Ступая за Край (СИ)
— Эй, Гелан, бросай свою пленницу, посмотри на меня.
— На меня, Гелан.
— Танхара, он уже «смотрел» на тебя, — мужской смех и такой же смех в ответ.
Гелан повернул на ещё одну улицу и ещё одну. И везде были люди, женщины и мужчины, дети, высокие и низкие дома из камня — но, независимо от размера, это были добротные дома, крепкие и основательные, словно люди жили тут испокон веков и собираются жить ещё столько же, и, наконец, остановился у одного из домов. Небольшого. Как и со многими домами, рядом росло высокое дерево, чья крона закрывала покатую крышу из досок, покрытых зелёным мхом и травой.
— Тут будешь жить ты, Эвиси.
— Одна?
— Ты научишься. И нет, не одна.
— Но…
— Эвиси, я не могу ввести тебя в свой дом, ты не жена мне. — Гелан замолчал, и Эвиси склонила голову. Она — не жена воина Гелана. Она — жена мужа своего, Короля Меланмира… Жена, так и не ставшая ей.
— Тебе нечего бояться, тебя не обидят.
— Я твоя пленница, — Эвиси отвела глаза.
— Ааааааааааа, — Эвиси услышала знакомый голос и обернулась на него, ей показалось, что земля ушла у неё из-под ног, а в глаза насыпали песка от подступающих слёз.
Сеилна, на неё бежала её Сеилна, её служанка, которую должны были казнить за их глупую выходку, но вот — она жива и тоже в этом странном месте.
— Госпожа!
Сеилна остановилась, бросила короткий взгляд на Гелана, потом схватила за руку Эвиси, подняла к глазам её ладонь и запричитала.
— Госпожа, разве так можно, как я теперь верну нежность вашим рукам? А воооолосы… госпожа… — Сеилна схватилась за голову и толкнула Эвиси в сторону двери, — пойдёмте… поспешим.
— Эй, Сеилна, — окликнул Гелан, — покорми сначала Эвиси.
— Как ухаживать за моей госпожой, я сама разберусь, воин, — сузила глаза Сеилна и развернулась спиной к воину, а Эвиси смотрела вслед и не знала, увидит ли она снова Гелана или нет. Она помнила его слова «желаю тебя сильнее, чем муж жену свою, мужчина женщину и воин свою Королеву», и сердце её верило Гелану, но непокорный дух Эвиси не хотел мириться с тем, что её воин уходит, отказываясь ввести её в свой дом.
К вечеру, почти к ночи, под причитания Сеилны, Эвиси уже думала — уж не превратится ли она в лягушку от того, сколько раз Сеилна, с помощью Эвиси, сменила воду в огромном чане, пока натирала какими-то незнакомыми снадобьями, которые она выменяла или сделала сама, её руки, ноги и тело, расчёсывала и полоскала в травяных отварах волосы, пока они не начали струиться, и всё это время Эвиси разговаривала, впитывала истории и знания, воспоминания и мечтания. И было ей радостно, тревожно и грустно одновременно.
— Ты видела Меланмира, Сеилна?
— Да, моя госпожа, он был… Эвиси, он стал старым! И таким злым… Он кричал и кричал, я думала, он прикажет пытать меня, но он только ругался и ругался, а потом назначил суд и ушёл. Когда я крикнула, что всадники уносят Королеву, появилась стража, но вас было уже не догнать. Они рыскали по лесам и окружающим горам… заглядывали под каждый куст… Я думаю, они ищут до сих пор.
— Ищут, чтобы казнить, — усмехнулась Эвиси.
— Никто в Теренсии не казнит за измену мужу, молва осуждает, и женщина несёт свою кару, но за это не казнят, а тебя все любят, к тому же, вас похитили, Королева!
— Сеилна, я не жена мужу своему, а значит, всё ещё Царевна Дальних Земель, помнишь, я рассказывала тебе про законы Главной Богини? Меланмир должен будет отдать меня на суд Главной Богини и…
— О, моя госпожа, — глаза Сеилны стали подобны огромным озёрам где плескалась водяная гладь, — тогда пусть вас не найдут, никогда.
— Гелан сказал, что убьёт меня раньше. Он пообещал мне.
— Это неприступное место, дорогу сюда знают лишь избранные, многие не выходят никогда за всю жизнь, пленниц, как вы и я, приводят с завязанными глазами, и посмотрите в окно — кругом горы, разве поймёшь, где выход? Это поселение, мне сказали, образовалось, когда Дальние Земли захватили Провинцию за Горами, и никто ещё не нашёл их. Может быть, вы доживёте тут до старости… конечно, вы будете не Королевой, а всего лишь пленницей, но это лучше, чем суд этой ужасной Главной Богини!
— А ты? Как ты тут очутилась?
— Я уже оплакивала свою смерть, ведь ясно, что каким бы милостивым и справедливым ни был Меланмир, за то, что я наделала… ах. — Сеилна вздрогнула, и слёзы потекли у неё по щекам. — Я плакала весь день и всю ночь, и ещё один день, и ещё одну ночь… пока не потеряла счёт времени. Потом, в темноте, я услышала голос духа, он назвал моё имя и спросил, хочу ли я выбраться отсюда, из этих душных покоев.
— Ты была не в темнице?
— Сначала стражники бросили меня туда, к огромным крысам и насекомым, которые сжирали мою кожу живьём, но после того, как пришёл Меланмир, он распорядился запереть меня в покоях на втором этаже. Витражи закрыли, как и двери, приставили охрану, потом у моего ложа появился дух и предложил сбежать… Я согласилась, потому что думала, что я сплю, или что, может, дух мой покидает тело. И уже стоя на краю крыши, я поняла, что это не сон и не моя смерть. «Ты хочешь, чтобы тебя вывели на центральную площадь и казнили?!» — спросил воин, который пришёл за мной, и я подумала, что… страшней не будет, и мы прыгнули вместе с крыши, потом выбрались из города, а потом оказались здесь. Когда я спросила Харина, почему он выкрал меня, он ответил: «Смеёшься, глупая девчонка? Я бы ни за что не отказался выкрасть что-нибудь из дворца самого Меланмира, а уж выкрасть девушку из-под его стражи — это лучшее развлечение!» Меня поселили в этот дом, а недавно я узнала, что вы тоже живы… Когда я услышала, как Бенаил говорит с Харином, что Гелан не спустится из Краю, какое-то незнакомое мне слово, без своей пленницы, без Королевы, я поняла, что речь о вас, госпожа. И тогда Харин сказал, что вы там, с ним. Но народ поселения боится вас или не хочет видеть… поэтому вы не спуститесь сюда, в поселение. А ночью, Бенаил сказал людям, что Королева Эвиси будет жить здесь, как пленница Гелана, и что никто не смеет причинить вред чужой пленнице, ну, а Гелана знают все, и никто не посмеет спорить с ним или противиться ему или Бенаилу.
— Разве Гелан не просто воин?
— Я не знаю, тут нет званий… но говорят, Гелан не простой воин, про него мало говорят, наверное, мало знают. Гелан обладает многими знаниями и умениями, говорят, он обучен грамоте и счёту, а ещё он понимает карты и звёзды на небе. Девушка, которая была у него в доме, говорит, у него много странных вещей, как у знатного господина, словно он советник во дворце, но сам он ходит в такой же одежде, как и все остальные мужчины, и никто никогда не видел, чтобы он вёл себя как богач.
— Как богач?
— Ах, Эвиси, ты и вправду там мало разбираешься в людях, к тебе всегда относились с почтением, а мы, простые люди, встречаем разное обращение, но если Гелан знатного рода, то он никогда не кичился этим. А ещё говорят — он избранный, посланник богов.
— Что это значит?
— Я не знаю… этого мне не рассказывали.
— Кто такой Бенаил?
— Бенаил — это здешний предводитель, как военачальник, он тут главный, все воины подчиняются ему, оружейники, которых очень много, и рудокопы, а есть ещё Арарин, я его боюсь, и не только из-за шрама на лице, он просто злой… Говорят, он пережил прошлое восстание, и на его глазах погибли соратники его, их семьи и его семья, поэтому сердце его очерствело.
Эвиси вспомнила человека со страшным шрамом и поняла, что Сеилна права, его невозможно не бояться.
Так, за разговорами, Эвиси узнала, сколь обширно это поселение, что женщины тут занимаются домашним хозяйством, как и положено им богами и природой, выполняют свою роль матери и жены, но при этом им можно выходить одним на улицу, они сами выбирают себе мужа, а могут и не выходить замуж вовсе. Здесь никто не осудит девушку за постыдное поведение, за то, что дух желания охватил тело девушки.
Мужчина вводит в свой дом только жену, но и детей от возлюбленной никто не считает незаконными, тут даже наследство может передаваться дочери! И самим Поселением управляет тоже женщина. Она не решает вопросы обороны или рудокопов, но все остальные вопросы — посева и сбора урожая, хранения продуктов, споры между соседями, — да. Говорят, её выбрали сами же мужчины, решив, что если женщина может управиться с семьёй, она может управиться и с поселением. Ещё Сеилна слышала, что некоторые пленницы живут тут всю жизнь и даже не помышляют вернуться в родные края, настолько здесь вольготная и сытая жизнь по сравнению с тем, что было у них дома, особенно у рабынь. Только тот, чья ты пленница, может решать, жить тебе или умереть, а больше никто тебе не судья, пока ты живёшь по их законам, но этих законов так мало…