Зов Страсти (СИ)
— Ролхо! — выкрикнул один из мальчишек-дозорных.
Его приятели мигом попрыгали с башни, окружили нас, и с благоговением на лицах стали аккуратно дотрагиваться до конской сбруи, стремян и сапог капитана.
— Ролхо... Ролхо... — шептали молодые гоблины.
Взяв скакуна под уздцы, они повели нас в становище, то и дело заинтересованно поглядывая на слепые глаза эльфа и на мои уши.
Беженцы собрались у ворот встречать гостей. Мне было очень неуютно от такого внимания, хотелось укрыться где-нибудь, ни с кем не разговаривать.
Старик с разорванной ноздрей и пересекающим лицо шрамом вышел вперед, чтобы приветствовать Хранителя Севера:
— Кошмар моих ночей стал нашей судьбой. Ты, Ролхо, сын Скалхо, явился из прошлого, из священной памяти, дабы прогнать его, развеять тьму...
— Не сегодня, — устало выдохнул Ролло, слезая с лошади и помогая спуститься мне. — Сегодня, после стольких дней пути, я хочу миску теплой еды и шерстяную подушку под голову.
Наблюдая за движениями эльфа, я только теперь поняла, как много сил отняла у него дорога. Постоянное изматывающее напряжение, боль в пораженных магией глазах... Он не имел права на слабость. Не мог пожаловаться. Даже на миг, упав духом, опустить руки.
Лорд Ролло с честью выдержал это испытание. И заслужил отдых.
Нас проводили в дом, состоявший всего из двух помещений. Первое от входа выполняло роль кухни, столовой и мастерской. Второе служило одновременно и гардеробной, и жилой комнатой, и спальней. Очаг размещался на куче гальки. Дым выходил в отверстие посередине крыши, под которой на жердях сушилась рыба и связанные в пучки травы.
Посуда была из глины, постель самой простой — внизу жерди, на них — сено и ветки, поверх них — сермяжные простыни. Возле ложа стояли лавки для раздевания.
Поухаживать за нами вызвались две девушки в пестрых платьях с пришитыми к подолам бубенцами. Они забрали нашу одежду в стирку и принесли вместо нее яркие лоскутные наряды. Затем эльфа увели в помывочную яму — отдельное, вырытое в земле помещение с глиняной печью, нагревающей воду, а меня искупали прямо в доме, заботливо увлажнив волосы смесью из кислого молока и душистых масел.
На обед нам подали вареную рыбу, теплую и мягкую, буквально тающую во рту. Я разделывала ее двузубой костяной вилкой. Капитан, извинившись, ел руками.
Наши помощницы расселись у стены и затянули длинную песню на своем грубоватом языке, жестикулируя и качая головами.
— О чем они поют? — спросила я, наблюдая, как лорд Ролло протирает губы уголком платка.
— Я попробую перевести, но не обещаю, что это будет красиво, — усмехнулся эльф, а затем сказал нараспев:
— Какая мерзость! — я в сердцах швырнула вилку на стол.
— Я предупреждал, что красиво не будет, — широко улыбнулся лорд Ролло.
— Мне казалось, вы говорили о качестве перевода.
— Нет, об оригинальности содержания.
— Сразу видно, что эльфов они не жалуют.
— С этим не поспоришь. К вашему сведению, «Причитания Таейшуан» — самое благопристойное описание эльфийских злодеяний в местном народном творчестве.
— И в чем еще вас обвиняют? В пожирании младенцев?
— В пожирании жареных младенцев.
— Это шутка?
— С какой стороны посмотреть...
— Может, хватит говорить загадками? — я смерила Ролло полным возмущения взглядом.
— Для них — не шутка, скорее — детская страшилка на ночь. Для меня — возведение напраслины. Однако за всех ручаться не могу. Вполне возможно, что кто-то из предков слопал у походного костра ягненка, а молва приписала ему это ужасное преступление.
— Но вас здесь любят.
— Любят, — согласился капитан. — И, как видите, даже намекают, что не прочь навязаться мне в невесты.
— Вам доставляет удовольствие обсуждать за столом то гадости, то пошлости?!
— Нет. Я преследую вполне определенную цель.
— Вынудить меня покраснеть?!
— Зачем? Пожар вашего прелестного румянца пока надежно скрыт от моего взора.
— Тогда... что?
— Останьтесь со мной до утра. Обещаю: не обижу ни словом, ни действием.
— Вы, кажется, хотели выспаться?
— Именно этим я и займусь. Но мне будет спокойнее от мысли, что вы рядом.
— Можно услышать от вас еще какую-нибудь из местных песен? Только не про эльфов.
— «Песнь о змее» подойдет?
— Не знаю, — с жаром сказала я. — О чем она?
— О змее.
— А подробнее?
— Один храбрый зеленокожий воин лез по скалам за цветком для своей возлюбленной — волшебным голубым тюльпаном — но сорвался и упал в пропасть. Его искалеченное тело осталось лежать на камнях, а дух обрел вид змеи. Он пополз к дому, всю дорогу сокрушаясь, узнает ли его невеста в новом обличье...
— Она узнала?
— Услышите вечером.
— Лорд Ролло!
— Приятного аппетита, леди Кэсси, — эльф поднял деревянный кубок с подслащенной медом настойкой. — За вас и за успех нашего похода!
Глава 14.1.
Стоит ли говорить, как я ждала вечера, желая услышать продолжение истории! Увы, и здесь не обошлось без трагедии. Воин-змея полз слишком долго. Его любимая нашла другого и разделила с ним ложе. Увидев это, змей проник к ним под полог и укусил изменщицу за палец. Она скончалась от яда, все-таки узнав в шипящем гаде бывшего жениха. Новый избранник без промедления схватился за меч и разрубил змея на множество кусков. Проще говоря, все умерли.
А я до последнего надеялась на лучшее!
Поняв это, лорд Ролло заулыбался и предложил исполнить что-нибудь повеселее. Я выбрала «Золотую маску». Эльф запел, отстукивая ладонью бодрый ритм:
Утром, хорошенько выспавшись и принарядившись, изгнанник попросил степнячек отвести нас к жилищу шаманки. В пути выяснилось, что она забралась подальше от всех гоблинских поселений, ведь суета и голоса соплеменников не должны были отвлекать ее от общения с духами. Мы шли через какие-то зловонные ручьи, колючие заросли, пока не добрались до «костяного дома».
Он стоял на сваях — девяти; как пояснил эльф — по количеству «верхних миров». К треугольному дому-шалашу было приделано кривое крыльцо, украшенное нитями со множеством костей — рыбьих, звериных и птичьих. Туда вела прислоненная к настилу высокая лестница с девятью ступенями. Из отверстия в крыше валил густой белый дым.
Зеленокожие провожатые указали мне на неприметную тропинку и остались ждать на значительном отдалении от колдовского места. Пришлось собрать волю в кулак, взять лорда Ролло под руку и медленно идти с ним к таинственной Кху.
Обогнув разросшийся кустарник, мы вышли на поляну перед «костяным домом». Я увидела сухое бревно с выдолбленным в нем ложем, напоминавшее гигантскую люльку, в которой без труда мог разместиться даже рослый мужчина. Собственно, он в ней и сидел — обмотанный куском белой ткани, накрепко связанный лентами и кожаными ремнями, с торчащей из этого кокона разлохмаченной головой.
Пленник повернул в мою сторону осунувшееся, бледное лицо. Его зрачки были огромными, искусанные до крови губы беззвучно шевелились. Я чуть не упала в обморок, узнав в нем беглеца Валтаира. Лорд растерял весь прежний лоск и выглядел так жалко, что созерцая его мучения, мне хотелось заплакать.
Шаманка выбралась из погреба с миской зеленой жижи. Она носила меховые наручи и поножи, длинную юбку с разрезами до середины бедер, монисто, прикрывающее обнаженную грудь, десяток звенящих браслетов и шапку из волчьей головы с приделанными к ней изогнутыми рогами. На вид ей было не больше двадцати лет, хотя лорд Ролло утверждал, что по людским меркам Кху — около сорока.
Приблизившись к Валтаиру, колдунья зачерпнула жижу большой деревянной ложкой и стала кормить эльфа, скрипуче приговаривая:
— Твои глаза... Такие чистые... лучистые...
Пленник попытался ухватить ее за руку зубами и тотчас получил ложкой по лбу:
— Кусать нельзя!
Принудив эльфа есть, Кху смягчилась: