Отбор. Дыхание ледяного дракона (СИ)

— При температуре примерно минус пятьдесят градусов, — с ужасом вспомнила Лея.
Она не была уверена, что это точная цифра. Просто это всё время вертелось в голове и сильно пугало. Её мучил вопрос, превратится ли человек в ледяную статую, если на него дыхнёт такой монстр?
— Нет, нет, нет! — Лея стала бить по двери с утроенной силой. — У меня всё было хорошо! Мама, папа, Майя! Верните меня назад! — она горько заплакала. — Моя семья замечательная! Самая лучшая в мире! Просто в тот день я всё видела в чёрном свете. У всех бывают дни, когда страдаешь из-за пустяков. Разве можно так наказывать за это?!
«Жрица, подававшая полотенце. Она сказала, что покупала рабынь на Земле для прошлого отбора. Боже, сколько же лет прошло в моём мире? Неужели я никогда не вернусь домой из-за... временного разрыва?!»
Она долго кричала. Молила о пощаде, просила вернуть её к семье. Или хотя бы дать возможность попрощаться. Сказать родным важные слова. Но никто ей не отвечал. Амали иногда подходила, говорила что-то утешительное. Под конец ночи в этой хрупкой на вид девочке откуда-то взялось много сил. Она против воли повела Лею на кровать. Уложила головой к себе на колени. Стала перебирать волосы и петь песню:
— Снова сон, пленительный и сладкий
Снится мне и радостью пьянит, —
Милый взор зовёт меня украдкой.
Ласковой улыбкою манит.
Знаю я — опять меня обманет
Этот сон при первом блеске дня,
Но пока печальный День настанет,
Улыбнись мне — обмани меня! [1]
Лея слушала песнь, спетую тоскливо и проникновенно, и успокаивалась. Амали пела снова и снова. У неё был волшебно нежный голос. Проваливаясь в сон, Лейка думала о том, что её подруга сама по себе как чудо. Ей не надо ни драконов, ни их враждебной магии, чтобы быть необыкновенной.
...Лея бродила между нескончаемыми рядами невест. Неподвижными, заледеневшими. Гордыми, отвергнувшими дары Ледяной империи: мужчин. Она коснулась статуи и тут же одёрнула руку: пальцы как будто кольнуло холодом.
Вгляделась в лица: бесцветные, с синеватым оттенком, скользкие, застывшие в ужасе на долгие века. От девушек исходил стеклянный блеск.
Шёл снег, падая хлопьями. Вверху парили драконы. Чёрные, белые, синие, голубые.
Самых разнообразных оттенков: бирюзовых, лазурных, сизо-голубых, полуночно-синих, ультрамариновых, сапфировых, кобальтовых, васильковых, хвойно-зелёных, цвета морской волны.
Но все их оттенки так холодны...
Драконов не счесть. Их слишком, слишком много.
Они дышали, рисуя причудливые узоры. Небо было чем-то похоже на стекло, покрытое инеем. Лея отчётливо разглядела цветок. И почему-то испугалась того, что это — для неё.
В лицо была выплеснута ледяная вода. Лея озиралась по сторонам. Испуганно искала статуи. Через пару мгновений поняла, что это был просто жуткий сон.
Лея находились внутри закрытой деревянной повозки с другими девушками. Тут не было окон, свет пробивался внутрь через оторванные кем-то доски. Убогая обстановка: две скамьи по бокам, низкие и грубо сколоченные.
Она бросилась к двери, изо всех сил толкнулась об неё, яростно крича что-то нечленораздельное. Со всех сторон раздался смех.
— А ты смелая, — одобрительно сказала мускулистая брюнетка.
Лея мысленно сравнила её с Зеной, женщиной-воином из сериала. Она выглядела как боец даже в скромном белом платье из плотной ткани. Во всяком случае, на Земле таких дев было очень и очень мало: высоких, спортивных, загорелых, сильных.
— Как тебя зовут? — спросила «Зена».
— Лея. Лопатина Лея Николаевна, — непонятно зачем уточнила девушка. Наверное, чтобы никогда не забывать о родных людях. — Для своих просто Лейка. — она вспомнила, что на драконьем языке лейку называют словом «ариллис». — В моём мире Лейка звучит также, как ариллис.
— А в моём мире ариллис это название красивого цветка, — сказала худощавая невеста со спутанными рыжими кудрями.
Лея невольно улыбнулась. Она сравнивала иногда в мыслях других невест с цветами, но только не себя. Ей казалось, что это нескромно. Как будто сама себя нахваливаешь.
— Я Зара, — сказала брюнетка. — Это Рута, — она указала пальцем на рыжую, а потом назвала имена остальных девушек. Всего их в повозке было десять.
— Кто-нибудь понимает, что происходит? — Лея с затаённой надеждой смотрела на Зару.
— Ты на отборе невест, — произнесла одна из девушек, которую Лея не запомнила.
— Этот мир поделён на две империи: Ледяную и Пламенную, — Зара печально вздохнула, наверное, вспомнив что-то личное.
Зато Лейка возликовала: её странная надежда оправдалась, сейчас она узнает что-то полезное.
— Жители: драконы и люди, — Зара видела любопытство в глазах Леи. Поделилась тем, что знает сама. — Ледяных всегда было мало. Их женщины отчего-то рождаются крайне редко. С каждым годом всё меньше. Никто не знает почему. Каждые десять лет они свозят со всех известных миров сотню — две человеческих девушек, способных родить от ледяного дракона. Постарайся им понравиться, цветочек.
— Что? — Лея сжала кулаки. От Зары подобного она почему-то не ожидала. — И ты тоже? Думаешь, ничего лучше быть не может?
— В Белом поместье было много восторженных дур, почитавших это за великую честь. Якобы их спасли от более страшной участи. Я не из таких. Меня сюда обманом привёл мой отец: наш город должны были разрушить враги до основания.
— Обманом? — удивилась Лея.
— Женщины моего мира вприпрыжку бегут за ледяными драконами. По своему желанию. Меня опоили любовным зельем. Видела бы ты выражение лица старейшины... — Зара усмехнулась.
Потом она рассказала забавную историю про то, как приставала к пожилому мужчине с поцелуями, крича: «Ми-и-илый!» Все хохотали до слёз. Так, что животы заболели. Повозка остановилась: перестало трясти. Повелевающим голосом кто-то приказал выйти.
— Я последняя, — шёпотом предупредила Зара, — это он.
Девчонки прыснули. Зажав рот ладонью от смеха, Лея пошла первой.
— Ну вот, — Старец в синем балахоне с капюшоном надел что-то на неё. Так быстро, что Лея ничего понять не успела.
«Ну и скорость!»
Всмотревшись, Лейка увидела украшение редкой красоты. Браслет был серебристым, со сложными узорами, похожими на снежинки, и сапфирами.
— А ты говорила, десять самых проблемных невест. — Он смотрел на Марготту. — Хохочут, веселятся. Хорошие девочки.
Каждая выходившая получала по одному браслету на левую руку. Старец ловко надевал украшения, не слушая возражений.
«Наверное, артефакты, как диадемы, — подумала Лея. — Чтобы управлять нами».
Все, кроме Зары, уже были снаружи. Дул тёплый летний ветерок. Птицы чирикали на ветках деревьев. Трава зеленела, чёрные пчёлы летали с цветка на цветок. Из повозки показалась нога. Обнажённая, босая.
Видимо, Зара задрала подол длинного платья. Очередного одинакового белого наряда.
Платья, в которое Лею, по-видимому, переодели, пока она спала.
«Возмутительно! И куда подевалась Амали? Наверное, с послушными невестами. Интересно, как перевозят их?»
Нога скрылась, её заменила рука, подманивающая к себе.
— Ми-и-илый, это ты? — комичным голосом спросила Зара, изображая страсть.
На её руке защёлкнулся десятый браслет.
— Я, — ответил пожилой мужчина.
Послышался звук падения и громкий бесстыдный смех. Старейшина пыхтел от злости, стал пунцовым. Девицы расхохотались, услышав его ответ. Не удержалась от улыбки и Марготта.
— Вы давно одиноки, старейшина Берт, — заметила жрица. — Может, стоит присмотреться к кому-нибудь? В это десятилетие невест более чем достаточно.
— И сколько же? — со злостью спросила Лея.
— Около трёх сотен, — ответила Марготта, удостоив её лишь мимолётным взглядом.
— А женихов?
— Вдвое меньше.
Лея почувствовала, как цепенеет от ужаса. Перед её мысленным взором отчего-то вновь предстали ледяные статуи из сновидения.