Любимая (СИ)

Кусочек тепла, что исчезло когда-то,
А не обвинять, что тоскливо на сердце,
Он тоже захочет и греть, и согреться.
Ведь людям — закатам, как людям — рассветам,
Хотелось бы к счастью пойти за билетом,
Но просто любить бескорыстно боялись,
Поэтому злились и больно кусались.
И люди — рассветы становятся тоже
Людьми с негативом на тучу похожих,
Когда благодарность в душе исчезает,
То небо рассветы в закат превращает.
Я тоже порою бываю на взводе,
Но знаю, с рассветом печали уходят.
И пусть кто-то скажет: «Она же с приветом».
Есть люди — «закаты» и люди — «рассветы»…
(Ирина Самарина)
После моего выступления воцарилась тишина, эхом отображающаяся от стен. Но она была не гнетущей, как часто бывает, а задумчивой, осязаемой. Слова, сказанные вслух лишь раз, редко меняют ход истории, зато заставляют задуматься над многим. Умерев там, давно, я обрела на короткий миг спокойствие, став сторонним наблюдателем, невозмутимо взирающим на течение жизни.
— Пожалуй, для привидения, ты слишком живая и эмоциональная, — сказал ровным голосом мужчина, задумчиво уставившись на меня. Зрение восстановилось?
— Ммм, — промычала на это, не рассчитывая на столь помпезную подставу, но уточнить решила, — ты священник или маг?
— А в чём разница? — удивился мужчина, прикрывая глаза.
Хмыкнув, я, сцепив зубы, ответила, вкладывая весь пыл и злость в язвительность:
— Один — магически одарённый дуралей-ханжа, а второй просто магически одарённый дуралей.
Сейчас чувство несправедливости затопило меня с головой, но надежда на то, что живое существо не убежит, поджав хвост, оставалась. Жить в одном доме с привидением — то ещё удовольствие: постоянные скрипы, хрипы, мат, музыка вечная, сумасшедший смех. Знаем, проходили! После такого редко кто остаётся в своём уме и твёрдой памяти.
— Что ты собиралась сделать со мной? — поинтересовался мужчина, сложив руки на груди в форме креста. Как мило…
— Ну, оставить тебя на присмотре за домом. Планировала поехать в отпуск, отдохнуть, наведаться к портовым шлюхам высшего класса, по дороге прикупить качественные сигары у Вижги и нормальную бодягу, а то в драной таверне у дороги одно д*рьмо, даже пить то невозможно! Заживу как белый человек!
По мере моей речи, глаза больного расширялись всё больше и больше, и я подметила одну незначительную детальку… Хе-хе, мой гость — не человек! Тогда кто? Вот это вопрос.
— Слушай, за тобой из-за расовой принадлежности гнались? — задала вопрос, всматриваясь в огненные крапинки в синих глазах собеседника.
— Молчи, женщина, — с тягостным вздохом провыло избитое нечто, тяжко вздыхая, — Обычную смертную не вынести, а ты ещё и мёртвая…
— Ты, вообще, ханжа, но я же молчу! — обвинительно ткнула прозрачным пальчиком в грудь мужчины, тряхнув призрачными волосами и воспрянув духом.
— Кто? Я? — подавился воздухом больной, шире открывая глаза. Его очередная попытка сесть провалилась, ведь тело оказалось повиноваться. Лишь после четвёртой попытки удалось облокотиться спиной на черные доски.
— Ты, — согласилась, косо посматривая на человека и располагаясь напротив.
Через некоторое время недоуменно уставилась на побитого мужчину. Восстанавливался он хорошо. Взглянула на тело, перейдя на магическое зрение, присвистнула. Да, с такими способностями я и сама, будучи живой, с удовольствием бы разобрала подопечного по кусочкам, лишь бы провести парочку экспериментов. Слишком быстрая регенерация. Думаю, это не единственный сюрприз от чужака.
Несмотря на сложившуюся ситуацию, страха за изгнание на круги перерождения нет, ибо угроза не чувствовалась.
Мужчина понял, что я его просмотрела его способность, потому вперился жестким взглядом, вызывая улыбку и заставляя вспомнить строки:
— Все движения хищника гибки, чтобы быть королём на пирах…
Прочитав отрывок, безумно захохотала, видя в строчках сущность, сидящую напротив. Хохот звучал неестественно и глухо, будто я находилась далеко, лишь отголосок смеха доходил до нас, заставляя мурашки гулять по телу.
— Тронутая на всю голову, — прохрипел незнакомец и замер в отчаянном оцепенении, словно ожидая от будущего новых страшных подарков. — А что это за доски?
— Темные и лакированные? — спросила невзначай, состряпав невинную мордашку и хлопая глазками. Соль в том, что голову поднять незнакомец не может из-за побитого состояния, соответственно, рассмотреть предметы во всей красе тоже.
— Да, — подозрительно уставились синие глаза, призывая к ответу.
— Гроб, — ответила с детской непосредственностью, заставляя закашляться мужчину и похлопать по пустым карманам в поисках сигарет.
— Для тебя? — спросил, сощурив глаза.
Только существо видит гроб, думает, там кто-то лежит, приоритетно я. Может, для красоты это! КРА-СО-ТЫ! Декорации, мать вашу!
— Нет, там никто не лежал. Вакантное место, как говорится… Но, если захочешь резко откинуть копыта, милости просим — тратиться на деревянную коробку уже не надо! — стойко ответила, кисло давя лыбу.
Медведь всегда смеялся над моим нежеланием выбрасывать различный хлам. Я хозяйственная! Порою, столько гостей заходит на огонёк в мой дом, проверяя собственную храбрость, угу, напополам с глупостью, что многие предметы могут сгодиться.
— У-у-у, — провыл мужчина с чувством горечи и, прикрыв глаза, погрузился в свои мысли. Глубокая складка пролегла у него между бровей, и, словно почувствовав это, рукой стал тщательно растирать переносицу, расслабив мышцы лица.
А через секунду представился:
— Меня зовут Икилий, для друзей Ика.
— Меня можешь звать… — тут задумалась. А как можно звать? Затем губы сами растянулись в хищной улыбке.
— Зови… Любимая! — ответила с придыханием.
Синие глаза с огненными крапинками приоткрылись, обещая все кары Небесные. Чую, Ика мысленно материл и проклинал день появления здесь последними словами, насколько позволял запас матерных слов. Не хватало лишь крепкого алкоголя, расслабляющего тело и расковывающего душу.
— Знаешь, — вытянула губы трубочкой, разглядывая носочек призрачной туфельки, выглядывающей из-под платья, — ты, конечно, говнюк, но в роли питомца тебя завести можно…
И здесь гость уже засмеялся сумасшедшим смехом. Что же… характерами сойдёмся!
4 глава
Следующие сутки Ика спал, словно медведь в берлоге, даже посапывал натурально. Он восстанавливался довольно быстро для представителя какой-либо расы. Загадочная личность воодушевляла!
Делать нечего, потому с естественным для привидений завыванием слонялась из угла в угол, надеясь наткнуться на нечто интересненькое. Что может случиться в жизни мертвой сущности из любопытного? Ничего! Если только второго больного притащат, что сомнительно. Думаю, после столь эпичного случая с двумя гостями, байки про ненормальный дом разойдутся со скоростью горячих пирожков.
Ещё раз убрать дом, который блестел? Угу, если только языком вылизать. Присаживаясь на стульчик… нет, создавая вид сидячего положения, зависла в воздухе. Следующее время думала невеселые думы, даже сочинила несколько шаловливых считалок с черным юмором.
Ход времени виден по солнцу, а сейчас оно светило высоко, будто смеялось над такой непоседливой мной и приглашало лучиками последовать за ним. Жаль, желтый шар не живой, а лишь является огромной звездой, согревающей планету. Пробормотав последнюю фразу, вылетела на крылечко, посмотрев то в одну сторону, то в другую.
Вдруг из-за угла вырулил огромный медведь на старой и грязной раздолбайке: то ли карета, то ли машина, то ли велосипед без колёс. Лишь шестёрка диких и обезумевших волков в упряжке, высунув от натуги языки, ошалело неслась вперед, не разбирая дороги. Пугающие хрипы стояли на всю округу, повергая в ужас больше меня, нежели остальную живность, расположившуюся вдали.
Кажется, глаза невольно сделались с блюдца, а ещё говорят, что мертвым удивление не присуще. Врут, гады!