Жена для Верховного мага (СИ)

Народ зашумел, но решение надо было принимать мне.
— Хорошо, — сказала ему. — Если ты не держишь зла в своих мыслях, то давай поговорим.
— Наедине, Одри! — произнес он. — Мне надо тебе сказать то, что предназначается только для твоих ушей. А потом я уеду, клянусь, и людей своих уведу!
И я, прикусив губу, кивнула. Потому что это был Никлас… То же лицо, те же знакомые руки. Мой Никлас, но успевший стать чужим. В черной форме Армии Справедливости, с охранными оберегами на груди, от которых фонило Темной Магией. Командир отряда, сколоченного из крепких греннширских парней.
Человек, от которого зависело благополучие не только меня, но и тех, за кого я была в ответе.
— Тобиас, я справлюсь, — негромко сказала своему охраннику, не спешившему опускать арбалет. — Проходи, — повернулась к Никласу. — Извини, я не смогу угостить тебя чаем. Ты явился не в слишком-то урочный час.
— Я приехал не для того, чтобы пить с тобой чай, — заявил он, когда мы оказались в гостиной.
Но разговаривать за круглым столом, куда я было направилась, Никлас не захотел. Вместо этого уверенно протопал дальше, словно был хозяином в этом доме. Открыл дверь в Цветочный Салон, указав мне на софу, на которой мы частенько с ним разговаривали.
Я медлила, и он уселся первым. Развалился вальяжно, дожидаясь, пока я устроюсь рядом. На это я демонстративно присела на самый край. Он меня пугал, этот новый, слишком уж самоуверенный Никлас Обрайн. Магия, идущая от его защитных амулетов, ставила меня в тупик, а от его пронзительного взгляда по телу пробегала неприятная холодная дрожь.
Он был опасен, и я не знала, чего от него ожидать. Но он поклялся своим Темным Богом не причинять мне вреда.
— Зачем ты здесь? — спросила я, не выдержав повисшего молчания.
— Чтобы отдать тебе это. — Никлас снял с шеи серебристый амулет, затем, дотянувшись, сунул мне его в руку.
Я уставилась на лежавшую в моей ладони цепочку с синим камнем в виде знака бесконечности, заключенным в серебряный обод. По его краю шли буквы на древне-валорском. Но то ли послание было зашифрованным, то ли я враз поглупела, у меня так и не получилось сложить их в слова.
— Не понимаю, — сказала ему, рассматривая подарок. — Что это? — амулет хранил лишь тепло его тела, никакой магии в нем не было.
— Гарант твоей безопасности, Одри! Его просил лично передать тебе генерал Сильвестр Грон в благодарность за свое спасение. Покажи его любому, и никто тебя и пальцем не тронет.
— Генерал Сильвестр Грон? Значит, он… Это тот самый Сильвестр, который был с тобой в Храме Арату?! — пробормотала я.
— Да. Ты спасла его и меня, когда нас чуть было не сцапали гвардейцы. Армия Справедливости признательна тебе за помощь.
И я мысленно застонала, потому что и представить не могла!..
— Но ты можешь говорить всем, что ты моя жена, — неожиданно добавил Никлас, — и тебя тоже никто и пальцем не тронет. Ни тебя, ни «Высокие Сосны»! Потому что меня здесь все боятся. Пусть я еще не дослужился до генерала, но очень скоро им буду. Я буду очень высоким человеком в Новом Порядке, Одри, а ты станешь моей женой!
Покачала головой, потому что он говорил совершенно невероятные вещи.
— Я уже замужем, Никлас! За другим, а не за тобой.
— Можешь считать, уже больше нет, — усмехнулся он. — Тайлора Бростона ждет незавидная судьба сложить голову, защищая короля-мужеложца, либо бежать из страны, ища убежища в странах Альянса. Но и там мы его найдем!
— О чем ты, Никлас?! — воскликнула я. — Что ты такого несешь?!
— О том, Одри, что очень скоро ты будешь свободной. К тому же, даже если твой муж сбежит как трус, спасая собственную шкуру, то в новом Валоре разводы будут одобрены официальной церковью.
Покачала головой. Во-первых, уверена, мой муж не был трусом, а во-вторых…
— Я не люблю тебя, Никлас, и ты прекрасно это знаешь. И я никогда не выйду за тебя замуж.
— Это неважно, — криво усмехнулся он. — Ты выйдешь за меня, потому что я люблю тебя, и моих чувств вполне хватит на нас двоих. Именно это я и хотел сказать тебе перед отъездом в столицу. Осталось лишь сделать то, что я давно уже собирался.
С этими словами Никлас попытался схватить меня за руку. Я дернулась в сторону, кинув в него магическим заклинанием. Но вместо того, чтобы оттолкнуть, оно лишь разбежалось и исчезло, поглощенное его защитным полем, не причинив ему вреда. Зато Никлас никуда исчезать не собирался. В следующую секунду он меня уже настиг. Притянул, сминая в объятиях, и прижался своими губами к моим.
Я попыталась его оттолкнуть, сделать хоть что-то, но на нем было столько всего навешано!.. Непонятные амулеты и артефакты блокировали, подавляли Светлую магию, а он держал меня своими ручищами, прижимая к себе, не давая вырваться, не давая достать кинжал.
И я ничего, ничего не могла с этим поделать! С тем, что Никлас терзал меня, просовывая свой язык в мой рот, тискал, задирая платье, оставляя синяки на руках и ногах, с трудом сдерживая охватившую его похоть.
И если это был поцелуй влюбленного в меня мужчины, то пусть этот мужчина катится в преисподнюю!..
Наконец, отпустил. Уставился на меня тяжело дыша, давя темным, свинцовым взглядом. Впрочем, я тут же залепила ему пощечину. Затем отскочила, вытащив из-за голенища сапога кинжал. Магией его было не пронять, но, быть может, сталь его остановит?..
Вид оружия в моей руке Никласа нисколько не смутил.
— Ничего, скоро ты привыкнешь, — заявил он с усмешкой. — Перестанешь меня пугаться и станешь моей Одри. И я буду терпеливым с тобой, не таким, как сейчас… Обещаю, Одри! Прости, что не сдержался.
На это я пробормотала ругательство. Но тихо, чтобы он не услышал.
И пусть больше всего на свете я хотела, чтобы Никлас катился в ад со всеми своими заявлениями, захватив туда заодно и свою Армию Справедливости, но… я прекрасно понимала сложившуюся ситуацию.
И, как бы ни было мне противно, у меня к нему была просьба.
— Монастырь Святой Анны, — начала я, едва удержавшись, чтобы не вытереть губы, все еще хранившие вкус его поцелуя. — Хочу попросить тебя, Никлас! Тебя и твоих людей. Ради нашей прежней дружбы и всего того, что нас когда-то связывало… Обойдите его стороной! Там будут только дети, женщины и немощные старики. Там не будет врагов вашего… Вашего бунта и вашей армии. Я клянусь!
— Обещаю, Одри! — с легкостью отозвался он. — Монастырь никто и пальцем не тронет, даю тебе свое слово. А если кто и приблизится, покажи им амулет. Скажешь, что тебя уполномочил сам генерал Сильвестр Грон, и пусть проваливают ко всем чертям!.. И вот еще, — уставился на меня, — пока все не закончится, я бы и сам хотел, чтобы ты была в монастыре. Потому что я собираюсь найти свою невесту именно там, когда за ней приду. — Снова уставился на меня тяжелым, темным взглядом. — Пообещай мне, Одри!
— И не подумаю, — сказала ему. — Катись-ка ты со своей Армией Справедливости к чертям, Никлас!
— Колючка, — усмехнулся он, — но ничего другого я и не ждал. До встречи, Одри! — Но все же не ушел, задержался в дверях. — И вот еще, этот твой Бростон-Холл… — добавил язвительно. — Не думаю, что он уцелеет. Да и тебе я советую выкинуть столь незначительный эпизод со своим замужеством из головы. Ты всегда была и будешь моею.
Протопал сапогами по ковру, собираясь по привычке хлопнуть дверью, но неожиданно столкнулся с тетушкой Лавинией, выглядевшей этим утром как большая, перепуганная птица.
— Никлас, мальчик мой, куда же вы? — засуетилась она. Выронила из рук вечное вязание, и он любезно помог собрать раскатившиеся спицы и клубки. — Разве вы не останетесь выпить с нами чаю? Оливия так тревожилась за вас вчера… Места себе не находила!
— Тетушка!.. — воскликнула я, понимая, что бесполезно спрашивать, откуда в ее голове взялась столь бредовая мысль.
— Я скоро вернусь, тетя Лавиния! — заверил ее Никлас. — И мы обязательно выпьем с вами чаю. И еще, я привезу вам подарки из столицы, — кинул на меня темный взгляд. — Вам, и моей дорогой жене. И я рад, что Оливия за меня переживала, потому что тоже ее люблю. И буду любить до конца своей жизни.