Книга Зимы (СИ)

Эльф наклонился и поднял часть конского доспеха, очистил от сена. Пегас раздул ноздри и начал пятиться от него, демонстрируя недовольство, рыть копытами землю. Эльф топнул ногой.
— Помоги надеть доспехи на Змея, — не оборачиваясь, прорычал он девушке.
После этого он одним рывком схватил пегаса за голову и начал что-то говорить ему полушепотом, царапая когтями перчаток.
— Никаких больше игр, — сказал, наконец, эльф и отпустил пегаса. Тот только фыркнул в ответ, а рыцарь пристегнул к его голове шлем с витым черным рогом.
— Остальное надевай ты, — сказал рыцарь и немного отступил от скакуна.
Кьяра задумалась. Ей приходилось видеть, как снаряжают лошадей, а ловкости ей было не занимать, поэтому, к удивлению эльфа, она довольно быстро справилась со своей задачей. Насчет удивления она только делала предположения, поскольку черная маска скрывала все эмоции ее подопечного. Хотя можно ли так его называть? Он ей господин теперь? Все очень странно.
Рыцарь молчаливо вывел пегаса из конюшни, закрепил на нем вещи, вскочил в седло и выжидающе замер. Скакун нетерпеливо начал бить копытом по луже. Кьяра ловко запрыгнула в седло, помедлила немного и сказала коню на инфернальном:
— Я тоже не в восторге от нашего совместного приключения. Но я не враг ни тебе, ни твоему хозяину.
Эльф, скорее всего, не понял ни слова, но промолчал и не стал спрашивать о смысле. Вместо этого он ласково потрепал пегаса между ушей и сказал грозным, стальным голосом:
— Только попробуй убить его. У меня все заклинания на счету.
Кьяра только коротко кивнула в ответ и погрузилась в свои думы. Ее не отпускала мысль, что она совершила очень большую ошибку, когда решила сопровождать этого эльфа. И что пытки от рук Королевы Воронов вскоре ей покажутся наименьшим из зол.
  
Глава 4
 
Даггерфорд
 
Весь день Кьяра молчала и старательно боролась с дремотой. Пару раз усталость побеждала и девушка буквально в самый последний момент успевала зацепиться на седло или эльфа. Иногда он вставлял какие-то односложные фразы, а один раз даже подхватил ее за руку, когда она почти вывалилась из седла, но оставался таким же мрачным, молчаливым и задумчивым.
Наконец, в сумерках они снизились на подходящей для лагеря поляне. Кьяра помогла эльфу снять доспехи и расседлать коня. Не то чтобы он сам не мог этого сделать, теперь это стало одной из ее обязанностей.
— Разведи костер, — приказным тоном сказал рыцарь и принялся разминать тело.
Кьяра искоса кинула взгляд на него, особенно на священный символ, висящий на груди. Серый ромб, внутри которого пятиконечная снежинка. Скорее всего, он паладин: рыцарь, посвятивший себя служению божеству. Магией владеет, наверное, самую малость и больше полагается на силу оружия. А служит он, судя по всему, Аурил — богине зимы. Очень странный выбор для эльфа. Кьяра полагала, что остроухим ближе весна или, может, лето с пышной зеленью и густыми лесами, в которых они так любят сидеть.
Эти мысли немного усыпили ее, и Кьяра чуть не качнулась лицом прямо в разведенный костер.
— Иди спать, — коротко сказал эльф и бросил в огонь несколько веточек.
Девушка уже давно ждала подобной команды, поэтому без лишних слов завернулась в спальник и уснула.
Паладин еще некоторое время сидел у костра. Когда наступила полночь, он склонил голову и зашептал:
— Моя Госпожа, не прогневайся на меня… В моем сердце нет ни жалости, ни сострадания. Есть лишь холодный расчет. Я думаю, она может быть полезна в моем деле. Она будет служить мне, как я служу тебе.
Из его рта вырвалось облако пара, и лицо исказила гримаса боли. Ночь оставалась все такой же молчаливой, но эльф услышал ответ в этом молчании.
Ближе к утру он разбудил Кьяру и сам устроился для транса.
Пробудившись утром, он застал ее сидящей с мышкой в руках. Маленький зверек устроился на ее ладонях и расправил серо-серебристые крылышки. На мышином хвосте черно-серый гребешок наростов, а около розоватых ушей рожки, похожие на рога Кьяры. Он слышал байки о том, что питомцы часто могут быть похожи на своих хозяев, но это что-то за гранью добра и зла. Слово кто-то лепил этих двоих по одному чертежу, но из разных материалов.
Он не считал себя большим специалистом по драконам. Однажды, по указке своей хозяйки, он очень неудачно сцепился с молодым красным драконом и решил для себя, что отвратительней созданий нет и быть не может. Но не так давно ему довелось пообщаться с Фанаиндиль, и его отношение несколько изменилось. Он хорошо помнил ее драконий облик, поэтому сразу заподозрил, что Кьяра не простой тифлинг. Слишком уж эти рожки и чешуйки напоминают о серебряных драконах. Эльф воспользовался божественным чутьем [12] и отчетливо ощутил от мыши ауру исчадия.
— Странная вы парочка, — проговорил эльф, выбираясь из спальника. — Драконо-исчадия Нижних Миров на службе Королевы Воронов. Если останешься без работы, можешь податься в бродячие менестрели. Думаю, история твоей жизни будет дорого продаваться.
Кьяра только грустно хмыкнула в ответ. Что вообще может знать этот эльф о ее истории? Она молча помогла ему надеть доспехи на себя и на Змея и свернуть лагерь.
Так прошло несколько дней. Эльф почти ничего не говорил, обращался к девушке приказным тоном и очень редко называл ее по имени. Кьяру это не сильно смущало. Без оскорблений и тумаков — и то хорошо. На привалах и вечерних постоях она училась пользоваться своими крыльями. Мышцы ее крепли день ото дня, но скорость была очень низкой. Однако полет дарил ей кратковременное чувство абсолютной свободы. Однажды она поймала на себя одобрительный взгляд эльфа, но только равнодушно отвернулась.
Каждый вечер, перед сном, эльф и сам тренировался с мечом и щитом. Кьяре нравилось наблюдать за его ловкими, отточенными движениями, гибкими перекатами мускулов под рубашкой и общей энергичностью. В такие моменты эльф завораживал ее и будоражил воображение. Девушка позволяла себе немного пофантазировать, но совсем немного. Она гнала эти шаловливые мысли не из стыдливости, все-таки ей уже не пятнадцать, а потому что предпочитала не смешивать работу и развлечения. У нее был приказ, выжженный невидимыми инфернальными буквами на ее шее. Формулировку она знала, а вот что будет за попытку нарушить?
Сами периоды перелета очень нелегко давались Кьяре. Она была неловкой наездницей, седло и длительное сидение в одной позе причиняли ей массу неудобств, но она не жаловалась и старалась не подавать вида.
— Этим вечером мы прилетим в город.
Этих слов тифлингесса ждала давно и почти не скрывала радости. Она хотела сделать пару покупок и посетить какой-нибудь кабак. Сердце ее уже истосковалось по веселью и действию. Правда она опасалась, что этот хмурый эльф может ей все испортить.
Вечером, ближе к сумеркам они приземлились примерно в двух милях от города. Паладин прошептал формулу, и пегас исчез без следа и звука, только его доспехи, седло и сбруя звонко упали на землю. Эльф сосредоточился, несколько минут шептал, жестикулировал и прохаживался, и вот, наконец, призвал вороного жеребца с длинной серебристой гривой. Кьяра вспомнила, что именно его она развеяла тогда, и хищно улыбнулась про себя, но радость ее была недолгой, поскольку вся работа по седловке и одоспешиванию этого злобного на вид создания вновь легла на ее плечи. Когда она закончила, эльф еще раз осмотрел ее с ног до головы.
— Не стоит привлекать внимания твоими крыльями, хотя бы этим вечером. Да и одежда твоя вся изорвана, — задумчиво произнес он и накрыл девушку своим плащом, в котором она утонула, как в текстильном океане. От плаща пахло теплой кожей и немного сосновыми иголками.
Он вскочил в седло, подождал, пока Кьяра сядет позади него, и тронул коня в сторону тракта.
— Ты — оруженосец представителя знати, веди себя соответствующе, — продолжил он давать свои наставления. — Будет странно, если у тебя спросят кто я, а ты не знаешь моего имени. Так что запомни полный титул. Я — Эридан Аманес Эйлевар, лорд дома Эйлевар Благого Двора Ее Величества королевы Титании.