Пленить охотника (СИ)

  
Энди Тейл-Пленить охотника 
 
Аннотация к книге "Пленить охотника"
1 Взгляд из темноты
На меня смотрели. Пристально, раздраженно и зло. Я выгнулась, подаваясь навстречу нетерпеливым рукам. Мужчина что-то пробормотал, торопливо стаскивая с меня блузку, неловко касаясь груди, живота…
Я повернула голову к окну, в гостиничный номер заглядывала полная луна. Третий этаж третьесортного мотеля, там никого не может быть. Но все же… Чужой взгляд был почти осязаем. Я запустила пальцы под мужской ремень и легонько коснулась горячей кожи. Мой партнер, мой спутник на эту ночь прерывисто выдохнул, прижимая меня к шершавой двери номера.
На меня смотрели. Всегда и везде: в супермаркетах, клубах, гостиницах, парках, на парковках и кемпингах. Мужчины бросали один оценивающий взгляд и уже больше не могли его отвести. Я привыкла к их липким прикосновениям, к деланному возмущению их спутниц. И даже к тому, что, оставшись в одиночестве и удовлетворяя себя, мужчины видели не стены, оклеенные обоями в цветочек, а меня. Они представляли, мое гибкое тело, слышали тихие стоны, что срывались с моих губ от удовольствия, граничащего с болью.
Расстегнув брюки, я запустила руку под белье и обхватила член, одновременно покрывая мужскую грудь поцелуями. Прерывисто вздохнув, он провел ладонями по моим волосам, пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы, а потом вдруг сгреб и дернул назад, заставляя откинуть голову. Дернул и прижался к шее губами, целуя и мягко покусывая кожу.
На меня смотрели. Не на нас, а именно на меня. И этот взгляд был неправильным. За моими встречами не в первый раз подглядывают и наверняка не в последний. Я знаю, как горит кожа от чужого нетерпения, от чужого беспомощного желания, когда тот, кто стоит по ту сторону стекла, больше всего на свете хочет оказать по эту. Страстные взгляды с привкусом запрета и вины, с налетом стыда.
Но этот был другой, отстраненный с легкой горчинкой. Невидимка не хотел быть здесь. И все-таки был.
Я обхватила мужские плечи, прижалась к груди. Он опустил руки мне на талию, потом на бедра, скомкал подол платья, касаясь кружевного белья. Раздался тихий треск, и мой компаньон на эту ночь отбросил в сторону разорванные трусики, туда, где уже валялась его мятая рубашка. Платье задралось до талии, горячие ладони обхватили ягодицы приподнимая… Я закинула ноги мужчине на талию, слушая бешеное биение его сердца. Сердца, которое я в любой миг могу остановить. Миг покоя перед бурей, миг сладкого ожидания. Миг до того как его плоть окажется внутри и заполнит все, удовлетворив жадную пустоту...
Обычно, я не позволяла этому завершиться так быстро. Для меня это действо, спектакль, который должен быть сыгран до конца. Я дразню их, двигаюсь и останавливаюсь, отстраняюсь и позволяю себя заставлять. Или заставляю их. Иногда они рычат. Иногда умоляют. Иногда молчат, слишком ошеломленные, иногда кричат, когда это ошеломление невозможно сдержать. Но не сегодня.
Этот чужой взгляд лишал уверенности. Больше всего хотелось броситься вон из этой комнаты, из этого мотеля, выбежать в темную ночь за окном и найти того, кто осмелился так на меня смотреть.
Мужчина одним резким, почти причиняющим боль движением вошел в меня и не сдержал стона. Его плоть пульсировала, я вцепилась ему в плечи, царапая кожу. Вошел и тут же вышел, почти задыхаясь от ощущений. Мое тело послушно следовало за ним, принимая толчки и изгибаясь.
Тело – это инструмент, на котором хороший музыкант виртуозно сыграет, а плохой… Я посмотрела в затуманенные серые глаза мужчины. Его руки грубо шарили по груди прямо сквозь тонкую ткань платья. А плохой потратит свое время на пустоту. Как этот. Еще одно, два движения и он сорвется, не удержится на той тонкой грани, что позволит ему сперва удовлетворить женщину.
Не сможет и не захочет. Если бы не взгляд, я бы не позволила ему так легко отделаться, но жизнь, как известно, редко исполняет наши желания.
Я наклонила голову и в тот момент, когда он в очередной раз погрузил свою плоть в мою, прикусила ему мочку уха. Простое движение, скорее игривое, чем наполненное страстью. Но я в отличие от партнера была хорошим музыкантом, в совершенстве владеющим таким инструментом, как мужское тело. Знала сотни точек, нервных узлов, чувствительных мест, оно прикосновение к которым может подарить удовольствие. Или смерть. Или и то и другое одновременно.
Мужчина выдохнул. Волна чувственного удовольствия, зародившаяся в глубине моего тела, накрыла его с головой. Ослепительный миг, казавшийся бесконечным, казавшийся им вершиной счастья, от которого вот-вот остановится сердце. И только я знала, что сейчас, все еще находясь в моем лоне, он полностью принадлежит мне. Именно сейчас его жизнь замерла, как вставшая на ребро монетка. Аверс или реверс? Жизнь или смерть? Решение за мной.
Я отстранилась. Мужчина дрожал, судорожно ловя ртом воздух. Он разжал руки, неуклюже отпуская меня, и прислонился лбом к стене номера, силясь отдышаться. Я одернула платье, поднырнула под упирающуюся в стену руку и направилась в душ. Вот и все. Предвкушение всегда слаще послевкусия.
Мужчина что-то сказал, бросил в спину какую-то пошлую фразу в стиле: «Детка, ты супер!», как раз перед тем, как я закрыла дверь в ванную.
Чужой взгляд непрерывно следовал за мной.
Горячая вода струилась по телу и была куда более нежной и ласковой, чем мой недавний любовник. Она стекала по лицу, плечам, горящей от грубых прикосновений груди, невесомо касалась позвоночника, ягодиц, ног унося с собой чужой запах и память о чужих руках и губах. Старею, что ли, раз начала предпочитать горячий душ мужским объятиям. Так недолго и дома осесть, научиться готовить, начать читать книги… Ужас какой!
Я тряхнула головой, мокрые пряди рассыпались по плечам, серебряные сережки качнулись, отражая скудный свет ламп.
Когда я, надев платье, вышла из ванной, на журнальном столике у двери уже лежала моя сумочка, рядом деньги, на полу туфли, а поверх них разорванные кружевные трусики. Что ж, очень доходчиво. Дело сделано, могу быть свободной. Надо сказать, так даже лучше. Понятия не имею, о чем говорить в таких случаях. И они тоже не имели. Самых разговорчивых хватало только на пошлые комплименты, от которых у меня сводило зубы. Самое смешное то, что завтра он об этом пожалеет. Начнет раздумывать, а не поторопился ли избавиться от продажной девки, ведь можно было… Одна мысль будет цепляться за другую, как звенья цепочки, и рано или поздно, тот поводок, что накинула на него моя магия, притащит его обратно. Сперва на то место, где мы познакомились, хотя «познакомились» - это громко сказано, на то место, где он меня снял. А потом сюда в этот мотель, в этот номер. Если не подпитывать магию, со временем наваждение рассеется. Он будет лишь изредка вспоминать о случайной любовнице, находя мои черты в других женщинах. А если подпитывать, если встретиться еще раз и еще, то…
Я задумалась, а нужен ли мне очередной раб, послушно сидящий у ног в ожидании ласки? Честно говоря, нет. От таких больше мороки, чем пользы. К тому этот мужчина оказался на вид гораздо более привлекательным, чем на вкус. Шуршащий блестящий фантик и не более.
Я подняла голову, ощущение чужого взгляда пропало. Черт, как же все не вовремя!
Схватив сумочку, не пересчитывая я сгребла в нее деньги, подняла туфли и выскочила в коридор, оставив алый треугольник ткани на полу номера.
Ночной портье проводил меня обеспокоенным взглядом и даже схватился за телефон, но потом, подумав, опустил трубку, наблюдая, как я выхожу через застекленные двери. Его тревога была отчасти объяснима. Без каблуков, что добавляли мне десяток сантиметров роста, без косметики, с растрепанными влажными волосами я выглядела, как сбежавшая с уроков школьница, одолжившая платье у старшей сестры и отправившаяся искать приключения на пятую точку. А он сдал номер, не попросив паспорт. Впрочем, мой возраст его волновал, только как следствие неприятностей, что он сулил, но никак не сам по себе.