Сердце Тайрьяры (СИ)

 Дверь отворилась, когда я, замотав полотенце на бедрах, уже собирался надевать старую одежду, потому что другой пока что не было. – Кажется, я как раз вовремя, – осклабившись, заметил Кастер, подходя к этажерке с полотенцами и кладя туда аккуратно сложенную форму стража Орсса. Я бегло окинул ее взглядом: черные сапоги, темные кожаные штаны, черная рубаха, кожаный жилет и крепящийся на него плащ с эмблемой Фэллов. – Спасибо, Кастер, – тихо отозвался я. Брат кивнул и вновь вышел за дверь. – Поторопись. Лорд Фэлл уже ждет тебя. Судя по тому, как Кастер говорил об этом, складывалось впечатление, что меня ждет не простой разговор с Виктором. Однако расспросить об этом я не успел: брат поспешно вышел за дверь. Да и толку его спрашивать! Все равно ведь не ответит... Махнув рукой, я принялся быстро одеваться. Удивительно, но и одежда, и обувь оказались подобраны, словно по мне были сшиты. Я даже пожалел, что в этом большом помещении, отведенном под ванную комнату, не оказалось зеркала. Наверняка, форма сидит хорошо. Однако чувствовал я себя в ней немного странно. Выйдя обратно в медицинское крыло, я поспешил найти глазами Марику. Девушка как раз возвращалась к столу, поговорив с Кастером. Брат окинул меня оценивающим взглядом и улыбнулся. – Другое дело, Арн, – одобрительно кивнул он. Я пожал плечами. – Кастер, лорд Фэлл подождет меня еще пару минут? Мне нужно кое-что сделать. Брат удивленно приподнял брови, но возражать не стал. Я стремительно направился к столу Марики, и Кастер последовал за мной. – Марика, – дружелюбно улыбнувшись, окликнул я. Девушка подняла на меня глаза, и тоже расплылась в улыбке. – Прекрасно выглядите, Райдер, – искренне произнесла она и вновь смущенно отвела глаза, столкнувшись взглядами с моим братом. Тот чуть нахмурился, услышав, что девушка называет меня Райдером, но ничего не сказал в ответ. Я с трудом сдержал усмешку и кивнул Марике в знак благодарности. – Сок той травы, которой вы лечили меня... – Дерганица, – напомнила девушка. – Верно, – кивнул я, – можно мне взять немного? Кастер недоверчиво нахмурился. Девушка с опаской покосилась на него. – Но я... я ведь использовала достаточно для вашей руки. Если этого не хватит, можете прийти в любое время, – пролепетала она. Кастер снисходительно улыбнулся Марике и тяжело вздохнул. – Кажется, мой брат беспокоится не о себе, – он буквально обжег меня глазами, – это для той девушки? Как же ее... – Филисити, – мрачно напомнил я. На лице брата показалась кривая ухмылка. Помолчав несколько секунд, он махнул рукой и кивнул Марике. – Хорошо, будь по-твоему, брат. Девушка неуверенно протянула мне маленький флакон и, немного погодя, вытащила из небольшого сундучка чистую тряпицу. При каждом своем движении она оборачивалась на Кастера, словно пыталась понять, не передумал ли он. Я благодарно кивнул. – Спасибо, Марика. Кастер улыбнулся девушке, и та снова зарделась, приложив кулачок к груди. Брат стремительно развернулся и направился к выходу из медицинского крыла. Я поспешил спрятать данные мне флакон и тряпицу в карман жилета и последовал за ним. В коридоре, когда мы уже отошли на достаточно большое расстояние от медицинского крыла, брат снисходительно посмотрел на меня и качнул головой. – То, что ты делаешь, неразумно, брат, – сказал он, – эта девушка... Филисити... она ведь ясно дала понять, что помощи от тебя не примет. Она ведет себя, как все таирцы, и это не изменишь. – А, по-твоему, таирцам не за что нас ненавидеть? – нахмурился я. Брат вздохнул. – Я этого не говорил. Но о взаимоотношениях Таира и Fell de Arda тебе лучше поговорить с капитаном ван Маром. Он расскажет тебе об этом много больше, чем я. Имя заставило меня задержать дыхание. Муж Филисити, сбежавший в Орсс, когда узнал о ее даре. – Что ж, я с этим ван Маром с радостью потолкую, – сказал я, стараясь сохранить голос ровным, – он страж? Разумеется, ожидаемым ответом был отрицательным. Мне просто не хотелось показать брату, что я прекрасно понимаю, о ком речь. Руки Кастера невольно сжались в кулаки, лицо сделалось нарочито безразличным. – Да, – ответил он, и я едва сдержался, чтобы не раскрыть рот от изумления, – для него лорд Фэлл обряд счел испытанием верности. И Алек прошел его успешно. Так что теперь он командует одним из отрядов и является полноправным стражем Орсса. К слову, он таирец, поэтому я и посоветовал тебе поговорить с ним. Казалось, несправедливость, что какого-то выскочку сделали стражем, до сих пор задевала Кастера, хотя, судя по всему, он в Fell de Arda считался главным командиром, и ему подчинялись все беспрекословно, едва ли не так же, как самому Виктору Фэллу. Я вздохнул. Не понимаю, по какому принципу наместник выбирает тех, кто должен пройти обряд, однако, уверен, здесь присутствует определенная логика. Иначе бы Виктор давно сделал бы Кастера стражем. Человека, который бы по всем своим качествам подходил бы на эту роль лучше, попросту невозможно представить. – Я поговорю, – заверил я брата. – А насчет той девушки, – поучительным тоном продолжил Кастер, посмотрев на меня, – я не советовал бы тебе унижаться перед ней. Я поморщился, словно от зубной боли. – Унижаться никто не собирался. Я лишь хочу помочь. Она ведь ранена. Кастер пожал плечами. – Как знаешь. Но не думаю, что будет приятно, если эта взбалмошная дамочка выплеснет сок дерганицы тебе в лицо. Я предпочел не спорить с братом. Проще будет проверить на практике, кто из нас прав, когда у меня выдастся свободная минута.
 Кастер все вел меня по коридорам. Я тщетно пытался запоминать дорогу в огромном замке, но то и дело терялся в поворотах и лестницах. Катакомбы, где располагались библиотеки Ордена Креста и Меча казались мне теперь открытым парком по сравнению с Fell de Arda. Ей богу, этот замок был настоящим лабиринтом, и мне даже с трудом представлялось, как Кастер может ориентироваться здесь. А ведь он, похоже, мог найти дорогу в нужную комнату даже с завязанными глазами! В конце концов, брат привел меня к очередной двери. Мы вошли в огромный зал с черным мраморным полом и серыми стенами. Помимо факелов, зал обычно также хорошо освещался дневным светом, падающим из окон, но сейчас был уже поздний вечер, поэтому приходилось довольствоваться малым. Я окинул помещение взглядом и едва не ахнул, потому что узнал это место. Зал из моих воспоминаний, где я впервые одолел Кастера на мечах много лет назад. Удивительно, но новые воспоминания не накинулись на меня хищной стаей, и голова не заболела, как это часто бывает при виде знакомых мест или лиц. В центре зала стоял наместник в такой же одежде, как и я. А у дальней от входа стены находилось еще почти три десятка человек. Тьма внутри меня беспокойно заворочалась, и мне с трудом удалось утихомирить ее: стражами в этом зале были если и не все воины, то точно большинство из них. – Мы заждались тебя, Райдер, – снисходительно произнес Виктор, не утруждаясь сделать к нам и пары шагов. Кастер приложил руку к груди в почтительном жесте и едва заметно толкнул меня в бок, указывая, что я должен сделать то же самое. Что ж, раз здесь такие традиции... Я чуть кивнул и повторил движение за братом. Виктор расплылся в улыбке и поманил нас к себе. Мы приблизились. Я с некоторым опасением поглядывал на собравшихся здесь воинов. У каждого из них было оружие. Вообще, из всех присутствующих в зале безоружным был только я. – Форма сидит прекрасно, – одобряюще причмокнул Виктор, окидывая меня взглядом, – глядя на нее, я только укрепился в своем решении. Казни не будет. Звучало обнадеживающе, но я не спешил радоваться. Судя по глазам Виктора, это далеко не все, что он хотел сказать. – Будет испытание? – усмехнулся я. Лорд Фэлл склонил голову. – Верно, – кивнул он, – ведь надеть форму стража недостаточно, чтобы им стать. Достойно покажешь себя в бою, и сможешь стать полноправным стражем. От исхода боя будет зависеть то, как сложится... – наместник помедлил, – или не сложится твоя дальнейшая жизнь. Я чуть вскинул голову, понимая, к чему он клонит. Сохранить голос ровным стоило больших трудов. – Биться против них? Азартная улыбка Виктора была мне ответом. Я беглым взглядом окинул стоящих ровным строем стражей Орсса. Тридцать человек. Тридцать обученных, наделенных скоростью и силой воинов против меня одного. Я неуверенно посмотрел на лорда Фэлла. Он остался невозмутим. Либо бой со стражами, либо казнь. Выбирать мне. Снова беглый взгляд в сторону противников. Мне не одолеть их. Там, на берегу Тайрьяры, скольких я убил? Тридцати и близко не наберется, а со мной тогда была магия и поддержка дексов. И даже при всем этом мне не удалось одолеть Кастера, хотя он даже не страж. Мы с братом переглянулись. Лицо его было напряжено, но, разумеется, он не решится перечить решению Виктора. А заставлять наместника передумать – бесполезное дело. Он попросту предлагает мне другой вид казни. Возможно, более достойный по орсским меркам. – Обозначь правила, – холодно сказал я, чуть приподняв голову, – ошейник, как я понимаю, остается... Виктор улыбнулся, и, похоже, это значило “да”, что оправдывало худшие из моих ожиданий. – Оружие мне не дадут? Наместник изучающе склонил голову. – Отчего же? – хмыкнул он, извлек свой эсток с рубином, украшающим навершие, и протянул его мне. Я прокрутил оружие в руке, пробуя его вес. В точности, как мой. Что ж, привычное оружие несколько увеличивает мои мизерные шансы. Хотя, чтобы я победил в этой нелепой бойне, нужно чудо. – Значит, я должен всех их убить? И тогда стану стражем? – Ты должен сделать так, чтобы стражи не могли тебя атаковать, – хмыкнул он, – не столь важно, как ты это сделаешь, но, думаю, в нынешнем положении у тебя есть только один выход. Не будь ошейника, ты использовал бы магию в полную силу и одолел бы всех, даже не дав им приблизиться. Так было бы слишком легко. Виктор с кривой улыбкой посмотрел на своих верных подданных. – Если один человек способен противостоять трем десяткам стражей Орсса, так ли эти стражи надежны? – небрежно рассудил он, взглянув на Кастера. Тот нахмурился и кивнул после нескольких секунд раздумий. Я тяжело вздохнул и вытащил из кармана жилета сок дерганицы и тряпицу, которые дала мне Марика. Немного помедлив, я протянул их брату. – Сохрани это. Если меня убьют, я хочу, чтобы это попало по назначению. Кастер неуверенно принял из моих рук маленький флакон и чистый кусок ткани. Виктор с интересом наблюдал за нами, но не произносил ни слова. – Ты сделаешь это для меня? – я внушительно посмотрел на брата. Он вздохнул и отозвался кивком. – Сделаю, – твердо произнес он, – но надеюсь, что ты сделаешь это сам. Пауза затянулась. Наместник подошел к моему брату и положил руку ему на плечо. – Идем, Кастер. Зрелище обещает быть интересным, – сказал он и, снова окинув меня взглядом, кивнул, – удиви меня, Райдер. Заставь поверить, что я в тебе не ошибся. С этими словами Виктор повел моего брата прочь. Я проводил их. Брат оглянулся лишь раз, затем повернулся ко мне спиной. Наместник отвел Кастера в дальний угол зала, решив смотреть бой оттуда. – Начинайте! – скомандовал лорд Фэлл. Это напомнило мне дуэль Альграна, и в сердце всколыхнулась злость. Я крепче сжал рукоять эстока. Что ж, надеюсь, мне улыбнется удача. Боюсь, только она мне сейчас и поможет. Otra de Perrian Numjette, sara fer! Лязгнула сталь клинков, вытаскиваемых из ножен. Я провернул эсток в руке. Правая рука действовала удивительно хорошо после того, что я с ней сотворил собственной магией. Магия... ошейник задушит меня, если я применю ее в полную силу. Но в том зале, при разговоре с Виктором, он ведь не задушил. Магию можно применять частично и вовремя усмирять. Задерживать дыхание. Запоминать каждое движение. Кастер когда-то учил меня этому. Нужно только вспомнить. Вспомнить... только бы память тела оказалась сильнее памяти сознания, иначе приступ мигрени точно станет моей роковой ошибкой! Несколько воинов бросились на меня. Но не все разом. Единовременно нападать на одного человека могут не больше восьми противников, иначе они попросту начнут мешать друг другу. То есть, формально мне предстоит просто непрерывно вести бой максимум против восьми стражей, а не против тридцати... Пытаясь отражать первые удары, я сам не заметил, как оказался в кругу. Плохо: замечать нужно все. Три удара сверху. Почти синхронных. Пробуют на зуб, примеряются... Я увернулся, подшагнул, парировал – на мое счастье, это тот удар, от которого я способен уйти всегда. Но воинов больше, а я окружен. В этой ситуации основная задача – прорвать круг. Биться линейно всегда проще, у меня ведь нет глаз на спине. Удар! Четверо ударили с боков с разницей в доли секунд, остальные четверо отступили, давая другим большее пространство. Они были быстры. По счастью скорость наша равна – моя, может, даже чуть больше. Ошейник не может заглушить все, что дала мне темная кровь. Удалось отразить удары, но пока о том, чтобы перейти в атаку не могло быть и речи, приходилось лишь защищаться. Так прошло несколько секунд, и я к собственному удивлению не совершил ни малейшей ошибки. Тело помнило орсскую школу. И умело вплетало в нее орденскую. Я был необычным противником для стражей, пусть они и превосходили меня числом. В какой-то момент тьма всколыхнулась во мне, ошейник предупреждающе сдавил горло. Я набрал в грудь побольше воздуха, задержал дыхание и позволил черному дыму вплестись в клинок, превращая его тем самым в смертоносное оружие. Иначе мне не справиться одному против стольких стражей. Остается только один вопрос: сколько времени я смогу не дышать?.. Запоминай движения. Следи за всем. Считай. Раз... Эсток отразил два синхронных удара сверху. Лезвия издали непривычно короткий звон, столкнувшись. Два... Сталь мечей противников стражей зашипела... и обратилась в пепел. Три... Ошеломленно гаркнув что-то невразумительное и оказавшись без оружия, противники были вынуждены отступить. Не думаю, что им хотелось проверить, обратит ли мой клинок в пепел живое тело, соприкоснувшись с ним. Четыре... Круг прорвался, и я поспешил изменить свое положение, чтобы не быть окруженным вновь. Следующие воины набросились на меня. Трое. Пять... Удар сбоку одного, двое шагнули в стороны. Пытаются зажать в меньший круг, атаковать с разных сторон. Отражаю первый удар. Шесть... Клинок нападающего рассыпается пеплом, я прокручиваю эсток в руке, что служит одновременно защитным и отвлекающим маневром для двух других нападающих, метивших в бок и в ноги. Семь... Столкнувшись с эстоком, в лезвие которого вплетена магия, клинки двух воинов с шипением взрываются. Стражи вдыхают пепел, начинают кашлять, отступают. Минус пять клинков. В бой бросились новые воины. Увидев, что я сражаюсь с помощью магии, они решили брать количеством. Плохо. Восемь... От удушья скоро начнет мутнеть в глазах. Ошейник все сильнее давит на горло. Нужно отпускать магию. Но мне бы еще пару секунд! Девять... Стараюсь поймать в полете как можно больше клинков. Удалось зацепить четыре, и еще четверо безоружны. Первые секунды, когда их мечи осыпаются прахом, вводят стражей в ступор. Они прежде не встречали такого. Никто не встречал. Эти секунды – мое спасение. Десять... Отражающий удар. По клинку не попал – ушел от атаки, но задел стражу плечо, его скорость оказалась меньше моей. Что ж, тоже неплохо. Обезоруженных стражей уже девять. Десятый ранен, но его ранение показало особенно внимательным стражам, что живое тело мой клинок в пепел не обращает. Нужно обезоружить как можно больше противников, пока я еще могу это сделать. Сколько еще я протяну? Одиннадцать... Воины приходят в себя, начинают бросаться на меч в рукопашную, но мешают друг другу. Успеваю отскакивать. Испепеляю еще один меч. Удушье неумолимое, начинает мутиться зрение. Сердце стучит в висках. Не отвлекаться! Двенадцать... Прорываю новый возникший круг. Сознание помутилось, я полностью доверился инстинкту тела, каким-то непостижимым образом сумев обезвредить еще пять клинков. Минус пятнадцать мечей и один страж с раненой правой рукой. Больше половины. Держись, декс тебя сожри! Держись! Тринадцать... Нужно вдохнуть. Когда быстро двигаешься и задерживаешь дыхание, можешь продержаться без воздуха решительно меньше. Магия стихла, иначе было никак. На то, чтобы переводить дух, попросту не оставалось времени. Воины набрасывались, и мне за их движениями было уже не уследить. По крайней мере, не в том случае, если подключать сознание. Тело помнит лучше. Кастер учил меня... Я сделал то же, что во время боя при Тайрьяре: доверился инстинктам. Но даже самый опытный и сильный воин не выстоит один против четырнадцати вооруженных стражей Орсса, которые нападают только на него. Чей-то сильный удар в грудь сбил меня с ног. Я едва успел откатиться от просвистевшего рядом клинка. Острие воткнулось в пол, металл капризно звякнул. Встать не успею: слишком много займет времени, а круг смыкается. Без магии не управиться. Никак. Проклятье, Виктор, это не испытание – это казнь! Тьма возрастала во мне, эхом отражаясь от пропитанных магией стен Fell de Arda, ее было невозможно сдержать. Ошейник надавил на горло с такой силой, что, казалось, оно вот-вот лопнет. Я судорожно схватил ртом воздух, заслоняясь от удара сверху. Какая ирония. Самый топорный замах оборвет мою жизнь... И вдруг кругом раздался звон бьющегося стекла, на который отвлеклись все. Дексы с душераздирающими криками ворвались в зал, стремительным вихрем пролетели над смыкающимся кругом, схватив стражей Орсса, как тряпичных кукол, и швырнув их к дальним стенам. Я попытался унять магию, чтобы та не убила меня через ошейник. Ноги были тяжелыми и не слушались, но я заставил себя встать. В ту же секунду я понял, что нахожусь в кругу демонов. Они все стояли спинами ко мне, угрожающе смотрели на моих противников, рычали и скалились. Одного из дексов я узнал – не знаю уж, каким образом. Это был Синнес. Он сделал шаг вперед, расправив крылья, и готов был броситься в атаку на тех, кто посмел угрожать мне мечом. Я буквально физически чувствовал его ярость. – Нет! – воскликнул я, выставив руку вперед, когда сын Отра уже почти сорвался с места. Все внимание дексов было обращено на меня. Белесые глаза горели решимостью и преданностью. Стражи поднялись с пола. Демоны оскалились и издали утробный низкий рык. Мои противники были ошеломлены таким поведением. Сама суть стражей заключалась в том, что дети Отра не причиняют им вреда и даже дают управлять собой. Никогда прежде дексы так рьяно не бросались никого защищать. Никого, кроме, может быть, Виктора Фэлла. – Невозможно, – сипло произнес один из стражей Орсса, сделав шаг ко мне. Синнес угрожающе шагнул ему на встречу и закричал. Этот рык был похож на боевой клич. – Не надо, Синнес! – вновь окликнул я, – они стражи, я не собираюсь убивать их ни своими руками, ни вашими! Еще один из противников вышел на свет. У него были русые волосы, узкий овал лица и острый, но удивительно широкий нос. Чуть оттопыренные уши прикрывали волосы, спускающиеся до затылка. Нижнюю часть лица покрывала легкая щетина. Мужчина был высокого роста и атлетического телосложения. Я вспомнил, что именно его удар сбил меня с ног, и его клинок едва не проткнул мне грудь несколько мгновений назад. – Кто ты, страж? – уважительно спросил он, – клянусь Отром, я никогда тебя прежде не видел. Я знал, что только что заслужил право назваться так, как захочу. Для Виктора я хотел стать наемником Святой Церкви Райдером Лиггом, который сам не знает, с каким намерением явился в Орсс. Но сейчас... сейчас я не мог позволить себе стать им. – Последние шестнадцать лет я был известен как Райдер Лигг, – мой голос зазвучал одновременно властно и вкрадчиво, как голос отца, и это едва не заставило меня вздрогнуть. Дексы, довольно рыча, повернулись ко мне и с хищным подобием улыбок на серых лицах, приклонили колена. По рядам стражей пронесся неясный гул. Тот, что обратился ко мне, продолжал стоять чуть впереди. Нужно было закончить представление, на которое рассчитывал Виктор. Я скрипнул зубами. – Но эти шестнадцать лет я попросту искал дорогу на родину, которой не помнил из-за ошибки, совершенной в детстве, – внимание стражей было обращено ко мне, – эта битва должна была решить мою судьбу. Я не выдержал схватки с вами. Вас было тридцать, и вы убили бы меня, но сыны Отра решили иначе. Они пришли мне на выручку сами. Я не призывал их. Стражи внимательно слушали, ожидая конца монолога. – Вы опытные и хорошие бойцы. И вы нужны Орссу. Я обезоружил многих из вас, но никого не пытался убить именно по этой причине. Как бы сыны Отра ни защищали меня, вы не предавали доверие лорда Фэлла, в отличие от глупого подростка, которым я был, – мой взгляд столкнулся со взглядом вышедшего вперед стража, и я кивнул ему, – ты спрашивал, кто я. Теперь мне известен ответ на этот вопрос. Я набрал в грудь побольше воздуха, чтобы все присутствующие в зале могли услышать последний аккорд этого выступления. – Я Арн Виар-Фэлл. По рядам стражей прокатился громкий вздох. Они построились ровной линией, каждый успел бросить взгляд на моего отца, стоявшего в отдалении, и лишь я на него не посмотрел. Страж, говоривший со мной, первым приложил руку к груди, и его примеру последовали остальные. Головы воинов склонились в почтительном кивке. – Для нас честь познакомиться с вами, милорд, – произнес тот, что говорил за всех. Послышались медленные скупые аплодисменты. Виктор Фэлл неспешно двинулся к центру зала, улыбаясь во всю ширь. – Браво, сын, – произнес он, – ты не разочаровал меня. Брат спешно приблизился ко мне, с трудом сохранив невозмутимость на лице, когда прошел через круг дексов. Стоило ему оставить демонов за спиной, он вздохнул с явным облегчением и крепко обнял за плечи, отдав мне флакон с соком дерганицы и кусок ткани из медицинского крыла. Я отрешенно убрал их в карман жилета. – Поздравляю, Арн, – с жаром произнес брат, – я верил, что ты справишься. Ты истинный страж Орсса. Слова брата ударили по мне, как молот по наковальне. Не знаю, почему. – Каждый присутствующий здесь сегодня творил историю! – радостно воскликнул Виктор Фэлл, – вы помогли моему сыну пройти испытание, и я благодарен каждому! Стражи попрятали оставшиеся клинки в ножны. – На сегодня все свободны! – Виктор обвел глазами присутствующих. Демонов в том числе. Дексы поднялись в воздух и улетели через окна. Наместник обратился к моему брату. – Кастер, прикажи слугам прибрать здесь. И утром вызови мастеров из Гира. Нужно восстановить стекла. – Да, лорд Фэлл, – кивнул брат и спешно направился к выходу из зала. Я хотел проследить за ним взглядом, но меня отвлекли. Тот самый русоволосый страж, что говорил со мной. Он протянул мне руку в знак приветствия, и я рефлекторно пожал ее, как принято в Солнечых Землях при первом знакомстве. Этот человек не орссец, мелькнуло у меня в голове. Я ведь помню, здесь не принято так делать. Именно отличие в этом обычае выдало в нас с Кастерм орссцев Занку да-Кару много лет назад в лесу. – Искренне рад познакомиться с вами, – произнес воин, учтиво кивнув и отпустив мою руку. Я еще несколько секунд недоверчиво смотрел на свою ладонь, – этот бой был для меня честью, милорд. Я заглянул ему в глаза. Хитрый, лисий взгляд. Колкий и цепкий. И кипящая внутри темная кровь. – Для меня тоже, – не задумываясь, ответил я, – простите, страж, мне не известно ваше имя. И, не сочтите мое любопытство за грубость, но вы не похожи на орссца... Воин расплылся в улыбке. – Все верно, я чегресс. Таирец, если быть точнее. Но уже не один год предан Орссу телом и душой, – он вновь приложил руку к груди, а я почувствовал, как мое сердце забилось чаще. Он мог и не называть своего имени, я и так прекрасно понимал, кто передо мной, но страж все же назвал, – Алек ван Мар, милорд. Рад буду сражаться с вами плечом к плечу. Глава 7. Сердце Тайрьряры Мимо меня все проходили стражи. Каждый из них считал своим долгом поздравить меня и сообщить, что этот бой был для него честью. Я потерял из вида и Алека ван Мара, и своего брата. Пытался найти их взглядом, но быстро оставил попытки: от множества новых лиц, на которые приходилось обращать внимание, уже рябило в глазах. Я не сильно задумывался над ответами на поздравления, говорил что-то отвлеченное, но, кажется, отвечал впопад, потому что стражи отходили с гордыми улыбками на лицах и в отдалении продолжали обсуждать бой и поведение дексов. Виктор молча наблюдал за мной, стоя чуть поодаль. Когда стражи, наконец, разошлись, я повернулся к нему и выжидающе приподнял голову. Наместник неспешно направился ко мне. – Что ж, пришло время и мне поздравить тебя, – он ухмыльнулся и качнул головой, – ты прошел испытание. Я тут же вернул ему ухмылку. – Наверное, не совсем так, как ты ожидал. – Напротив, – не согласился Виктор, – ты сделал все именно так, как я ждал. Даже кое-чем удивил. – Интересно, чем. Лорд Фэлл неопределенно повел плечами. – Я думал, дексы появятся раньше, – ответил он и дальше предпочел эту мысль не развивать. Под его изучающим взглядом мне стало неуютно. Я молча вытащил эсток из ножен на поясе, перевернул клинок и протянул его наместнику эфесом вперед. – Я полагаю, это нужно вернуть. Виктор несколько секунд разглядывал эсток, словно за один бой в нем могло что-то измениться, затем задумчиво убрал его в ножны и посмотрел мне в глаза. – Не только это, – кивнул он и потянул руку к моей шее. Я задержал дыхание, тело подалось назад, чтобы отпрянуть, и мне с трудом удалось удержаться на месте. Я тут же пожалел, что отдал наместнику оружие. – Ты боишься меня, сын? – хмыкнул он. – Путаюсь в твоих намерениях, отец, – отозвался я. Виктор улыбнулся и коснулся ошейника. Тьма шевельнулась во мне, и лицо наместника стало напряженным, он плотно стиснул челюсти, словно прикосновение к ошейнику причинило ему сильную физическую боль. Мне стало трудно дышать, горло сдавило тисками. Темное облако рвалось наружу. – Не усмиришь магию, погубишь нас обоих, – прошипел Виктор. Сердце гулко ударило мне в грудь. Будь я верным воином Святой Церкви или одним из фанатично преданных делу dassa Ордена, я, наверное, решил бы, что это мой шанс выполнить возложенную на меня миссию. Такая мысль и в самом деле возникла. Использовать магию и погубить Виктора Фэлла, неважно, какой ценой. Я ведь так верил, что именно за этим сюда пришел... Было трудно заставить тьму успокоиться и затаиться, особенно сейчас, когда она слышала отклик буквально от каждой стены замка. Однако у меня получилось. Виктор шумно выдохнул, и тонкая полоска из кожи декса быстро скользнула к нему в карман жилета. Я потер шею, сумев вздохнуть полной грудью. Виктор тоже тяжело дышал, лоб заблестел от пота. Скользнув взглядом по руке наместника, я вдруг заметил кровь и удивленно уставился на него. – Когда ты успел пораниться? – Только что, – небрежно отозвался он, отирая кровоточащие пальцы о черную рубаху. Лицо его вдруг озарилось довольной улыбкой, – но это меньшее из того, что могло произойти, учитывая, что ты чуть не использовал магию. Стоило сначала напомнить тебе, как действует этот ошейник. Лорд Фэлл неспешно двинулся к выходу из зала, и я последовал за ним. – Если сам закованный страж или другой обладатель темной крови пытается применить магию, чтобы снять эти оковы, она обращается против него, – продолжил рассказывать он, – точечный удар своей собственной я бы вынес, благо, на то, чтобы освободить тебя, потребовалась бы не вся моя сила. А вот ты готов был дать магии волю, и это убило бы нас обоих. Я кивнул. – Что ж, рад, что ошейник больше не на мне. Стало быть, ты начал доверять мне после этого боя? Виктор оценивающе цокнул языком. – Не обольщайся, сын, – качнул головой он, – я лишь выполняю собственные условия. Ты выдержал испытание и теперь стал полноправным стражем Орсса. Я верну тебе твой эсток, и ошейник ты больше носить не будешь: он, к слову сказать, не сильно мешал тебе пользоваться магией. Я невольно усмехнулся, потому что лорд Фэлл был прав. Ошейник лишь затруднял возможность пользоваться магией, но не лишал меня ее полностью. Мы вышли в очередной длинный коридор, и Виктор целеустремленно повел меня куда-то. – Так, значит, я буду единственным стражем, которому ты не доверяешь? – спросил я. – Я буду держать с тобой ухо востро, ты ведь все еще можешь хотеть убить меня. Не стоит думать, что я к этому не готов. Из моей груди вырвался глубокий вздох. – У меня был шанс убить тебя только что, я им не воспользовался, – качнул головой я. Наместник снисходительно взглянул на меня. – Ты бы погиб при этом сам. – Меня учили не бояться отдать жизнь за короля и Солнечные Земли. Будь у меня намерение убить тебя, перспектива собственной смерти не остановила бы меня. Разумеется, я не надеялся, что после моих слов Виктор тут же доверится мне целиком и полностью. Но напомнить о том, что я не убил его, хотя имел все шансы, стоило. – Это все бесполезные слова, – отмахнулся наместник, – и этот спор не стоит внимания. Разве тебе больше не о чем поговорить со мной? Я задумался. Конечно, мне было, о чем поговорить с ним. Кажется, мне не хватит и недели чистого времени, чтобы расспросить Виктора обо всем, что я хочу узнать: о себе, об Орссе, о стражах, о дексах, об Отре... Однако сейчас, когда можно было начать спрашивать, вопросы вдруг вылетели у меня из головы, оставив только пустоту и тупую боль в затылке, которая медленно упрямо нарастала. – Куда ты меня ведешь? – только и сумел выдавить из себя я. Виктор кивнул. – В один особенный зал. Основное покажу тебе завтра. Просто сейчас темно, и Арда не произведет на тебя такого впечатления, как днем. Снова эта Арда. Только теперь это слово точно не произносилось на древнем языке, имелась в виду не какая-то “роза”, а нечто, называемое Ардой. – Я уже второй раз слышу это название и не могу понять, о чем речь. – Всему свое время, сын, – усмехнулся Виктор, и я невольно поморщился, снова заметив, что Кастер выражался теми же словами, лишь заменяя “сына” на “брата”. Виктор решил, что этого ответа вполне достаточно, и продолжил дальнейший путь молча. Головная боль мешала мне запоминать дорогу, и я быстро отказался от этой затеи. Знаю только, что в этот раз мы поднимались вверх. Потеряв счет пройденным ступеням, я едва не споткнулся, оказавшись, наконец, на ровном полу. Виктор толкнул дверь слева по очередному длинному коридору, и мы оказались в просторном зале. Здесь потолки не были такими высокими, как в других помещениях Fell de Arda, в которых мне довелось побывать. По виду зал напоминал обычную комнату, примерно как у Кастера, только чуть больше по размерам. Все стены были увешаны картинами, от которых начинало пестрить в глазах. В большинстве своем это были портреты. Я устало потер глаза, чувствуя, что головная боль снова усилилась, и теперь не прекращала ныть в затылке ни на минуту. – И где мы? – скептически спросил я. Виктор выжидающе посмотрел на меня. – В зале, где присутствуют свидетельства истории, – вкрадчиво произнес он, – реальной истории, а не той, которую выдумали в Солнечных Землях, чтобы с младенчества пичкать ею детей. В его голосе прозвучало презрение. Похоже, он имел в виду Единую Веру. Я скрипнул зубами, но спорить не стал. Бесполезно было здесь защищать то, что мне привил Дайминио: для Виктора Единая Вера была такой же ересью, как для dassa язычество. Спор ни к чему не приведет. Я вновь окинул взглядом картины. Если это именно то, что должно было меня впечатлить, то я разочарован. На Ланкере мне доводилось видеть и более завораживающие полотна. – Прости, отец, я не силен в искусстве, – хмыкнул я. – Как страж ты должен знать историю Орсса, – поучительно проговорил наместник и обвел помещение рукой, – пройдись по залу. Я расскажу тебе то, что ты должен узнать, но прежде попытайся вспомнить. Ведь я обещал тебе помочь восстановить воспоминания или узнать все заново. Время второго варианта не пришло, пока не испробован первый. Я закатил глаза, чувствуя, как из-за головной боли снова становлюсь раздражительным, но все же послушался и прошелся по залу. И Виктор оказался прав: мне действительно было знакомо, как минимум, одно из лиц, глядящих с портретов. При взгляде на него перед глазами у меня воскресли страшные сцены прошлого, которые показал мне призрак Лэс-Кэрр-Грошмора. Худшие кошмары живших там магов оживали и обращались против них из-за заклятия, которое наложил человек, смотревший на меня с портрета. Я шумно выдохнул. – Помнишь его? – недоверчиво спросил Виктор, подходя и становясь за моей спиной. Потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и ответить. – Скорее то, что он сделал, – качнул головой я, – этот человек проклял Лэс-Кэрр-Грошмор. – Это все, что ты о нем знаешь? – с усмешкой спросил наместник. – Это то, что мне довелось видеть, – ответил я резче, чем хотелось бы. Виктор недоверчиво приподнял брови, подойдя так, чтобы видеть мое лицо. – Мой мальчик, – мягко заговорил он, склонив голову, – Лэс-Кэрр-Грошмор был проклят не одно столетие назад. Сомневаюсь, что ты мог это видеть. Наместник говорил снисходительно, и вкупе с головной болью это всколыхнуло во мне раздражение. Тьма недовольно шевельнулась, и я сжал кулак, чтобы успокоить ее. – Я сказал, что видел момент проклятия Лэс-Кэрр-Грошмора, но не сказал, что лично при этом присутствовал, – с усмешкой отозвался я, – мне показал призрак умершего мага, когда просил снять заклятие этого колдуна. На лице Виктора появилось заинтересованное азартное выражение. – И тебе удалось? – Да, – я вновь повернулся к портрету. Седовласый колдун словно взирал на меня свысока, – я использовал темную кровь. Тогда я еще не знал, что именно делаю. Действовал инстинктивно, и магия повиновалась мне. Этот призрак был первым, кто назвал меня Perrian Numjette, правда древнего языка я не помню, поэтому и понять смысл этих слов не смог. Виктор улыбнулся и качнул головой. – Вот, как, – хмыкнул он, – что ж, ты действительно силен. Я даже не думал, что настолько. Он задумчиво прошелся по залу и с интересом посмотрел на меня. – Если ты вошел в проклятый город, ты должен был столкнуться нос к носу со своим кошмаром. Что Лэс-Кэрр-Грошмор явил тебе? Я серьезно посмотрел на отца. – Тебя, – на несколько секунд мы погрузились в молчание, – он явил мне тебя в ночь убийства матери. Виктор испытующе поглядел на меня. В его глазах не было ни тени сожаления. Рука его готова была в любой момент схватиться за эфес эстока, а тьма, бурлящая в его крови, заворочалась, и я почувствовал это движение. Виктор был готов к тому, что я захочу убить его за то, что он сделал с Литицией Виар. – Я чувствую твою злобу, – с кривой улыбкой сказал он. – Почему ты сделал это? Ты сказал, что не сожалеешь. В чем была причина? Мне с трудом удалось сохранить голос ровным. Виктор склонил голову. – Я расскажу тебе позже, – пообещал он, и я почему-то поверил. Вновь посмотрев на портрет, я нахмурился, подождав, пока схлынет приступ головной боли. – Так кто этот седовласый колдун? Виктор тоже посмотрел на полотно, но в отличие от меня, он глядел на него с гордостью и почти благоговением. – Это основоположник всего, – вкрадчиво произнес он, и назвал имя, которое я совершенно не ожидал услышать, – это Онкод. Я изумленно посмотрел на Виктора, не поверив своим ушам. – Онкод? Тритон, который победил Erabi? – Я что-то путаюсь в деталях, которые тебе известны, – посмеялся Виктор. Я улыбнулся и вкратце поведал отцу историю моего знакомства с Саари. Лорд Фэлл слушал с неподдельным интересом. Когда я закончил, он оценивающе опустил уголки губ. – Что ж, с теми знаниями, которые тебе дали в ордене, и теми обрывочными воспоминаниями, что ты сохранил, твое отношение к Орссу неудивительно, – усмехнулся он и повел меня к одному из портретов на стенах, – пожалуй, я расскажу тебе все с самого начала. Виктор набрал в грудь побольше воздуха, а я понадеялся, что сумею внимательно выслушать его: мигрень упорно усиливалась, а рассказ обещал быть долгим. Лорд Фэлл повернулся к картине, которую мне уже доводилось видеть в Таире в храме Онкода. Там тритон в человеческом обличье был изображен стоящим на теле Erabi. – В те времена, когда Онкод воспротивился воле своей повелительницы, еще не было альянса Солнечных Земель. Страны были разрозненными, между ними буйствовали постоянные войны за территории. Победив Erabi, Онкод искал место подальше от Фальгертарга, где сможет жить в мире. Чегрессия и Кирланд, нынешнюю границу между которыми он проложил с помощью лесных колдунов, не подходили для этого. Онкод направился дальше и обосновался недалеко от берега небезызвестной тебе Туманной Реки. Виктор помедлил, изучая мою реакцию. Я внимательно слушал отца. – Будучи магическим существом, Онкод почувствовал, что густой туман Тайрьяры – не простое природное явление, а отзвуки чьей-то силы. Силы, которую он желал постичь. Лесные колдуны того времени не были теми размякшими стариками, которыми являются сейчас. Тогда они готовы были променять долгую жизнь в Варском лесу, что питал их молодость, на знания, которыми мог с ними поделиться Онкод. Вместе они начали строить поселение недалеко от Туманной реки. – Таир, – кивнул я. Что ж, неудивительно, что в этом городе существует храм Онкода. – За полвека с помощью магии и усердного труда им удалось построить величественный город на отшибе Вары, о котором почти никто не знал. Но за это время лесные колдуны, ушедшие так далеко от источника своей силы, сильно постарели, а Онкод не изменился ни на день. Я хмыкнул. Похоже, как и Therabia с Erabi, их слуги обладали способностью жить достаточно долго. Интересно, сколько лет Саари? – Надо думать, им не нравились столь неравные условия. – Естественно, – усмехнулся Виктор, соединив подушечки пальцев, – колдуны желали и себе, и следующим поколениям магов долгой жизни, которую им могла дать только глубь Вары. Тогда население Таира раскололось на четыре части. Первая предпочла удалиться обратно в Варский лес. Вторая часть решила, что узнала у Онкода достаточно, и хочет теперь стоить собственный город, где не будут так чтить тритона. Эти люди не считали убийство Erabi поступком, дающим Онкоду право на вечную власть. Они не стали возвращаться в Вару и ушли много дальше. Именно эта часть колдунов построила Город Костяных Башен. Я изумленно посмотрел на Виктора. Он улыбнулся, радуясь, что так заинтересовал меня, и продолжил рассказ. – Третья часть пожелала остаться в Таире, но не захотела, чтобы бок о бок с ними жило существо, которое украло их молодость. Я нахмурился. – Но Онкод ведь не... – Да, он ничего у них не крал. Но он обладал способностью жить долго, а поделиться ею не хотел. – А разве он мог поделиться? – недоверчиво прищурился я. Виктор качнул головой. – Разумеется, нет, но колдуны считали, что это лишь отговорки. Чтобы споры не переросли в открытое противостояние, Онкод решил уйти и дать Таиру жить своей жизнью без него. – Дай угадаю, – хмыкнул я, – четвертая часть таирцев последовала за ним? – Да, – кивнул Виктор, перейдя к другой картине. На ней был изображен мрачный замок на утесе Ревья. Величественный и устрашающий, – они пересекли реку. За ней была голая земля. Пустошь, на которой не жила ни одна живая душа. Онкод чувствовал, что этот берег Тайрьяры пропитан особенной магией, и он решил выведать, что это за магия. Он нашел отток реки, где находится то, что мы называем Сердцем Тайрьяры. Я вздрогнул. В моих воспоминаниях Виктор говорил мне об этом. И, кажется, даже показывал, что это за место... – Что это? – Проход в нижний мир, – серьезно ответил наместник, – запечатанный едва ли не с начала времен. Мир, где заточен Отр. Мигрень особенно сильно ужалила затылок, и мне стоило огромных трудов не поморщиться и сохранить невозмутимое лицо. Виктор продолжал: – Услышав его зов, наш предок заключил с божеством сделку. Отр пообещал дать ему силу, с помощью которой тритон сумеет наполнить пустошь жизнью, а взамен Онкод сломает печать, сдерживающую Отра под землей. Магия, данная тритонам, была сильна, но не настолько, чтобы снять древнее заклятье. Нашему предку удалось лишь заставить его слабеть со временем. Отр сказал, что силу Онкод получит, только если нырнет в Тайрьяру и день проведет, зарывшись в илистое дно реки, пропитанное темной кровью. Божество было уверено, что никто этого сделать не сможет, но что такое для тритона день, проведенный под водой? Я усмехнулся. – Что ж, для Онкода все сложилось довольно удачно. – Он стал первым носителем темной крови. Получил огромную силу и новую магию, которой научился управлять. Все союзники присягнули на верность ему и Отру. У Онкода были громадные амбиции и поддержка древнего божества. Новый покровитель. Онкод принялся работать в поте лица, использовал все данные ему силы, чтобы создать мир по собственному вкусу. Идеальный мир. Прекрасный, как цветок розы. – Арда... – прошептал я. Виктор расплылся в заговорщицкой улыбке. – Прекрасная Арда. Но розе, как известно, нужны шипы. Без них она беззащитна. Так замок, который возводили люди Онкода, получил свое название. Я понял, что не дышу и шумно втянул воздух. Виктор повел плечами. – Онкод испугался за свое творение, когда реку начали пересекать люди из соседних стран. Он не хотел, чтобы люди, желающие прибрать к рукам все, что попадается им на глаза, испортили то, на что он потратил столько сил. А ведь рано или поздно завоеватели явились бы сюда. Онкод приказал обнести береговую линию стеной и оградить проход в свою страну. Без магии эта работа затянулась бы на многие столетия, но колдуны с поддержкой магии Отра были достаточно сильны, чтобы потратить на строительство всего два десятка лет. После нужно было создать для “Шипа Розы” достаточно устрашающий вид, чтобы никому не пришло в голову сунуться в столь мрачные земли. Использовав магию, Онкод сгустил над Fell de Arda постоянные тучи, и берег Тайрьяры стал казаться угрожающим, темным и таинственным, сокрытый густым непроглядным туманом. Полотно на стене подтверждало слова наместника. Впрочем, то, что я видел на картине, сохранилось и по сей день. Fell de Arda был живым подтверждением правдивости этой истории. – А стражи? И дексы? – качнул головой я, – откуда появились они? Виктор вздохнул. – Когда у Онкода здесь появился первый наследник, он понял, что сын не обладает той же силой. Наш предок обратился к Отру, чтобы узнать, как передать силу потомкам. Божество сказало, что никто больше не сумеет получить силу так же, как это сделал Онкод. – Видимо, нашелся другой способ, – кивнул я. Виктор хмыкнул. – Нашелся. Хотя цена и была высока. – Что же Отр запросил? Наместник многозначительно посмотрел мне в глаза. – Сына Онкода. Я нахмурился. Виктор тяжело вздохнул и продолжил: – Наследник Арды должен был спуститься в Сердце Тайрьяры и испить крови Отра, дав взамен свою. Божество сказало, что выпустит его обратно в мир, но избранный умрет в страшных муках и переродится в новой сути. Его кровь будет источником силы для тех, кого мы сегодня называем стражами, если человек будет способен выдержать обряд. В этом случае избранный будет пополнять армию Онкода. В противном случае – станет сыном Отра. Я непонимающе качнул головой. – Постой, обряд... тот, что проходят стражи? Если человек не выдерживает, то не умирает, а превращается в декса? Виктор улыбнулся. – Да. Такова была цена, которую выдвинул Родитель Темной Крови. Онкод не принуждал сына к этой жертве, Орсс пошел на нее сам. – Орсс? – переспросил я. – Так его звали, – кивнул Виктор, – он отправился в Сердце Тайрьяры и выполнил условия божества. А Отр выполнил свою часть договора. Орсс вернулся и почти сразу упал в агонии. Это длилось несколько дней. Трое самых верных приближенных Онкода и жена день и ночь не отходили от Орсса, не имея никакой возможности облегчить его страдания. Когда несчастный, наконец, умер, Отр объяснил, что тело нужно сжечь. Снедаемая горем мать сама подожгла погребальный костер сына и смотрела на него до тех пор, пока не затлел последний уголь. В ту же секунду Орсс переродился. Я шумно выдохнул. Мысли мои путались. Боль, словно топор дровосека, впивалась в голову. – С тех пор береговая линия Тайрьяры, включающая в себя город-союзник Таир и город Гир, расположенный под замком, стала называться в честь Орсса. Утес, на котором стоит Fell de Arda начал именоваться утесом Ревья. – “Rev’ja” – на древнем языке значит “страж”, – отвлеченно произнес я. Виктор кивнул. – Историю сына Онкода переврали в Солнечных Землях, перевернули ее с ног на голову. Я хочу, чтобы ты знал историю такой, какой она была, – вкрадчиво проговорил наместник. Я непонимающе качнул головой, плохо соображая от разбушевавшейся мигрени. – О чем ты говоришь? В Солнечных Землях о сыне Онкода ни одна душа не знает... – Серьезно? – хохотнул Виктор, – то есть тебе не знакома история о человеке, которого вы называете Sanade’ja? У меня перехватило дыхание. Я изумленно уставился на наместника, не веря собственным ушам. Будь здесь Ольциг, он бы удавил Виктора голыми руками, услышав такую ересь. – Но это же... – Невозможно? – усмехнулся лорд Фэлл, – то есть у тебя не вызывает никаких подозрений схожесть некоторых деталей в историях этих двух совершенно разных людей? На лице наместника играла саркастическая ухмылка. – Сын Божий, отдавший жизнь во благо других, три плачущих ангела, никак не облегчившие его муки, сходящая с ума мать, лик которой ты можешь видеть вот здесь... – Виктор указал на небольшой портрет. Это была женщина, в которой я безошибочно узнал черты той, кого высекали скульпторы Солнечных Земель. Ее же статуя венчала фонтан в Таире. Я тут же перевел взгляд на другую картину и почувствовал, как волосы у меня встают дыбом. Там были изображены три человека у смертного одра молодого мужчины. Страдание, запечатленное на их лицах, было мне знакомо: я всегда восхищался скульптурой в Nio Edrian Kastelarii de Matrade’ja в Элле, которая изображала этих самых людей... Неужели рассказ Виктора – правда? Выходит, вся концепция, на которой строится Единая Вера, основана на истории, случившейся здесь?.. – Ты даже в детстве не был так этим поражен, – хмыкнул наместник. – Должно быть, в детстве для меня история, которую преподносят в Солнечных Землях, не была непреложной истиной, – огрызнулся я. Хотелось подвергнуть слова наместника сомнению, но для них не оставалось места. Еще в дороге я понял, что человек, принесший Единую Веру в мир, пришел из Орсса, а это многое объясняло и, к сожалению, говорило не в пользу верований альянса. – Кем Онкоду приходился Корун Объединитель? – хрипло спросил я. Виктор кивнул и отвел меня к портрету. Лицо, изображенное на полотне, я помнил еще с Лэс-Кэрр-Грошмора. – Корун был бастардом, – небрежно сказал Виктор, – он родился, когда сменилось несколько поколений наследников Онкода. Потомки тритона жили намного меньше, чем он сам. Онкод не захотел быть лидером всю свою долгую жизнь и ушел в изучение магии. Корун не обладал ни темной кровью, ни магической силой, но хотел могущества. Он отыскал своего древнего родственника и попросил помочь ему завоевать власть. Воин был амбициозным и знал, чья кровь течет в его жилах, но по праву крови, наместником Орсса и Арды никогда бы не стал. Не знаю, чем именно руководствовался Онкод – опасениями ли за свои земли или симпатией к своему дальнему родственнику – но он решил посодействовать Коруну в его начинаниях и помог собрать людей, которых тот повел в Солнечные Земли. Армия Коруна росла с покоренными странами, и вскоре стала несокрушимой. Единственный раз в своей объединительной войне Корун потерпел поражение в Мияннской битве. – Он не сумел взять Лэс-Кэрр-Грошмор, – кивнул я. – В те времена в Городе Костяных Башен уже никто не знал Онкода лично, поэтому его появление не сочли угрозой. Самонадеянные маги решили, что их не сокрушить заклятием, но ошиблись. А у Онкода, похоже, взыграла застарелая обида на тех, кто отвернулся от него. Я отвел глаза от портрета и устало потер их. – Ходят слухи, что за свою помощь Онкод попросил у Коруна лишь одну вещь: чтобы Арду никто не тронул. Из уважения к Онкоду или из чувства любви к родине, воитель, провозгласивший себя Иресом Первым, потрудился распространить в Солнечных Землях слух, что Орсс – проклятый край, где нет ничего, кроме выжженной пустоши. Не одно поколение сменилось, прежде чем правящая династия стала ставить это под сомнение. Последние два короля усиленно работали над изучением наших краев, – Виктор невесело усмехнулся. – Хочешь сказать, агрессия исходит только со стороны Иресов? – качнул головой я, – а набеги на Таир? А акты агрессии в Чегрессии и Кирланде? Не говори, что не хочешь войны – ты к ней готовишься. Виктор вздохнул. – Все верно. Я рад бы не делать этого, сын, но я вынужден. И, если ты считаешь, что мне доставит удовольствие разрушить Солнечные Земли, то ошибаешься. У меня попросту нет выхода. Я чуть помедлил, ожидая, пока схлынет очередная волна головной боли. – Объясни, – выдавил я. Виктор изучающе посмотрел на меня. – Не сегодня, – мягко сказал он и указал мне на дверь, – сейчас тебе лучше всего отправиться спать. Сколько еще ты будешь терпеть боль и считать, что я этого не вижу? Слова наместника почему-то заставили меня вздрогнуть. Он заботливо посмотрел на меня и улыбнулся. – Ты терпеливый и стойко переносишь боль, но когда у тебя болит голова, твои глаза кажутся темнее и блестят, кожа становится бледнее, а черты лица заостряются, – хмыкнул он. Я невольно вспомнил, что то же самое говорил мне Дайминио. – Меня не было шестнадцать лет, и ты... – начал я, но Виктор перебил меня. – Считаешь, что я не просто не знаю тебя, но и не имею на это право? – усмехнулся он, – в некоторых вопросах ты все еще мыслишь, как обиженный мальчишка. Ты мой сын, Райдер, и первые семнадцать лет твоей жизни ты провел здесь. Наместник неспешно двинулся к выходу из зала. – Однажды в детстве вы с Кастером устроили очередную “тайную”, – Виктор саркастически закатил глаза, – вылазку в Таир, и оттуда ты принес красную лихорадку. Ты достаточно долго не говорил, что болен, но когда тебя начали мучить головные боли, Кастер понял это на тренировках и сказал мне. Лекарства от этой болезни у меня не было, и пришлось применить магию крови, чтобы перенести твою болезнь. – На кого?.. – тихо спросил я. – Я не различаю дексов по именам, как это делаешь ты, – небрежно бросил Виктор, – но каждый из них был готов спасти тебя ценой собственной жизни. У тебя с детьми Отра сильная связь с самого детства, она присутствовала даже до обряда. Поэтому я говорил тебе, что ты нужен Орссу. В тяжелые времена Арде требуется сильное подспорье, и ты был рожден, чтобы стать им. Боль снова полоснула затылок. Я стиснул зубы и зажмурился, ожидая, пока она пройдет. – Кажется, этот разговор совсем утомил тебя, – мягко произнес Виктор, – думаю, на сегодня с тебя хватит. Наместник замер возле лестницы, ведущей вниз, и указал мне туда. – Ступай. Спустись на три этажа, и окажешься в коридоре. Первая дверь слева от лестницы – твоя комната, я приказал слугам приготовить ее. А в конце этого коридора небольшая лесенка приведет тебя в темницу, где держат девушку и монаха. Ты, кажется, хотел отдать им кое-что. Не говоря больше ни слова, Виктор развернулся и направился прочь от меня.