Мир в моих руках (СИ)

— Что такое? — подошла, ухо подняла к его рту.
— Говорят, что белые хранители сюда могут прийти.
— А-а-а… — произнесла я глубокомысленно.
Надо ж аборигенам показать, что я в курсе их дел. Тем более, что в шали меня приняли за свою. Точнее, за своего пацана, из какой-то деревни.
— Сам знаешь: с ними лучше не связываться! — страж вздохнул так, словно о каких-то чудовищах речь шла.
— Ну, конечно. Само собой разумеется, — с «пониманием» кивнула.
Хм, а в том моём сне, что приснился в кладовке, тоже упоминали о каких-то там хранителях. Кажись, тот хам был белым хранителем и этим страшно гордился. Два взаимосвязанных сна? А хам был нарисован в блокноте Кирилла. Выходит, и ему он приснился? А Кириллу-то почему? И мне зачем? Что вообще общего у меня и этого мальчишки, который девчонок спокойно избивает? Однако, в моём новом сне опять упомянули тех таинственных белых хранителей… Значит, надо спать дальше и постараться разобраться, пока сплю. Белые хранители придут сюда? Отлично, мне это вполне подойдёт. Пойду туда, куда они явятся.
Тихо спросила у стражника:
— Дядя, а где скорее всего появятся белые хранители?
— Да кто ж их знает-то? Они ж спокойно по миру перемещаются!
Как и я, что ли? Я же тоже по собственному желанию переместилась. И что я, выходит, тоже такая же? Ну уж нет! Я хочу мир, подвластный только мне! Мне одной!
Минуточку… А тот Камилл, который мне приснился, который был и в блокноте Кирилла нарисован, имел чёрные крылья! В принципе, крылья хама и Камилла похожи, разве что у одного чёрные, а у другого белые. Или это значит, что они — из разных команд?
Прикинув путь к отступлению, едва слышно спросила:
— Дядя, а эти… чёрные хранители… они тут могут появиться?
Стражник побелел, круг обвёл на лбу.
— Да их же вроде всех в великой битве перебили? Разве нет?
— Да кто ж их знает? — вывернулась я.
— И верно, кто ж их, гадов знает-то! Ох, не приведи Небеса этих злодеев в наши края! — и он опять круг на лбу нарисовал, видимо, знак такой обережный, — Слышь, малец, а тебе что-то известно?
Мне как назло хотелось узнать побольше. Информации не хватало. Ну, и что с того, что чёрных хранителей местный страж боится больше белых? И вообще надеется, что в какой-то битве чёрных хранителей всех убили? А вот белые могут спокойно по городам шляться — и их просто опасаются.
Вздохнув, таинственно начала:
— Один из чёрных хранителей… говорят, что он у них главный…
— Гаад, что ли? — придушенным шёпотом отозвался местный, семь раз рисуя на своём лбу круг.
И на моём пару раз нарисовал. Заботливый дядька.
— Вот, Гаад… — я многозначительно замолчала, а страж смотрел на меня перепугано, ловя каждый звук и каждый вдох, — Говорят, он ещё жив…
— Охо-хонюшки! — простонал страж, — Упаси нас Небеса! Только вздохнули спокойно, понадеялись, что после той великой битвы уж более не услышим про мерзавца Гаада, а…
Он пугливо огляделся. Потом вдруг опять посмотрел куда-то за моей спиной. И побледнел…
— Я… как бы это… я не про…
Обернулась.
За мной стоял парень. Глаза зауженные, впрочем, не совсем азиатские. Скулы выступают. Глаза карие. Волосы чёрные, в хвост у шеи собраны. Загорелый. Лицо треугольное. Лет девятнадцать-двадцать на вид. Одет в чёрное с головы до ног: сандалии с чёрными шнурками, штаны чёрные, рубашка до колен чёрная, пояс кожаный чёрный, плащ чёрный. К поясу крепятся ножны с мечом. Судя по реакции местного, он из белых хранителей или из чёрных.
— Я как бы… — мямлил доблестный охранник ворот, — Тут комар пролетал… кусил, хм, за мягкое место… гад такой! Сколько их поразвелось нонче летом!
— Я умею читать мысли, — парень ласково улыбнулся.
Стражник в ужасе упал на колени. Зацепил мою шаль — и она сползла вслед за ним.
— А ты ещё что за шут гороховый? — с усмешкой спросил парень, разглядывая мою одежду.
Точнее, рубашку от пижамы, голубую, с которой на него кокетливо смотрел мультяшный фиолетовый кролик с синими глазами и пушистыми чёрными ресницами. А из-под рубашки видны были штаны розового цвета.
— Я не шут! — обиделась я.
— Тогда почему на тебе этот жуткий костюм?
— Придурок, встань на колени и моли о пощаде! — зашипел мне стражник.
— Чтобы я — и на колени перед кем-то?! — упираю руки в боки, — Да ни за что!
Мама говорила, что это вообще-то не женственно и жутко, девчонке руки в бока упирать. Мол, по-деревенски слишком. Но до жути обидно за мамин подарок, который так обозвали!
— Спятил?! — прошипел стражник.
— Неа. Трезв как стёклышко, — ухмыляюсь.
Меч бы мне ещё. Для устрашения. А то в пижаме с мультяшным кроликом перед этим хамом с оружием стоять как-то не очень.
У меня в руках появился меч. Без ножен. Тяжёлый, зараза. Едва ногу не порезала. С трудом удержала вообще, и едва не надорвалась, поднимая. Впрочем, благодаря этому у меня лицо исказилось от злости.
Незнакомый парень резко перестал смеяться. Боишься, мерзавец?!
— Не, я просто счас лопну от смеха, — уточнил он, улыбаясь краешками губ.
Мысли мои читает?!
— Вот именно, мысли твои читаю.
Ой-ё…
Мне бы меч полегче, но виду приличного. Чтобы взмахнуть им — и здешнюю стену разнесло. Для устрашения.
Тяжеленная металлическая дрянь из моей руки исчезла. Неет, как же без меча-то буду?!
И появилось нечто лёгкое, но хищное, со слегка изогнутым клинком. И не ясно было, то ли металл такой необычный, белый с прожилками, то ли камень так выточен. Меч дёрнулся — и ворота вместе со стеной осыпались. Стражник с колен хряпнулся на бок. В лучшем случае — в обморок. А если в худшем… прости, дядя!
История 3
— Я это… — мрачно начала я, прокашлялась и продолжила уже более грозно, — Я — жуткий наследник воинственного народа, наделённого злыми могущественными силами! И если ты счас не преклонишь колени передо мной…
Вообще, нормальный человек бы впечатлился. А этот негодяй расхохотался. У меня от обиды дыхание перехватило.
Черноволосый взмахнул рукой — обломки стены и ворот взмыли в воздух и сложились обратно… и стали целой стеной и воротами, будто и не было с ними ничего… Стражник аж подскочил с мостовой, глаза стал тереть, сплюнул себе на ладони и под ноги … Потом, правда, спохватился, опять хряпнулся. Якобы в новый обморок. Надеясь, что всё-таки пронесёт. Хотя с таким жаром хряпнулся, будто предпочитал разбиться прежде чем гнев парня настигнет его. Но жаль мужика, ведь нельзя ж вот так просто расшибиться о мощённую дорогу!
Только что маг стоял передо мной — и вдруг оказался за спиной, до боли дёрнув моё ухо:
— А ну перестань баловать, жуткий и великий наследник воинственного народа! И живо говори, откуда припёрся и что за меч у тебя! И учти: я вижу, когда люди врут.
Вот свезло так свезло! Вот уж нарвалась! Переместиться бы от него в другой край мира!
И очутилась я с мечом таинственным посреди пустыни, под палящими солнечными лучами. Села на песок, закручинилась. Ведь я же так врала, так врала! Так старалась! А этот изверг не поверил! Неужели, и вправду мысли людей способен читать? Да кто он вообще такой, этот жуткий парень? А впрочем, я же оторвалась… Сижу, правда в пустыне… Зато подальше от него. И ладненько. Подпекусь тут слегка и, быть может, попутешествую… Мир-то в общем-то интересный. Может, я ещё и полетать тут смогу? Так ведь мечтала однажды научиться летать! В моём-то мире это невозможно… вот просто, чтобы крылья появились — и взлететь, словно этим всю жизни и занималась… Главное с этим черноволосым больше не пересекаться. Он, зараза такая, ничего не боится. Даже великого и ужасного наследника воинственного народа! Эх, а я так старалась! Или то кролик на пижаме виноват? Он, конечно, симпатичный, но для мира средневековья как-то несерьёзен. У них более реалистичных рисуют, с клыками например. Вот бы моему клыки…