светлый ум и горячее сердце, откуда, скажи, у тебя непонятная жестокость?
Он промолчал и поднялся со стула, осторожно убрал мои руки:
- Спасибо за помощь, Аля. Я всегда буду помнить о тебе. – Он положил ключи от квартиры на стол. Я пораженно молчала. Было нестерпимо больно, хотелось кричать, плакать и топать ногами. Некромант пошел к чемодану. Я обезумевшим взглядом смотрела на его движения. В два шага долетела до него, развернула за плечи и впилась в губы поцелуем. Не думаю, чтобы ему это было приятно, скорее больно. Я хотела сейчас только одного, чтобы он остался и сказал, что это все только для того, чтобы позлить меня. Но он мягко отстранил меня, взялся за ручку чемодана и вышел за дверь, тихо затворив ее.
Я осела на пол. Ничего не осталось внутри, жар боли выжег даже слезы, только боль и пустота. Я тупо сидела и смотрела на дверь. Пространство и время для меня были потеряны. Очнулась только ночью. Перебралась на кровать и, свернувшись калачиком, потерялась в забытьи.
Открыла глаза со звонком будильника. Заставила себя встать, поесть и собраться на работу. Внутри все окаменело, я чувствовала себя роботом. На работе мои изменения заметила секретарша Лиза. Я ничего не ответила, просто сказала, что хочу ее кое с кем познакомить. Вечером в клуб подъехал Слава, издали показала его Лизе и спросила, хочет ли она с ним познакомиться. Та запрыгала, как коза. Она пошла со мной, как будто моральная поддержка. Там я познакомила не только со Славой, но и с остальными членами моей команды. Попросилась на спарринг с учителем. Все удивленно посмотрели на меня. Только Андрей Игоревич понял все и встал в позицию. Я четко выполняла все движения, представляя, как эта сталь пронзает и убивает мою боль. Мы мелькали с учителем, как две птицы. Это был страшный и красивый танец мечей и людей. Так я еще не выкладывалась. У Славы вырвалось: «Ласточкой носится». Но наставник сказал между выпадами:
- Летает, Слава, вот главное. Неважно – жаворонком, ласточкой, стрижом. Летяга. – Ребята засмеялись, как-то не подходит девушке такое прозвище. Я стремительно теряла силы и напряжение возрастало. Учитель остановил поединок и повел меня в подсобку, приказав остальным отрабатывать.
- Что у тебя произошло, девочка? - спросил он меня, едва захлопнулась дверь. Струна, державшая мое горе целый день, лопнула, и слезы градом полились из моих глаз. Я плакала без всхлипа, без истерик, просто слезы лились двумя полноводными реками. Смогла сказать только:
- Нэран ушел навсегда. – Учитель прижал меня к себе, гладил по голове, успокаивал:
- Раз он так решил, значит, именно так и лучше. Вижу, Слава за тобой ухаживает, попробуй отвлечься. – Я мотнула головой. Он меня понял. – Ну почему нет? Он хороший парень, никогда не бросит, а Нэран, наверное, нашел свое счастье с другой, прими это и прости.
- Больно, очень больно. Даже дышать. Не хочу, не могу отпустить.
- Успокойся. Пройдет время и твоя боль утихнет. Ты ее разжигаешь, а не успокаиваешь. Посмотри на это со стороны. Что лучше: жил с тобой и внезапно исчез, или ушел сразу?
- Не знаю, - я стала успокаиваться. Он продолжал гладить меня по волосам:
- Я знаю. Лучше сразу, чем потом. Боль резче, но пройдет быстрее, а если потом, то такая боль может стать причиной самоубийства. Нэран это хорошо понял, поэтому и ушел сразу. Не вини его. Все, вытирай слезы, вон вода - выпей стакан, вымой лицо и вперед к кинжалам. Давай, давай, хватит отлынивать. – Правдами-неправдами он меня отвлек, а к концу занятий у меня все постепенно улеглось.
Слава не стал ничего расспрашивать при Лизке. Я настояла, чтобы меня первой отвезли домой. Я хотела, чтобы Слава от расставания со мной не был в такой депрессии, как я, поэтому вела к разрыву медленно. Для начала их надо было чаще оставлять одних, поэтому я попросила меня закинуть первой. Получится или нет, главное, я попыталась. Они уехали, я отнесла сумку в дом, бросила на пол прихожей и опять пошла на улицу.