Мой Орк. Другая история (СИ)

Вдруг тяжелая дверь заскрипела, и в кухню пожаловал главнокомандующий. Выглядел он как всегда злым, желваки ходили ходуном на скулах, но когда увидел Эйву, немного расслабился.
— Гэл Макора, — поклонился, — почему мои воины были вынуждены ждать еду? Одна служанка не справляется.
— Потому что, бэр Тарос, по приказу Фараты вторая служанка работает только в кухне. А третья подает наложницам.
— Значит, нужна четвертая.
— Нужна. Вот и найди.
Однако смотрел Тарос исключительно на Эйву, его взгляд буквально жег кожу. И бедняжка не вытерпела, подняла голову и снова встретилась с орком глазами. А спустя минуту он подошел совсем близко, опустился на корточки, зачерпнул из кадки зерен.
— Ты достаться мне, — произнес совсем тихо.
А девушка уставилась на его руку — большую, сильную, мозолистую. Вчера он вытянул ее из воды как котенка. Что же будет, окажись они в одной постели? Хотя, ясно, что будет. Встретит свою смерть в страшных муках.
— Бояться? — усмехнулся.
Какие же у него клыки. Вроде небольшие, но острые, на одном поблескивает кольцо. И снова в нос ударил запах полевой травы. А Тарос потянулся и стянул с нее платок. Тотчас на хрупкие плечи упали светлые локоны.
— Бэр Тарос, — похлопала его по загривку Макора, — ты бы шел по своим делам. Или решил в мои помощники заделаться? Так, я с радостью. Орук ты у нас сильный, тесто месить будешь, коренья чистить.
— Мы еще увидеться, — произнес низким голосом, глядя на перепуганную девушку. — И скоро, — затем поднялся, затолкал платок Эйвы себе в карман и ушел.
Марока разве что головой покачала. Поняла орчанка, не даст он теперь покоя девчонке, так и будет преследовать. Раз схватил запах, не отпустит. Эйва в свою очередь кое-как справилась с порывом разрыдаться да принялась за крупу. Она в окружении врагов, она полностью в их власти, что захотят, то и сделают. И большой разницы нет, кому ее определят — вожаку ли или второму зверю.
Через полчаса Эйва высыпала гримеху в большой чугунный чан, что висел над открытым огнем, залила зерна водой.
— Габан, — довольно кинула Макора, — теперь ждать два часа. Гримеха разбухнуть, и я положить в нее мясо, перец, красных кореньев, яблок. И еще на два часа.
Пока крупа томилась, орчанка резала мясо, а Эйва мыла тарелки, которые принесли Риа с Экриной.
— Дай-ка помогу, — Риа уселась около подруги, — ох, ты бы знала, что творилось в трапезной. Мне Экрина рассказала.
— И что там творилось?
— Тарос ни с того ни с сего рассвирепел. Даже жрать не стал, демон проклятый. Наверно вся стража слышала, как зубами скрипел. А потом и вовсе стол перевернул.
— Орки. Чего от них еще ждать, — пожала плечами.
— Бедная Экрина. Теперь трясется вся. Она ведь как раз подошла к нему, чтобы тарелку поставить. Вдруг он выбил ту из рук и вот, стол перевернул.
— Ох, — уставилась на Риу. — И как она?
— Говорю же, бледная вся, дрожит. Боится, что чем-то разгневала зверя, что накажет её. Хотя бедняжка и сделать-то ничего не успела… плохого.
— На погибель мы здесь, — и уложила чистую тарелку на стопку других.
— Эйва?
— М-м?
— А ты споешь сегодня еще? Уж очень нам с девчонками хочется послушать.
— Ты что же? Всем разболтала?
— Ну, кому всем? Нас всего-то. Я, Экрина, Нуа, Илия и девочки-прачки.
— Ладно, я подумаю. Лишь бы мои трели орки не услышали.
  
Глава 7
 
И настало время обеда. Девушки снова побежали разносить еду, а Эйва явилась к Макоре.
— Вставай здесь, — указала на табурет, — а то ничего не увидеть. — Вот, — и сняла с чана тяжеленную крышку, сейчас же изнутри вырвался густой ароматный пар, от которого аж голова закружилась. — Чуешь? — улыбнулась орчанка.
— Словами не передать, как пахнет, — заглянула в чан.
— Это и есть настоящий бачланук. На-ка, — взяла миску, после зачерпнула большим половником мяса с крупой и положила в посудину с горкой, — снимать пробу. Я сегодня добрая.
— Спасибо, гэл Макора, — и скорее попробовала. А мясо так и тает во рту. — Вы настоящая волшебница.
— Кто-кто? — вытаращилась на нее.
— Волшебница. Ну, творите чудеса на кухне.
— А-а-а-а, чудеса-а-а. Я-то думать, ты мне гадость сказать. Этим чудесам меня научить бабка. Старая была Курима, ворчливая, лупить меня часто, но учить хорошо. И не зря. Бэр Кархем только из моих рук есть. Это великая честь.
Как только Эйва расправилась со своей порцией, Макора взяла вторую миску, но уже больше, и положила в нее так же с горкой.
— Эту тарелку отнести сейчас в трапезную.
— Кому?
— Бэр Таросу. Слышать я от Экрины, что он вытворять. Голодный остался орук, не дело.
— Нести мне? — вмиг побледнела.
— Тебе, тебе. Только платок повязать не забудь. Орукам лучше не видеть твоих локонов, — пощупала мягкие волосы. — Отнести и сказать, гэл Марора передать ему лично, чтобы гареп ирда дават (не подох с голоду). Повторить.
— Гареп ирта…
— Ирда, дурында.
— Угу. Гареп ирда дават.
— Правильно. Главное, не попутать.
Но по пути Эйва встретила Экрину, та уже возвращалась с пустой тележкой.
— Как, ты всё? — с опаской посмотрела на вход в трапезную.
— Всё, — закатила глаза под лоб. — Сытые звери. А ты куда?
— Так, меня Макора послала. Тарос там?
— Сидит еще. Опять злой как черт. Это ты ему, что ли, несешь? — кивнула на миску.
— Да.
— Ну, удачи, Эйва. В глаза поменьше смотри, а лучше вообще не смотри.
Несчастная продолжила путь на ватных ногах. Меньше всего на свете хотелось снова встречаться с этим монстром во плоти. В трапезной почти никого не осталось, только несколько орков сидели за дальним столом, а в противоположной стороне заседал сам Тарос. Орк сразу заметил ее и аж на месте застыл. Эйва тоже вросла в пол, но еда стыла, а лицезреть бешенство Тароса не было ни малейшего желания, потому в который раз переборола себя и направилась прямиком к нему. Еще и послание от Макоры без конца повторяла. Не приведи Мирида сказать неправильно.
— Прошу, бэр Тарос, — опустила голову, затем поставила миску на стол, — гэл Макора просила передать вам лично и сказать гареп ирд-да дават, — все-таки голос дрогнул.
На что брови орка поползли вверх, а на губах застыла кривая ухмылка.
— Что, так и просить мне передать? — пододвинул миску к себе поближе.
— Да.
— Поднять голову, Эйва.
Пришлось выполнить приказ. Второй раз за день она встречается с ним и второй раз за день сердце грозится вырваться из груди, ибо перед ней дикий жестокий и огромный орк, от одного взгляда которого хочется лечь и умереть. Вдруг он посмотрел на стражников:
— Карэх хадар! (Пошли вон!) — рыкнул им, после чего орки немедленно встали и покинули трапезную.
Ну вот, она осталась с ним один на один. Тарос же вернулся к созерцанию маленькой самки. Как же девчонка боится его, того и гляди хлопнется в обморок.
— Снять платок, — но не дал ей руки поднять, сам снял.
Светлые мягкие волосы, белая кожа, лицом красивее любой женщины, каких доводилось встречать. А глаза ярко-серые. Эта самка должна принадлежать ему. У Кархема достаточно наложниц, все как на подбор. Так что, перетопчется.
Вдруг Тарос поднялся, отчего Эйва часто задышала, когда же коснулся ее лица, с губ бедняжки сорвался стон, заставивший орка окончательно потеряться. Она очень мелкая, хрупкая, с ней придется сложно, но такая самочка стоит терпения. Зато потом… потом девчонка подарит ему много, очень много незабываемых ночей.
— Ступай и передай гэл Макоре бэригет (спасибо). Хотя, — на сей раз схватил за руку, — дождаться, когда доем, — снова опустился на лавку.
Так Эйва и стояла рядом, пока Тарос ел, а ел он медленно, словно нарочно и все смотрел на нее.
— Где твоя семья? — отставил наконец-то пустую миску в сторону. — Здесь?
— Нет, бэр Тарос.
— Успеть уйти?
— Надеюсь.
И Тарос не утерпел, подтянул ее к себе, убрал длинные волосы с плеча, оголив заодно и шею. А когда тяжелая рука орка легла на затылок, Эйва зажмурилась, сжалась вся. Однако зверь только лишь вдохнул запах кожи. Несмотря на то, что девчонка весь день торится в кухне средь самых разношерстных запахов, пахнет она все равно особенно, ни с каким другим ее аромат не перепутать. В этот момент Эйва приоткрыла один глаз и увидела орка вблизи, увидела вены на шее, шрамы и кольца, много колец в ухе.